Голоса иных миров - Эдуард Сероусов

Ева активировала свои данные, показывая сложные паттерны сигналов, исходящих от планеты.

– Сигналы Харра значительно усилились и стали более сфокированными с нашим прибытием в систему. Они передают многослойную информацию, включающую математические константы, физические принципы, биологические данные и, что наиболее интересно, детальные инструкции для создания коммуникационного интерфейса.

Она увеличила изображение предполагаемого места контакта.

– Они также однозначно указывают на эти координаты как на предпочтительное место для первой встречи. Спутниковые изображения показывают там необычную концентрацию структур, которые, по-видимому, были специально созданы для нашего прибытия. Это включает платформы, адаптированные для посадки наших шаттлов, и то, что мы интерпретируем как подготовленные интерфейсные станции для коммуникации.

– Они очень хорошо подготовились, – заметил Ричард. – Это предполагает, что они имели довольно точную информацию о нашем корабле, нашей технологии и, возможно, нашей физиологии.

– Это согласуется с нашим пониманием уровня их технологического развития, – ответила Ева, старательно избегая темы снов и квантовой коммуникации. – Их сигналы, полученные на Земле, уже демонстрировали глубокое понимание физики и математики. Логично предположить, что они могли экстраполировать многие аспекты нашей технологии из этих базовых принципов.

Штерн задумчиво кивнул.

– Доктор аль-Фадил, что Гермес говорит о технологических аспектах?

Юсуф активировал свой дисплей, показывая анализы Гермеса различных структур на планете.

– Гермес идентифицировал то, что можно интерпретировать как технологические системы, хотя они радикально отличаются от наших. Харра, по-видимому, не проводят четкого разделения между биологией и технологией – их "устройства" являются гибридами, интегрирующими органические и неорганические компоненты в единые функциональные системы.

Он указал на серию странных спиралевидных структур, возвышающихся над островами.

– Эти сооружения, по анализу Гермеса, функционируют как что-то вроде квантовых коммуникационных массивов, способных передавать и принимать информацию через квантовую запутанность. Если наша интерпретация верна, это технология, значительно превосходящая наши текущие возможности.

– Это представляет угрозу? – снова спросил Штерн.

Юсуф покачал головой.

– Не больше, чем любая продвинутая технология. Как и все инструменты, она нейтральна сама по себе – её потенциальная опасность зависит от намерений тех, кто её использует.

– И эти намерения остаются неизвестными, – заметил Штерн.

– Не совсем, – вмешалась Ева. – Вся их коммуникация последовательно демонстрирует намерение установить мирный контакт, обмениваться информацией, развивать взаимопонимание. Нет никаких признаков агрессии, территориальных претензий или стремления к доминированию.

– Отсутствие признаков не означает отсутствия намерений, – возразил Штерн. – Особенно когда мы имеем дело с разумом, столь отличным от нашего.

– Верно, – согласилась Ева. – Но тогда мы должны исходить из наблюдаемых действий, а не из гипотетических скрытых мотивов. И их действия последовательно демонстрируют готовность к мирному контакту.

Штерн не выглядел полностью убежденным, но не стал дальше развивать этот аргумент.

– Доктор Кригер, ваша психологическая оценка ситуации и готовности экипажа.

Анна, сохранявшая задумчивое молчание до этого момента, активировала свои данные, показывающие психологические профили членов экипажа.

– С психологической точки зрения, экипаж демонстрирует ожидаемые реакции на ситуацию первого контакта – смесь возбуждения, тревоги, научного любопытства и, в некоторых случаях, глубокого экзистенциального трепета перед лицом неизвестного.

Она перешла к более детальным диаграммам.

– Я отмечаю значительные изменения в когнитивных паттернах всех членов экипажа по сравнению с базовыми показателями, зафиксированными перед отправлением с Земли. Эти изменения включают усиление способностей к абстрактному мышлению, распознаванию паттернов и интеграции разнородной информации. Также наблюдаются изменения в эмоциональных реакциях, особенно связанных с восприятием "другого" и концепциями идентичности.

– Эти изменения представляют проблему для миссии? – спросил Штерн.

– Не обязательно, – ответила Анна. – Они могут быть адаптивными, помогая нам лучше понимать и взаимодействовать с принципиально иной формой разума. Однако, они также указывают на то, что сам процесс контакта уже оказывает глубокое влияние на нас как на индивидуумов и как на группу.

Штерн обдумал все представленные данные, его лицо было серьезным и сосредоточенным.

– Учитывая всю доступную информацию, я принимаю следующее решение. Мы начнем протокол контакта с орбитальной фазы, используя зонды для более детального изучения указанного места встречи. После полного анализа данных, мы рассмотрим возможность отправки посадочной группы.

Он посмотрел на каждого члена экипажа.

– Я понимаю научное возбуждение и желание немедленно установить прямой контакт. Но наша ответственность требует методического, поэтапного подхода. Безопасность экипажа и интересы человечества остаются нашими главными приоритетами.

Фернандо выглядел разочарованным, но не стал возражать. Юсуф и Ева обменялись взглядами, молчаливо соглашаясь, что это был разумный компромисс, учитывая обстоятельства.

– Доктор Линь, подготовьте три разведывательных зонда для развертывания к месту предполагаемого контакта, – продолжил Штерн. – Доктор аль-Фадил, проследите, чтобы Гермес был готов к детальному анализу всех данных, полученных от зондов. Доктор Новак, продолжайте мониторинг и анализ коммуникационных сигналов. Я хочу знать о любых изменениях в характере или содержании их передач.

– Есть, полковник, – ответили они почти хором.

– Зонды будут готовы к запуску через шесть часов, – добавила Чжао. – Мне нужно адаптировать их сенсорные системы для оптимального функционирования в атмосфере с высоким содержанием хлорных соединений.

– Хорошо, – кивнул Штерн. – Брифинг окончен. Приступайте к выполнению своих задач.

Когда экипаж разошелся, Ева задержалась, подойдя к Штерну.

– Полковник, могу я поговорить с вами наедине?

Штерн посмотрел на неё с легким удивлением, но кивнул.

– Конечно, доктор Новак. В моем кабинете через десять минут?

– Спасибо, полковник.

Кабинет Штерна был функциональным и аскетичным – минимум личных вещей, максимум рабочего пространства. Единственным намеком на индивидуальность была небольшая фотография на столе – Штерн в окружении того, что, предположительно, было его семьей на Земле. Ева никогда не спрашивала о его личной жизни, и он не предлагал информации.

– Присаживайтесь, доктор Новак, – сказал Штерн, указывая на кресло напротив своего стола. – Чем могу помочь?

Ева глубоко вдохнула, собираясь с мыслями. Она решила быть прямой, зная, что Штерн ценил честность больше, чем дипломатические уловки.

– Полковник, есть аспект нашего взаимодействия с Харра, который я не упомянула на общем брифинге, потому что хотела сначала обсудить его с вами лично.

Штерн слегка наклонился вперед, его взгляд стал острее.

– Продолжайте.

– В течение последних нескольких лет нашего путешествия, я и некоторые другие члены экипажа испытывали… необычные сны. Сны о Харра, о их мире, о их способе существования. Эти сны были не просто случайными образами или фантазиями, а структурированными, последовательными переживаниями, которые предоставляли информацию, позже подтвержденную нашими наблюдениями.

Она сделала паузу, наблюдая за реакцией Штерна. Его лицо оставалось невозмутимым, но она заметила, как напряглись мышцы его челюсти.

– Недавний анализ Гермеса обнаружил корреляции между квантовыми модуляциями в сигналах Харра и определенными паттернами нейронной активности, наблюдаемыми у членов экипажа во время сна. Это предполагает возможность того, что эти сны могли быть формой коммуникации через квантовые каналы.

Штерн молчал несколько секунд, обрабатывая