Корабль поколений - Александр Шуравин

У меня там кое-что по работе не закончено.

— Что ты ел сегодня на завтрак?

— Протеиновый батончик со вкусом клубники.

— А вчера?

— Блин, Эрика, ты серьезно? Какая разница, что я ел вчера? Тебе реально нечем заняться? Батончик со вкусом апельсина я ей вчера.

— Я проверяю твою память, Лю. Как видишь, она у тебя отличная. А теперь давай поговорим о логах. Ты по-прежнему утверждаешь, что видишь в них… что-то?

Лю вздохнул.

— Я не утверждаю, Эрика. Я знаю. Там есть зашифрованное сообщение.

— Знаешь?.. Откуда ты это знаешь?

— Я вижу странные паттерны. Это не может быть просто случайность.

— Ладно. Допустим. Тогда скажи мне формулу энтропии Больцмана.

— «Эс» равно «ка» на натуральный логарифм от «омеги».

— Хорошо. Опиши принцип работы квантового генератора случайных чисел.

Лю скривился.

— Эрика, ну зачем тебе это? Это же очевидно. Он использует квантовые эффекты для генерации случайных чисел, которые, в отличие от псевдослучайных чисел, получаемых с помощью алгоритмов, являются истинно случайными. Это необходимо для… — он запнулся и посмотрел на Эрику с подозрением, — зачем тебе это знать?

— Затем, что хочу убедиться, что ты не потерял связь с реальностью, Лю. Ты — наш главный инженер. От твоих знаний зависит судьба всего экипажа.

— И ты думаешь, что, спрашивая меня о дате и завтраке, ты проверяешь мою адекватность? Это смешно, Эрика. Ты должна смотреть глубже. Ты должна видеть то, что скрыто.

— Я пытаюсь, Лю. Но ты мне не помогаешь. Ты говоришь загадками, видишь какие-то сообщения в логах, но не можешь толком объяснить, что это за сообщения и откуда они.

— Потому что ты не поверишь мне! Никто не поверит. Вы все ослеплены своей верой в науку, в рациональность. Пытаетесь притянуть статистику, математику. Но не видите того, что лежит прямо перед вами.

— Что же лежит прямо перед нами, Лю?

Китаец замолчал, уставившись в одну точку. Вдруг его лицо исказилось гримасой страха.

— Тьма… нас ждет тьма, — проговорил он, посмотрев на нее безумными глазами.

Эрика аж вздрогнула.

— Что ты сказал? — слегка дрогнувшим голосом спросил она, — Повтори!

— Ась?

— Я попросила тебя повторить, что ты только что сказал.

— Ничего.

Он посмотрел на Эрику, и его взгляд снова стал нормальный.

— Так… ладно. На сегодня хватит. Извини, но сегодня я тебя не выпущу отсюда.

Она поспешно ушла, а Лю продолжал сидеть на койке и, облокотившись о колени, созерцать стену.

Глава 51

2612 год, межзвездное пространство,

расстояние от Солнца 213 а. е.,

борт звездолета «Красная стрела»,

с момента старта прошло 9 месяцев и 12 дней.

— Это странно, — доложила Эрика.

Константин прошелся по капитанскому мостику, глянул на обзорный экран со звездным небом, затем пристально посмотрел на коллегу.

— Что именно «странно»?

— Тесты не обнаружили никаких нарушений его психики. Ментальные карты тоже в порядке, без аномалий. Но его поведение… Оно странное. Во время собеседования он сказал, что нас ожидает тьма. А его глаза. Ты бы видел его глаза в этот момент. Было реально жутко, даже мне, хотя я видела всяких… сумасшедших.

— Тебе не могло показаться?

— Нет. Я же веду видеофиксацию. Он именно так и сказал. И странный взгляд тоже был.

— Ну-ка, покажи.

Глядя на экран, Константин нахмурился.

— Действительно, жуткое выражение лица. Как он сам это объясняет?

— Он все отрицает. А когда увидел видео, очень удивился, и сказал, что не помнит этого момента.

— И приборы не зафиксировали никакой патологической мозговой активности?

— Никакой. Все ментальные карты как у абсолютно здорового человека.

— И в момент… эксцесса… тоже никаких аномалий?

— Никаких. Я прогнала логи его мозговой активности через всевозможные статистические фильтры. Ничего. Никаких зацепок.

— Но не могло же столько странное поведение возникнуть просто так. Какая-то активность мозга его вызвала.

— Разумеется. Очаги возбуждения в двигательной коре, в речевой коре. Вся активность соответствует его поведению. Именно эта активность и вызвала именно такое движение лицевых мышц, голосовых связок. Тут все соответствует.

— Но что именно предшествовало… возникновению данных очагов возбуждения?

— Самая обычная мозговая активность, характерная для здорового человека. Я же сказала, тут зацепиться не за что.

— И ты не знаешь, как все это объяснить?

— Нет.

— И нет никаких гипотез?

— Пока никаких. Я впервые с этим сталкиваюсь.

— Ясно. Тогда сделай вот что: отошли все данные на Землю, пусть там соберут консилиум психиатров. А Лю Минсюаня не выпускай. По крайней мере, до тех пор, пока мы не разберемся, что же все-таки произошло.

— Так точно!

Глава 52

2612 год, межзвездное пространство,

расстояние от Солнца 236 а. е.,

борт звездолета «Красная стрела»,

с момента старта прошло 9 месяцев и 25 дней.

Михаил смотрел на обзорный экран. Звезды мерцали вдали, холодные и безучастные. Альфа Центрова была по-прежнему холодной и далекой, а находящаяся буквально рядом с ней, на расстояние всего лишь одной десятой светового года Проксиома Центавра еще даже не видна.

— Как долго еще лететь, — разговаривая сам с собой, пробормотал он, отворачиваясь от экрана.

Усталость накатывала волнами. Однообразные будни на звездолете и бесплодные попытки разобраться с «инопланетным кодом» Лю Минсюаня приелись до оскомины. А еще добавилась задача найти что-то странное в логах его мозговой активности. К этой задаче он не знал даже как подступиться, это как в древней сказке: «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что».

Тихо открылась дверь. Это вернулась Ульяна.

— Ты все еще сидишь тут? — удивленно спросила она.

— Да. Думаю.

— О чем? О своих задачах?

— Да. А о чем мне еще думать. Я, черт возьми, понятия не имею, как их решать.

Орлова села рядом.

— Миш, — тихо сказала она, — как же так? Ты же всегда находил способы решать самые сложные задачи. Примени один из своих методов… не знаю… там декомпозицию, эвристики разнообразные, системный анализ.

— Интересно, и как можно декомпозировать задачу, если ты не знаешь даже, как к ней подступиться?

— Что, нет совсем никаких идей?

— Я уже проверил все гипотезы, которые пришли мне в голову. Все они — тупик.

— А применить системный анализ.

— К чему? К странной задаче?

— К тем объектам, которые в этот задаче задействованы.

— К мозгу что ли?

— Почему нет? Разве мозг — не система?

Михаил расхохотался.

— Мозг — это сверхсложная и сверхбольшая система. В ней почти сто миллиардов нейронов, а количество связей… тут я вообще молчу. Не хватит никаких вычислительных мощностей. Даже на Земле. Я вообще молчу про звездолет.

— А разве нужно эмулировать каждый нейрон? Ты же можешь выбрать любую детализацию.

— Хм…