Тропою неведомого (СИ) - Ростислав Корсуньский

в данный момент для меня важнее овладеть своими способностями, которые для начала нужно определить. Искин обещал помочь, и мне кажется, что может это сделать, поскольку исследовательское оборудование здесь было лучшим и самым передовым на тот момент в империи Драурр.

— «Может займемся исследованиями моих способностей?».

— «Не спеши. Все научное оборудование было законсервировано и дроиды сейчас занимаются расконсервацией. Скоро они принесут все в ангар и займемся снятием твоих параметров, а начать надо со спокойного состояния».

Буквально сразу после его ответа в ангар прибежал дроид с ящиком на спине. Затем еще один, потом они уже валом повалили. Постепенно ангар превратился в исследовательскую лабораторию. Как сказал искин здесь очень много датчиков фиксирующих все известные драуррам виды энергий. Сам я тоже был облеплен кучей этих датчиков и индикаторов. Когда все предварительные и настроечные работы завершились, начались исследования.

Пять дней я занимался тем, что следовал различным заданиям, выданных искином, которого я начал называть Компом. Когда еще только начались исследования, я как-то сказал ему фразу: «ты классный комп», где последнее слово передал, так сказать, по-русски. Почему-то ему очень оно понравилось, а я соответственно дал ему это имя. Я крутился, вертелся, летал по ангару туда-сюда, общался с искином, пытался своими методами исследовать что-то в ангаре (то есть простым желанием). Комп фиксировал все показания приборов и датчиков, но пока еще с его слов никаких закономерностей не обнаружил.

— «А теперь давай боевые дроиды в тебя постреляют из энергетического оружия».

— «Чего-о-о? Ты с ума сошел? Проверь свои платы, не перегорели ли они».

— «Ты же знаешь, что никаких плат у меня нет», — немного обиделся он.

На самом деле он представлял собой сложнейший кристалл, выращенный из чего-то там мне непонятного. Его внутренняя структура представляла собой кристаллический мозг, хотя на человеческий он походил слабо.

— «Ладно, не обижайся. Но ты сам подумай, что ты сказал».

— «А что такого?», — я явно ощутил удивление. — «Ты выдержал удар дезинтегратора, так от ручного оружия тебе ничего не будет».

— «То есть, вот та почти невидимая штука это заряд дезинтегратора? Он же вроде как должен все уничтожать на своем пути? А я остался жив».

— «Представляешь, как удивился я, увидев это?».

— «Ты хочешь сказать, что отразить этот заряд невозможно?».

— «Отразить можно силовым щитом, но генератор, который мог поддерживать поле такой мощности, должен быть в пять раз больше тебя! А там ведь должно быть оборудование, эмиттеры силового поля, которые тоже в этом случае будут немаленькие».

— «Ничего себе у вас оружие. В войне и обломков кораблей, наверное, не было».

— «Дезинтегратор — это оружие ближнего боя. На расстоянии у заряда сильно падает мощность: частично на дезинтеграцию частиц в вакууме, но большая часть просто рассеивается».

— «Надеюсь у дроидов нет такого оружия».

— «Есть, но это штурмовые дроиды больших размеров. Они законсервированы».

— «Ладно, стреляйте в меня».

И началось…

Сначала одиночные выстрелы бластера небольшой мощности, затем огонь вели с разных сторон. Потом стали подключать более мощное оружие. И так далее по нарастающей. Сразу появилось отличие от моего первого сражения. Там я получал подсказки по снижению моей защиты, а теперь это были мои личные внутренние знания. Если сравнивать с человеком, то как он чувствует и знает разницу в укусе комара и слепня, так и здесь я знал где в меня попало. Вот только ко всему прочему я еще осознавал падение уровня защиты. К тому же, получил еще одно доказательство, что мой помощник исчез.

Внезапно все стихло.

— «В отношении твоей псионно-астральной защиты получилась более целостная картина. Это очень тонкий, всего миллиметр, слой на поверхности твоего тела, который служит защитой. Она у тебя статична. То есть — при ослабевании в каком-либо месте, энергия перераспределяется, закрывая ослабленные места. Происходит это чрезвычайно быстро, что позволяет ее назвать полустатичной, но по принципу действия это все же статика. Но я уверен на сто процентов, что ты должен уметь управлять ею. Например, в месте попадания резко повысить плотность, что приведет к значительно меньшим потерям энергий. Закономерности установить не удалось, но я уверен, что это так».

— «То есть я должен научиться управлять? А как?».

— «Не знаю. Но в твоей комнате обучения, как ты называешь это помещение из сна, с вероятностью в восемьдесят восемь процентов эти сведения должны быть. Попробуй поуправлять как-то ею. Ты говорил, что делается все легко, главное понять, как сделать».

Следующий день я пытался научиться владеть этой своей способностью. Но как ни старался, у меня ничего не вышло.

Следующий этап исследования заключался в моих возможностях к гиперпрыжкам. Комп утверждал, что этот момент меня совершенно точно должны обучить, ибо это основа космических кораблей, коим я в данный момент являюсь. Эти исследования должны проводиться в открытом космосе, для чего искин вывел из консервации специальный космический исследовательский корабль. Размеры он имел не такие уж большие, но был напичкан различным оборудованием и естественно мог уходить в гиперпространство.

Местом для исследований выбрали противоположную входу на Тропу точку системы. В нашу задачу входил совместный уход в подпространство. При этом я должен своими, непонятно пока еще какими, методами исследовать место, где появляется вход. Друг к другу мы никак не крепились, все маневры осуществляя самостоятельно, полностью их синхронизируя. Сперва мы разгонялись до скорости ухода в гиперпрыжок, затем научный корабль включал прыжковое оборудование без гипердвигателей. Таким образом, он получал вход в подпространство но войти не мог. Я же в свою очередь старался своими методами нащупать эту «дверь». Ничего не получалось, да я в принципе не знал, как это делать. Искин корабля постоянно мне передавал параметры пространства, чтобы я мог сопоставить их со своими, а у меня просто сравнивать не с чем было.

Кроме этого, искин корабля собирал информацию, поступающую от установленных на мне датчиков, делая предварительный анализ. Но там тоже ничего нового не было. Целых десять дней я пытался что-то обнаружить, увидеть или почувствовать, но все попытки оказались тщетны. Поэтому решили сделать небольшой перерыв.

Я снова находился в своем обучающем помещении — сидел на полу. Не знаю, зачем я очутился здесь, ведь почти все шестиугольники открыты, а последний, я это по-прежнему чувствовал, открывать рано. Долгое время я сидел, наслаждаясь человеческим телом, и вспоминал наши походы-путешествия с Дикой. Рассматривал шестиугольники знаний. В этом я научился боевым искусствам, в этом понимать язык жестов и