Мирная стратегия. Дилогия (СИ) - Мадоши Варвара

То есть так мне кажется, хотя у меня и нет технического образования — в эникейщики я пошел чуть ли не случайно, просто потому что поваром работать не хотелось. Потом уже нахватался там и тут, сервера простенькие научился поднимать… А дальше, как оказалось, и знаний особых не нужно, чтобы выполнять свои обязанности при офисе с двумя-тремя десятками ужасно устающих зависать в соцсетях манагеров. Достаточно понимать основы и уметь быстро искать информацию. И, главное, — не задалбываться по двадцать раз показывать людям, «куда кликнуть мышкой, чтобы пропало это окошко»!

(Как я закончил кулинарный техникум и почему именно его, хотя душа никогда не лежала — это отдельная не очень веселая история. Конфликт с родителями, если коротко. А так я на филфак поступать собирался, на библиотекаря — правда, после двенадцатого класса, а не после десятого… смейтесь-смейтесь, нормальная специальность! Оплачивается скромно, но на жизнь хватает, соцгарантии солидные, рабочие места есть всегда, зато общения с людьми по минимуму. Тихо, спокойно… Ну, если только не в детский досугово-развивающий центр пойти работать, конечно. Но я рассчитывал получить допуск на работу с бумажными книгами, а их в детских центрах уже лет десять днем с огнем не сыщешь — дорого и неразумно, уж больно легко дети портят продукт переработки драгоценной древесины.)

Так вот, даже мне, латентному гуманитарию, ясно, что сложный технический объект, на котором отсутствует дублирующая аварийная система контроля, — это сразу не объект, а руины. И закопанные инвестиции.

А тут у меня жесть какая-то творилась: связь работает, все системы работают, а управлять ими — ну никак! Только потому, что главный инженер лежит в коме. А если у него завтра зуб заболит? Или что там у ацетиков болеть может…

Будь игра попроще, я бы сказал: заигрались сценаристы, ради простенького сюжетного конфликта внедрили в игру однозначную лажу. Но до сих пор мне не доводилось грешить на проработку и логику. Да, порой я с этой логикой был не согласен, но она всегда присутствовала. Стало быть, если в случае проблем у главного инженера станция становится красивой елочной игрушкой, значит, это кому-нибудь нужно…

И мне ведь даже намекнули, кому.

Если ацетики проектировали станцию и заложили уже в проект, что с неполадками нельзя справиться никак иначе, кроме как с помощью мицелия, значит, если вдруг Экспансии Аце не понравится что-то, происходящее на Узле, проект долго не проживет.

Можно предположить, что и у остальных спонсоров есть какие-то такие меры предосторожности. И в крайнем случае, если я намертво рассорюсь с одной из инвесторских рас, окажутся у меня на руках вместо станции бесполезные руины…

М-да, перспективочка.

Интересно, что мне приготовили талесианки? Нечто аналогичное проросшей Миа? (Кстати, жалко девочку, симпатичная. Хоть и непись.) Или, может быть, их защитные руны, нарисованные по всей станции, в решающий момент активируются, и окажется, что это не просто рисунки, а реально артефакты невиданной мощи и бомбы замедленного действия…

Хмыкаю. Предложить, что ли, идею разрабам? По-моему, прикольно. Или, наоборот, слишком на поверхности лежит?

Из раздумья меня вырывает мяв Белкина и запах пережаренной рыбы с фасолью — не сгоревших еще, нет, но близко к тому.

Торопливо спасаю два своих ужина (воскресенье и среда), мысленно извиняясь перед котом: пообещал же взять себя в руки и не отвлекаться от реальности! А сам снова в игру провалился. И снова не как тестер — я ведь не о багах думаю и не о механике игры, — а как самый ни на есть обычный геймер…

В общем-то, так и надо для первого раза. Да и на вебинаре нас просили именно играть при первом прохождении. Но…

Короче, в этот раз привычный ритуал приготовления еды меня не успокаивает. Наоборот, мне скучно. Время тянется долго. То и дело бросаю взгляд на часы: с восьми до десяти вечера у меня запланировано еще два часа работы… то есть игры.

А между тем за окном еще только начинает темнеть. Февраль кончается, световой день понемногу прибывает. Раньше приближение весны меня всегда радовало, теперь скорее раздражает. Когда снимаешь виртуальный шлем, а на улице еще светло, солнце сильно бьет по глазам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вздыхаю. Ну когда уже эта курица приготовится, черт ее побери?

Собственная нервозность мне не нравится, и я решаю: нет уж. Для здоровья не буду сегодня больше работать. Лучше лягу спать пораньше.

После ужина я даже начинаю выполнять принятое решение: укладываюсь в кровать. Белкин, обрадованный изменением моего расписания, тут же пристраивается рядом, в своем кармане. Вроде бы мы не соприкасаемся, но общество человека во сне он все равно любит.

Однако валяюсь на кровати без сна. В голове только и вертятся, что ацетики, талесианки, преи… Лица моих замов, главного инженера и доктора. Ловлю себя на том, что начинаю относиться к ним как к людям. У каждого своя манера речи, свой характер, пусть по-настоящему хорошо я узнать никого еще не успел. Однако мне с ними уже комфортно. Комфортнее, чем было бы с живыми людьми.

Должно быть, это очень жалко звучит, когда у человека вместо друзей — кот да боты из игрушки. А по мне так нормально. Все равно все люди друг для друга боты, с ограниченным набором функции. По сути-то. Никто никому по-настоящему не нужен, все просто отыгрывают социальные роли, словно сюжет нехитрой игрушки…

Пялюсь в потолок. Между ушами никак не прекратит наигрывать музыка из заставки к «Узлу».

В конце концов откидываю одеяло, встаю и иду к компьютеру. Девять вечера. Еще час по моему расписанию можно поиграть — а потом меня Белкин выдернет.

* * *

…Пятеро руководителей поселения саргов возмущены до такой степени, что даже заявились ко мне в рубку.

Правда, туда их не пустили — это, оказывается, не положено, провести тогда переговоры с Виоланной и Гавриком… то есть Гарвиком в моей «диспетчерской» у меня бы все равно не получилось. Поэтому принимаю неожиданных гостей в специальной переговорной рядом.

— Это возмутительно! — машет своими мохнатыми усиками Сэми, а может быть, Айри или Лари.

— Ужасающе! — добавляет Айри, а может быть, Лари или Сэми.

— Невероятно! — поддерживает ее последняя оставшаяся.

— Позор для того, кто называет себя художником! — веско припечатывает Гра-Пок, и трое его подпевал немедленно подхватывают: «Да! Позор! Как точно и емко сказано!»

— Давайте для начала установим, — говорю я, копируя услышанную где-то фразу, которая, по моим представлениям, звучит ужасно дипломатично, — в чем суть ваших претензий? Вы не верите, что станция может являться арт-объектом?

Как и следовало ожидать, сарги явились протестовать по поводу поданной мною через Демьяна петиции в Межзвездное содружество, согласно которой Узел представляет собой художественное произведение, а следовательно, добавлять в него другие художественные элементы можно только с моего согласия.

— Нет! — возмущается одна из термитомотыльков. — Арт-объектом может быть все что угодно, не в этом суть!

— Суть в том, — подключается вторая, — что вы даже не автор этого объекта! Его проект был разработан не вами!

— …О чем я прекрасно осведомлен, — говорю я, думая в этот момент о своих подозрениях по поводу «мер предосторожностей», предпринятых другими расами. Так я и не придумал, как бы проверить, прав ли я. В справочной информации подтверждения не нашел. Но слишком уж логично выглядит, чтобы оказаться моей ошибкой или «синдромом поиска глубинного смысла».

— Ну вот! — восклицает третья. — Сами же сознаетесь!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Но я сам собирал эту станцию, пусть даже из готовых элементов, — пожимаю я плечами. — Считайте, творчески переработал. Я отношусь к ней, как будто это мое собственное детище.

— Такого не может быть! — басом отрубает Гра-Пок. — Если бы это было правдой, вы не стали бы вырубать из станции кусок! С таким цинизмом и равнодушием!

— Цинизм и равнодушие! — хором восклицают трое остальных. — Лучше не скажешь!