Жестокий космос (СИ) - Быченин Александр Павлович

— А во-вторых? — напомнила Джули, когда пауза затянулась до неприличия.

— А во-вторых, очень похоже, что её кто-то пытался затереть… — задумчиво хмыкнул я. — Или слизать… прямо с асфальта!

— Фу, гадость какая! — скривилась Юлька, но слишком уж демонстративно, на мой взгляд.

Так что я ей ни на грош не поверил. Вон как у неё глазёнки загорелись, когда мы к первому пятну приблизились! Даже вместе со мной присесть не поленилась, и с камерами что-то явно делала, скорее всего, фокус выставляла. Впрочем, вскоре блеск в глазах сменился неким… разочарованием? Не впечатлилась с трудом различимыми бурыми разводами? Типа, багровые реки пришлись бы более кстати? Ну да, с неё станется. А вроде и не похожа на маньяка…

— Это нам ещё повезло, — усмехнулся я. — Когда кровища свежая, это ничего хорошего не сулит.

— И почему же? — подзадорила меня репортёрша.

А может, и себя саму.

— Примета такая, — скривился теперь уже я. — Означает, что тот, кто эту самую кровь пустил, где-то поблизости ошивается. И, очень может быть, как раз в этот момент прикидывает, как и тебя завалить. Со спины, там, напрыгнуть… когтями исполосовать… на худой конец, клыками впиться… а кто это⁈ — внезапно ткнул я пальцем девице за спину.

— Где⁈ — взвизгнула Юлька, подпрыгнув от неожиданности.

И ещё в прыжке развернувшись в указанном направлении, чем поразила меня до глубины души. По той простой причине, что даже в такой стрессовой ситуации профессиональные рефлексы взяли верх. То бишь вместо того, чтобы спасаться бегством или паниковать, как любой нормальный человек на её месте, репортёрша в первую очередь озаботилась сенсационным кадром. Потенциальным, конечно же, потому что никого у неё за спиной не было. Просто шутки у меня дурацкие, хе-хе. Как, впрочем, и положено грубияну-военному. Я, конечно, не совсем военный, но по сути своей недалеко ушёл. О чём мне и не преминули сообщить.

— Придурок! — ожгла меня презрительным взглядом Юлька, как только осознала, что повелась на примитивнейшую разводку. — Я ж реально поверила! Ты так увлекательно это всё описывал! А тут ещё и обстановка соответствующая!

— А разве ты не это искала? — невинно уточнил я.

— В смысле⁈ — напряглась Джули.

— Острых ощущений, — любезно пояснил я. — Ну, как в детстве, ночью у костра. Маршмеллоу на палочке, кола и страшные истории про Чёрную Руку или Таинственного Кровавого Незнакомца! Ты ведь именно это собираешься своим читателям предложить?

— Бери выше — зрителям! — отплатила мне той же монетой Юлька. — А ведь ты вовсе не так глуп, как пытаешься казаться, Никита Болтнев! Давно догадался?

— О чём? — хмыкнул я. — О твоей гнусной бульварной сущности? Так буквально с первого же взгляда! Или ты что-то другое имеешь в виду?

— Ладно, проехали пока! — разочарованно прикусила губу девица. — А если серьёзно, Никит, что скажешь? Что тут произошло?

— Судя по показаниям свидетелей — нападение местной формы жизни, — пожал я плечами. — Хищной, естественно. Ничего удивительного. У нас каждый второй, а зачастую и первый, случай такой.

— Но? — ожидающе вздёрнула бровь журналистка.

— Но есть нюансы, — подыграл я ей. — Знаешь древний анекдот про Петьку, Василия Иваныча и нюанс?

— Кто все эти люди? — озадачилась девица.

— А, забей! — отмахнулся я. — Реальные люди, ставшие фольклорными персонажами. Хочешь подробностей — спроси у Макса. Он в этом вопросе спец. Да и анекдот похабный, если честно.

— Я, как бы, тоже уже не девочка-школьница, — с намёком глянула на меня Юлия. — А при моей профессии столько всякого навидалась и наслушалась, что просто диву даюсь!

— И тем не менее, вот тебе альтернативная — так сказать, невинная — версия, — не повёлся я. — Представь ситуацию. Ты студентка журфака, а я твой профессор. Ты сидишь передо мной. Ты на экзамене, и я на экзамене. Мы оба на экзамене. Но есть нюанс!

— А, вон ты про какой анекдот! — дошло до моей спутницы. И не просто дошло, она ещё и пикантно зарозовела щеками. — Ну ты и пошляк, Болтнев! Впрочем, а чего я ещё ожидала⁈ У тебя даже кличка соответствующая! Ладно, давай вернёмся к нашим… нюансам!

— Давай, — и не подумал я спорить. Тем более, что наны наконец закончили работу, и экран моего боевого планшетника расцвёл множеством графиков и таблиц, на взгляд непосвящённого весьма хаотичных и неинформативных. — Нюанс номер один: за предыдущие почти два года никто на колонистов не нападал. Даже из любопытства. Нюанс номер два: органика местная несовместима с органикой земной, так что колонисты никоим образом не могут быть встроены в пищевую цепочку. Ну и нюанс номер три: по всем признакам, колонисты даже не сопротивлялись, когда их ели. Мало того, ещё и не пытались помочь тем, кого едят. Воспринимали это предельно отстранённо.

— Но… это же бред! — Судя по реакции, Юлька только сейчас удосужилась сложить два и два — раньше ей просто не до этого было. Да и всей полнотой информации она не обладала. — Как можно добровольно отдать себя на съедение?

— Вот и я понятия не имею! — развёл я руками. — Ну ладно бы поселенцы под какой-нибудь «химией» были… что-то психотропное, или, там, гипноз! Но ведь нет ничего даже близко похожего!

— А кот мэра Хименеса крысоящера жрал, — припомнила вдруг Джули. И обвиняюще ткнула в меня пальцем: — Поэтому ты потом с ним столько нянчился! Пробы брал?

— Ну да, было дело, — с лёгкой душой признался я. — И что?

— Как что⁈ — возмутилась девица. — А почему мне не сказал⁈

— А я не обязан! — ухмыльнулся я спутнице прямо в лицо. И как можно гнуснее, да. — Тем более, ты сама всё прекрасно видела! Вот беречь тебя, чтобы доставить в редакцию одним куском и в здравом рассудке — это да. Это моя прямая обязанность. Я бы даже сказал, моральный долг. А делиться информацией — не-а. Это, вообще-то, твой хлеб. Это ты должна подмечать всякое странное и мне подсказывать. У тебя же взгляд не замылен! Для тебя же это всё в новинку! А ты вместо этого всё кровь-кишки-распи… кхм-кхм! Ищешь! Ну и какое это, по-твоему, журналистское расследование? Может, ты мне и здесь мозг паришь, а?

— Что ж, всё-таки догадался, — досадливо поморщилась Юлия. — Ладно. Пришло время поговорить серьёзно. Но хотелось бы без свидетелей.

— Нет рядом никого, — буркнул я.

После эмоциональной вспышки навалилась вдруг душевная пустота, а ещё ощущение какой-то приближающейся мерзости. Причём скорее из разряда мерзостей абстрактных, а не буквальных, типа той же расчленёнки или стухшей кровищи.

— Связь заблокируй! — перехватила мой взгляд Юлька.

И своего, что характерно, не отвела — до того самого момента, пока я не выполнил просьбу. Скрепя сердце и с тяжёлой душой, но… любопытство взыграло, грешен. Опять же, никто не мешает мне от всей широкой росской натуры послать журнашлю… э-э-э… репортёршу далеко и надолго. И это почти наверняка, хе-хе.

— Рассказывай, что задумала! — велел я, поднявшись на ноги.

На кортах сидеть, если честно, весьма напряжно. Да и стоя удобнее нависать над журналисткой сверху в жалкой попытке доминировать. А про унижать и властвовать и вовсе речи не шло.

— Реалити-шоу! — выпалила Юлька и уставилась на меня… с вызовом во взгляде?

Пожалуй, так. Хм… всё страньше и страньше, как говорила одна классическая литературная героиня. Понять бы ещё, о чём речь. Хотя, если мне память не изменяет, Дед Максим о чём-то таком в своё время рассказывал… причем «время» во всех смыслах… это когда за кем-то подглядывают, и этот кто-то об этом знает, и потом показывают записи зрителям. Но не в прямом эфире, это я хорошо запомнил. Когда в прямом, это как-то иначе называется… точно, стрим! Стримить, стриминговые сервисы… это ведь ещё с Земли идёт, прямиком из эпохи перед Контактом. Впрочем, не исключено, что в каких-то Колониях это до сих пор распространённое явление. Из числа старых и богатых, которые уже перешли в стадию, когда у населения появилось достаточно свободного времени, чтобы ощутить потребность не только в хлебе насущном, но и в зрелищах. То есть точно не у нас на Новом Оймяконе. А вот в Сателлитах, то бишь первых Колониях, где люди уже почти полвека живут — запросто! Н-да… получается, не обмануло меня предчувствие. И впрямь мерзость. С другой стороны, а что мне скрывать? Работу свою делаю на совесть, максимально честно, не жалея ни жизни, ни здоровья. Особенно подчинённых и местных, хе-хе.