Последняя тайна Консорциума. Том 1 - Михаил Винников

эт, шеф, спокойно, не признал я рамки. Имперцы оформление запарили менять, каждые несколько лет всё новое, вакуум их разбери. А эт старые, тебя еще на свете не было когда такие были. Где только взял?..

Виктор проигнорировал вопрос.

— А то я не в курсе, что старые. Всё-то ты знаешь, паучара. Так что давай рассказывай то, за что было заплачено.

— И че ты мне сделаешь? — без особой надежды контратаковал Паук.

— Например, всем расскажу, что Паук спецом фуфло кинул, — ухмыльнулся Виктор и пробарабанил пальцами по столу. — Инфа — твой бизнес. Прознают, что кидаешь — пойдут к другому.

— Ну ладно, — вздохнул Паук. — Че ты хочешь?

Он попытался сложить все четыре руки на груди, запутался в них и положил нижнюю пару на стол, соединив пальцы в замок.

— То, за чем пришел, — хищно улыбнулся Виктор.

— Ладно, — ответил Паук, едва заметно кивнув капюшоном. — Но эт дорого.

— Я тебе уже заплатил. И получил фуфло. Так что компенсируй. Как раз сочтемся.

— По рукам, — шумно выдохнул Паук. — Но говорю сразу, с этой инфы тебе пользы не будет. Прям вообще никакой, один головняк. Дык, по рукам?

Виктор молча кивнул, и Паук начал рассказ.

— Очень давно, прям дофига давно… хотя у тебя ж наверняка не одна бумажка с оформлением, так что дату сам посмотришь. Короче, имперцы баловались с генетикой человека. Баловались по полной. Таким если заниматься — тебя не поймут, а то и законопатят на нары лет на дцать. Потому что нефиг. Уж мы-то здесь в теме, насколько нефиг, сам видишь. А там набрали отморозков, но отморозков с мозгами. Дали им доталово бабла. И велели творить дичь.

— Кошко-девушек? — спросил Виктор.

— И их тоже. Чел, который мне это рассказывал, говорил, они пытались сделать этого, как его… кентавра. Вакуум разбери что за зверь такой, ни разу не видел. Но тот чел когда рассказывал — за голову хватался и орал, что они там были все на голову больные. В смысле — отморозки эти.

— Да уж верю. Кентавр, надо же…

— Эт да. Но слушай дальше, — Паук даже начал жестикулировать. К счастью, одной парой рук. — Отморозки эти стремались светиться. Их бы даже свои не поняли. Был у них типа институт с понтовой вывеской и кучей охраны, не пускали никого. Но потом или спалились где-то, или сболтнул кто, а может крыса нашлась… И подъехали к этим отморозкам серьезные ребята. Начали разбираться, офигели, и решили, что надо концы в воду. Зачистили всё и всех.

— Серьезные ребята, — как бы случайно спросил Виктор — это «Отдел рекламаций»?

Паук вздрогнул. В темноте под капюшоном на мгновение показались глаза. И ох и недобрый был взгляд. Виктор не подал виду, а Юми снова вцепилась в его руку под столом.

— Но эт уже не расскажу, — ответил Паук. — В сделку не входит.

— Доплатить?

— Не, не возьмусь. Опасное. Про кошко-девку я те, считай, рассказал — она была, прям живая, настоящая. Может даже не одна. В том «институте». И вместе с ним в расход пошла. И все, кто хоть что-то знал — в расход пошли. И ты, если болтать будешь — тоже… Тя не жалко, ты отбитый. А вот подружку ты с собой зря приволок, теперь и она знает. А бабы любят болтать…

Снова наступать Юми на ногу не пришлось. Она просто замерла, глядя в одну точку и тихо-тихо, одними губами, пробормотала:

— Ну вот, опять я гроблюсь задарма…

Виктор решил обязательно спросить об этом потом, уж больно серьезное у художницы было лицо.

— Всё, чел, мы квиты, — продолжал Паук. — Теперь уже даже ты не подкопаешься. Въедливый, зараза, как коп на допросе, извини за сравнение.

«Знал бы ты, как это близко к истине» — подумал Виктор. — «Хотя, может, уже и знаешь…»

— Точно ничего больше не скажешь? — спросил он для порядка, помахав в воздухе инъектором.

Паук проявил несвойственную наркоманам разумность и решительно ответил:

— Не, эт даже не проси. И так дофига рассказал.

— Тогда следующий вопрос.

— Если он такой же, как предыдущий… — засомневался Паук.

«Свалит же, гад,» — подумал Виктор. — «Или нет?..»

В голове заскрипели шестерёнки. Некогда острый ум был изрядно подпорчен стрессом, пивом, кофе и полицейской службой, но всё же Виктор думал. Рассматривал ситуацию так и этак. И концы с концами не сходились.

Паук явно знает много. И похоже что из других источников, не тех, что выдал Шульц. Аккуратными намёками и оговорками это демонстрирует, подогревает интерес. Отвечает неохотно — или ждёт наводящих вопросов? Хочет понять, кому и что известно? Похоже на то. И пугает немного. Только вот «Отдел рекламаций» погиб вместе с Консорциумом в пламени атомной войны. Да и не приедут они на слухи и бумажки, им подавай что-то материальное. Кошко-девочку хотя бы. А слухи… Оружие террористов — страх, огласка им выгодна. Чтобы все знали — делай то и не делай этого, иначе будет бабах.

Огласка невыгодна… правительствам. Они этот «Отдел» с его художествами терпели, скрипя зубами. Чтобы с Консорциумом не ссориться. Репутация власти мокла и страдала, народ мог не понять. Но этот взорванный институт не актуален уже сто лет в обед, даже больше. Так что имперцы даже не почешутся. В случае чего всё будет выглядеть как теория заговора, не первая и не последняя. Источник слухов сам прекрасно дискредитирует себя.

Вывод — Паук снова врёт. А еще он бездарно актёрствует. И вообще не тот, за кого себя выдаёт. И, в довершение всех бед, у него четыре руки. Как ни странно, это меньшая из проблем.

«Он хочет знать, что я знаю и откуда», — понял Виктор. — «Но вопрос был безобиден. Смысла нет. Что я такого сказал, что этот гад напрягся?»

Глава 12

Паук сидел и ждал вопроса. Еще и начал передразнивать Виктора и барабанить пальцами по столу. Только Виктор делал это одной рукой, а он — двумя. Обеими правыми.

— Ладно, — вздохнул Виктор.

Поставил локти на стол, и глядя на собеседника сквозь сплетенные пальцы, на манер Шульца, продолжил:

— Второй вопрос. «Незарегистрированные маяки».

Паук тотчас скопировал жест, только в два этажа, четырьмя руками. Явно и нагло передразнивал. Виктор уже