Подарок чужих звёзд - Анна Максимова

общий сбор. По сути ничего нового. Всё как всегда. Командующий станцией, как обычно, приветствовал значимых гостей и расписывал важность того, для чего мы все здесь собрались. Излишне льстиво и пафосно. И лишь когда мужчина начал напутствовать всех вновь прибывших, не только эров, но и представителей других рас, на завтрашний какой-то судьбоносный вылет в зону боевых действий, я словно очнулась ото сна.

До моего затуманенного собственными бедами и волнениями сознания наконец дошло реальное положение дел. Идёт война. Война! Пусть, как я слышала, мы в ней несём минимальные потери, потому как оружие инопланетян оказалось очень действенным, но тем не менее, где-то там, ежедневно гибнут сотни живых существ. Каждый день мы уничтожаем тысячи тварей, но наши корабли не все возвращаются с боя. Здесь война представлялась чем-то абстрактным, её не было видно из иллюминаторов станции. Но она шла полным ходом. И завтра туда отправится Ястон.

Неожиданно почувствовала, что мне буквально не хватает воздуха. Он полетит туда, на войну и может никогда не вернуться обратно! Он может погибнуть, его просто не станет!

Сама не помню как добралась до своей каюты. Тело изнутри сковало холодом и меня колотил озноб. Неизбежность навалилась тяжким грузом, стремясь раздавить окончательно. В этот момент я возненавидела окружающую ситуацию и безжалостную судьбу. Ну, зачем он повстречался на моём жизненном пути? Почему Ястон оказался именно эром, представителем расы с просто чудовищными семейными устоями? Этот мужчина просто не мог быть моим! Завтра он улетит и, возможно, уже не вернётся обратно, а я даже не могу сказать ему, как он мне дорог. Как я умираю от одной мысли, что с ним что-нибудь случиться. Как мечтала о нём всё это время, как плохо без него оказалось и как больно от того, что вместе нам не быть.

Обнаружила я себя сидящей на полу с совершенно мокрым лицом, из горла рвались надрывные всхлипы. Душа и сердце невыносимо болели. Хотелось орать в голос от несправедливости ситуации и от пожирающего изнутри ужаса. Как же хотелось увидеть его ещё хоть раз. Проститься по человечески. Дать понять, пусть нам и не судьба быть вместе, но я хочу чтобы он остался жив и в последующем был счастлив. А почему собственно нет? Чего я теряю? Гордость? А чего она стоит, эта гордость, перед лицом сложившихся обстоятельств?

Преисполненная отчаянной решимости, я поднялась на ноги и поспешила в санитарную зону, чтобы привести в порядок заплаканное лицо. Просто поняла, не смогу себе простить и жить дальше, если он так и улетит и с ним что-нибудь случится. Пусть знает. Даже плевать если посмеётся.

Покинув каюту я ринулась на поиски местонахождения Ястона. Понимая, что в слепую плутать в лабиринтах коридоров можно вечно и стучать в каждую дверь крыла, где расположились эры не выход, я направилась к пульту управления. Именно там можно было узнать, кто и где расположился. Проблема была отвлечь дежурного. Мне не хотелось посвящать его в свои планы. Но видимо мироздание в кои-то веки решило смилостивиться надо мной. В помещении никого не было. Воровато оглянувшись, я быстро ввела данные и, получив информацию о местоположении необходимого мне мужчины, быстро ретировалась.

У дверей каюты Ястона, решимость чуть не оставила меня. Накатил запоздалый страх. Страх быть неуслышанной, осмеянной, отвергнутой. Наверное, только сейчас я всерьёз задумалась: что чувствовал мужчина, когда каждый раз почти на любое своё действие он получал сплошной негатив?

— Лика? — на красивом лице явственно проступало изумление. — Что ты тут делаешь?

— Я… Я просто… Просто хотела сказать…

Дар речи отказал неожиданно. Я просто стояла и смотрела на него, мужчину столь желанного и бесконечно недостижимого. Так много мне хотелось ему сказать! Но ничего не получалось. Я заикалась, не в силах произнести простейшего предложения. Не знаю, что послужило этому причиной, страшный хаос, который творился в мыслях и чувствах, или внешний вид, в котором встретил меня мужчина.

Из одежды на Ястоне было только полотенце на бёдрах и потому я глупо пялилась на гибкое, мускулистое тело. Когда поймала себя на этом, жар бросился в лицо, и я даже заикаться перестала, стала нечленораздельно мычать. Стало невыносимо стыдно. Хотелось немедленно испариться, провалиться сквозь пол. Зачем я пришла? Что он подумает теперь обо мне? Не в силах больше выносить сложившуюся ситуацию, я развернулась, намереваясь сбежать. Но эр мне этого не дал. Ухватив за локоть, Ястон втащил меня в свою каюту и развернув к себе лицом, крепко, но бережно сжал мои плечи.

— Опять убегаешь? — тихо произнёс он, гипнотизируя своим взглядом. А у меня по-прежнему слова в горле застревали. — Что ты хотела сказать, Лика?

И так чарующе мягко прозвучал его голос, такой грустной нежностью был пропитан взгляд, что я почувствовала просто непреодолимое желание прикоснуться к нему. Протянув руку, я провела кончиками пальцев по щеке, никогда не знавшей щетины.

— Завтра ты улетаешь, — проглотив горький ком, наконец изрекла я, — воевать.

— Знаю, — мягкая улыбка.

— Будь осторожен. Пожалуйста, — на глаза навернулись слёзы. — Я сбежала не потому, что ты мне неприятен, просто… Ты не поймёшь. Но я хочу, чтобы ты вернулся с войны. Нашёл себе ту… тех, кто сможет принять твою жизнь, и был счастлив.

— Лика… — произнёс он с мукой в голосе, — Ты…

Я не дала ему закончить. Встав на цыпочки, поцеловала его. Сама. Просто потому, что до смерти хотела ощутить вкус его губ ещё хотя бы раз. Вдохнуть его дыхание и хоть на мгновение отречься от горьких мыслей.

В ответ Ястон крепко обнял меня, прижимая к твёрдому, горячему телу, запустил руку в волосы и ответил на поцелуй с невероятным пылом. От его прикосновений закружилась голова, тело налилось сладкой истомой, а внизу живота свернулся горячий комок желания.

Способность здраво мыслить отказала за считанные мгновения. Судорожно цепляясь за плечи мужчины, я целовала, кусала его губы. Мне больше не хотелось бежать. Казалось, если он сейчас отстранится, я рухну здесь замертво. Но Ястон и не думал останавливаться. Оторвавшись от моих губ, он начал покрывать поцелуями шею. Одна его рука легла на грудь и ощутимо сжала, вторую он положил мне на ягодицы, сильнее прижимая к себе, давая почувствовать собственное возбуждение.

Я горела в огне неизведанного доселе желания. Жаждала его прикосновений и поцелуев больше, чем воздуха. Полотенце с Ястона давно слетело, оставляя его полностью обнажённым. Его руки лихорадочно шарили по телу, лаская, попутно ища застёжки комбинезона. Отстранившись, я быстро скинула мешающий предмет одежды и снова прильнула к нему. Его тело