В шаге от бездны - Дмитрий Михайлович Гаркушенко

– Она попросила меня вернуть Яниса живым.

Ли Во Джонг

– В моей работе личные эмоции не должны иметь значения. Как и собственные интересы. Это мешает, искажает реальную картину и приводит к ошибкам. Раньше мне удавалось быть бесстрастным, решать проблемы, опираясь на логику и необходимость. Трезвый расчёт. Непредвзятые суждения и беспрекословное выполнение приказов начальства. Но как и  многие люди, считающие, что они точно знают, как поступят в той или иной ситуации, я ошибался. Обстоятельства меняются и люди, обещавшие себе «никогда» забывают это обещание и действуют вопреки своим принципам и убеждениям. А может это наша человеческая натура, что делает нас разумными, живыми, обладающими душой.

Моё «никогда» связано с моими родителями. С местом моего рождения. С обидой, которую я носил в себе с самого детства. Спрятанную глубоко – глубоко, запертую на множество замков, но оставшуюся, навсегда.

Моя должность предполагала общение со многими людьми, я должен был хорошо разбираться и разбирался, в политической, экономической, культурной и исторической особенности колониальных миров. С началом войны мне пришлось изучить или выудить из памяти всё, что могло пригодиться для полного понимания, жителей колоний. Понимание было ключом к эффективной работе комитета. Как сказали бы военные – для победы над врагом нужно его хорошо изучить. Вот и нам для успешных переговоров нужно было знать с кем мы сидим за столом. На какие кнопки давить, какие аргументы целесообразно озвучивать, что имеет ценность для наших визави… Но Новый Пекин я сознательно обходил стороной, маленькая прихоть, если хотите, слабость, дозволенная самому себе. Им я не интересовался. Никогда. Одно его упоминание выуживало из памяти неприятные ассоциации и раздражение. Меня не привлекали для работы с этим направлением.

Когда я узнал о провале переговоров с властями Пекина и о высадке наших войск на планету, я неожиданно для самого себя, вспомнил один разговор со своей матерью. Это было очень давно, во времена моей юности. Тогда я часто требовал от неё ответов, жалел себя, не мог смириться, смирение пришло позже, а тогда во мне жила обида и негодование, вызванные воспоминаниями о моём отце. Хотя я сам, раз за разом поднимал эту тему. Тот разговор не принёс мне удовлетворения, не утолил жажду справедливости, не принёс душевного спокойствия, но тихий и уверенный голос матери, в сотый раз объясняющий мне подробности её расставания с отцом, причины переезда на Землю… Я думаю, там и настал момент, когда от избытка эмоций и переживаний тема отца, не дающая мне покоя, исчерпала сама себя. Я просто решил не думать о нём. Не тратить нервы. Словно перегорел. Остыл и принял как должное. На долгие годы.

Но короткое сообщение от руководителя – «наши высаживаются на Пекин», пробудило во мне странное чувство. Переживание. Озабоченность. Связанную с моей семьёй. Личные эмоции, столь долго прятанные мною на задворках памяти. Наверное, я вырос. Повзрослел. Набрался опыта и избавился от юношеского максимализма. Мне вдруг стало – «не всё равно».

Как опасно поддаваться эмоциям, я убедился тут же, через несколько дней, когда отправился на Глизе, и встретился со своим коллегой, работавшим с Новым Пекином. Шеф дал на это разрешение. Хотя не понимал, для чего это нужно. Я и сам не понимал. Поддался импульсу. Мало того… это решение могло иметь куда более серьёзные последствия, ведь я потащил туда Маркуса Альери, даже не подумав о роли и ценности, которую он представлял для нас и о задаче, над которой мы трудились. И поставил его жизнь под угрозу. Косвенно, но всё же. Он мог погибнуть, и тогда нашим планам пришёл бы конец. Да, перестрелка фанатиков-подпольщиков из Сопротивления с полицией на Глизе и наше в ней «участие» – это нелепое стечение обстоятельств, но оно произошло. Альери уцелел… А мой коллега, наслаждавшийся заслуженным отдыхом и общением с семьёй, нет. Потому что пришёл на встречу со мной. Стечение обстоятельств не более… Но мне от этого не легче.

– Ваш отец жил на Новом Пекине?

– Да. Он и мой сводный брат.

– Вы совсем не поддерживали контакт?

– Мне было два года, когда моя мать оставила Пекин и перебралась на Землю. С тех пор я ни разу не видел и не разговаривал ни с отцом, ни с братом. Но всегда винил отца. Считал его виновным в нашем переезде. Упрекал в том, что он бросил мою мать и меня. К тому же нам пришлось несладко. Нехватка денег, частые переезды, ограничения, вызванные отсутствием гражданства, предвзятое отношение. Много чего. Было тяжело. Мама многим пожертвовала, чтобы дать мне дорогу в жизнь. И чем труднее нам было, тем больше я винил отца.

– А она?

– Ни одного плохого слова. Так распорядилась жизнь. Слишком разные. Не получилось. Вот как она говорила.

– Вы захотели им помочь?

– Честно не знаю. Такое не побороть и не исправить в одно мгновение. Годы я делал вид, что их не существует, вычеркнул из списка контактов. Нелегко изменить себя. По сути, они были чужими для меня и совсем незнакомыми людьми. Но я проявил интерес, сам не понимая почему.

Вернувшись на Третью Республику и получив нагоняй от начальства, я пребывал в растерянности и сомнениях. Признаюсь, одна часть меня твердила успокойся, забудь, а другая почему-то нашёптывала, ты должен помочь. Я позвонил матери. Она слышала новости о Пекине. Сказала, что сама собиралась связаться со мной:

«Ты можешь помочь отцу?»

«Ты бы этого хотела?»

«Ну, разумеется… К тому же это наш дом… Я скучаю по нему…»

Примерно так мы поговорили. Так, эта война затронула меня лично. И возможно, тогда я совершил самую большую свою ошибку.

Я знаю, что скажут вам военные, высшее руководство и все, кто принимал решения в то время – на угрозу должна быть адекватная реакция. Гоняться за призраками слишком затратное и утомительное занятие. Любой доживший до нашего времени генерал, обвешанный медалями, приведёт неопровержимые доказательства своей правоты и будет с пеной у рта заявлять, что армия и Генеральный штаб сопоставили возможности, просчитали риски и действовали согласно сложившейся ситуации. Так, их учили в академиях. Так, они вели ту войну. Лучевое оружие попало в руки к противнику, хорошо, это свершившийся факт. Нужно ли его найти? Конечно! Если его используют, будут огромные жертвы. И это правда. В этом нет сомнений. Но… война затронула десятки планет. Даже некоторые внутренние миры подверглись атакам и продолжали подвергаться. Фронт растянулся на невообразимые расстояния. Миллиарды людей прямо или косвенно участвуют в конфликте. Потери, с обеих сторон не поддаются исчислению. Цифры, цифры, цифры…