Церера - Екатерина Алферов

Виктор, хитрый лис, был таков… Я стиснула кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Это не могло быть случайностью. Пожар, отвлекший охрану — слишком удобно, слишком вовремя. У него были ещё сообщники? Кто-то помог ему выбраться? Он собирается предупредить своих дружков, забрать что-то важное, уничтожить улики?

Первым порывом было вскочить из-за стола, но я сдержалась. Брат просил не геройствовать. Я полностью собиралась следовать его совету. Я не только храбрая, но ещё и умная. Что может случиться, когда я под надёжной охраной? У меня даже оружия-то нет…

— Надо покинуть помещение, — девушка-рейнджер, хмурясь, обратилась ко мне. — Это может быть опасно.

Я послушно кивнула, встала и сделала было шаг к ней, как моя охранница охнула и сползла по стене. Её рация оплавилась, стекая по боевому комбинезону. Я меня ёкнуло сердце, которое будто пронзило от чужой острой боли. На груди девушки расплывалось алое пятно.

Мне повело голову, как тогда, у водопада. Я только что увидела чужую смерть своими глазами.

Я кинулась было к ней, но замерла, почувствовав жуткий замогильный холод за спиной, и резко обернулась. Я даже не слышала, как отошла одна из стенных панелей. В проёме двери стоял взъерошенный Виктор с нездорово горящими глазами. Он сладко улыбался, наставив на меня бластер.

— Юлия, милая моя, — спокойно сказал он, переливаясь жёлто-оранжевыми искрами возбуждения. — Быстро подойди ко мне, или я вышибу той бабе мозги.

Я бросила взгляд на стонущую девушку у стены. Её форма, вспенившись, уже закрыла рану, и рейнджер тихо постанывала, пытаясь подняться и вытащить оружие.

— Виктор… что происходит? — губы меня еле слушались.

— Юлия, быстро, я не шучу.

— Ты… ты убил её…

Виктор сплюнул:

— Им за это платят, проклятым тараканам, — и рявкнул: — Подошла ко мне, быстро!

Он сделал два шага в комнату, схватил меня за руку, сорвал с моего запястья коммуникатор, бросив его под ноги, и выволок в потайной ход. Он был чудовищно сильным, я как ни упиралась, не могла ему противостоять. Панель с шелестом встала на место.

— Идём, идём, — поторапливал он меня. — Не бойся, я не причиню тебе вреда. Ты мой счастливый билетик с этой планеты.

Страх липким комом стоял в горле. Я знала — сейчас не время для паники, но ничего не могла с собой поделать. В груди всё ещё саднило от боли той рейнджера. Надо собраться, придумать план. Ради себя, ради Марка, ради памяти родителей. Глубоко вздохнув, я попыталась успокоить дрожащие руки. Страх не отступал, но я была полна решимости справиться. Необходимо выяснить намерения Виктора. Да, мне страшно. Но я справлюсь.

Мы шагали по узким переходам среди труб и вентиляции, откуда сочился едкий дым.

— Виктор, это какая-то ошибка, — я попыталась с ним заговорить. — Я же знаю, ты не такой человек… Эти люди, контрабандисты… они тебя шантажируют? Виктор, если тебе нужна помощь…

Мужчина обернулся, его улыбка не обещала ничего хорошего, как и огоньки эмоций меняющие цвет на пугающий ярко-красный. Он с силой впечатал меня в стену, так что я больно ударилась затылком, и поцеловал. Меня затошнило от прикосновения его губ.

— Какая же ты сладкая, моя глупышка. Такая чистая и невинная… — он хохотнул. — Но, прости, тебе придётся подождать, здесь слишком много дыма. Я не хочу, чтобы ты задохнулась.

Он снова дёрнул меня за руку, больно выкручивая запястье. Проклятье, как он может быть таким сильным?! У меня брызнули слёзы из глаз.

Тесные коридоры словно смыкались вокруг нас. Тусклый свет аварийных ламп лишь усиливал гнетущую атмосферу, вместо того чтобы рассеивать мрак. Пахло гарью и чем-то затхлым. Звуки — наше дыхание, шаги, шорохи — казались неестественно громкими в замкнутом пространстве. Я удивлялась, почему нас не слышит вся база, когда мы топаем с таким грохотом.

— Виктор, куда мы идём?.. — я снова сделала попытку его разговорить, в надежде, что он хоть немного замедлится, но тщетно.

— Это просто запасной ход, у меня тут много таких… всё-таки я тут обжился за пятнадцать лет, — снова заговорил он ласковым голосом, от которого меня пробирала дрожь. — Надо быть всегда готовым. На всякий случай вроде такого. Всегда надо иметь что-то про запас, — сказал он менторским тоном, как будто читал лекцию кадету.

Он протащил меня по заполненным дымом переходам и втолкнул в какой-то подвал. Я даже представить не могла, что на базе есть что-то подобное. Он набрал код и часть пола пандусом уехала вниз, открывая ещё один подвал.

Оттуда уводил достаточно широкий подземный ход, слабо освещённый аварийными фонарями. У самого выхода был припаркован небольшой вездеход. Рядом располагались полки со всякой всячиной: верёвками, крюками, какими-то коробками. Виктор выхватил оттуда наручники и споро скрепил мои руки за спиной.

— Тебе будет не очень-то удобно, милая, — сказал он. — Но это ненадолго, просто потерпи.

Я взмолилась, отчаянно пытаясь достучаться до его разума:

— Виктор, прошу, отпусти меня… Еще не поздно все исправить!

Он сделал то, чего я совершенно не ожидала: чуть прикрыл глаза и застонал. Его эмоции расцветились алым и ярко-розовым, как от невероятного удовольствия. Мне показалось, что он вообще не воспринимает, что я ему говорю.

— Господи, — выдохнул он. — Не провоцируй меня, Юлия. Когда ты связанная и говоришь таким голосом, ммм… Я и так ждал почти две недели, когда ты захочешь со мной встретиться, — он снова улыбнулся как помешанный, приблизив ко мне своё лицо. — У нас с тобой будет столько времени на разговоры, сколько захочешь. У нас ведь есть столько всего, что надо обсудить!

В голове пронеслась мысль, что если его спровоцировать, и он набросится на меня прямо тут, то возможно девушка рейнджер успеет предупредить своих, но рот упорно не желал открываться. Поганый страх залепил мне горло, не позволяя говорить с этим сумасшедшим.

Глаза Виктора лихорадочно блестели, на губах застыла странная полуулыбка. Он что-то бормотал себе под нос — я разбирала только обрывки фраз. Я никогда раньше не видела душевнобольных, но становилось ясно, что рассудок его помутился. И это пугало куда сильнее, чем любые угрозы.

Виктор толкнул меня на сиденье вездехода и накрепко пристегнул.

— Безопасность прежде всего, — потрепав меня по щеке, сказал он и занял место водителя.

Взревел двигатель, и мы нырнули в тоннель. Меня нещадно трясло, ужасно болели стянутые сзади руки, но боль меня немного отрезвила. Я обругала себя последними словами, что позволила себя связать.

А потом обругала себя снова, что вообще сунулась в лабораторию. Я так привыкла к безопасности, которую дарил брат, что осмелела слишком сильно… Что мне