Василий Головачёв - Древо исчезающих времен

— Что-то случилось, — пробормотал Иван, возвращаясь к Тае. Пол теперь трясся непрерывно, из глубины здания волнами накатывал тяжелый гул, прерываемый ударами гонга.

— Что будем делать?

Свет в коридоре продолжал мигать, иногда по стенам или потолку проносились огненные змеи, какие-то символы и слова. Звонок звенел не переставая, где-то хлопали двери — по крайней мере было похоже на это, что-то осыпалось со стеклянным хрустом и звоном. Кто-то скребся в стену ниши, изредка стуча в нее чем-то тупым и тяжелым.

Тая подхватилась с пола и попятилась к выходу из ниши, оглядываясь на Ивана.

— Там кто-то есть!

Костров не успел ответить. Совсем рядом пугающе громко закричал паук, ему ответили такие же крики в разных концах коридора.

В потолке ниши загорелась пульсирующая алая звезда, и раздался голос:

— Внимание, хроносдвиг! Длительность — сто семь лет, коррекция сверху невозможна. Горизонт в провале, горизонт в провале. Покинуть горизонт! Всем ТФА покинуть горизонт! Даю отсчет времени: три минуты, две минуты пятьдесят девять, две минуты пятьдесят восемь, две минуты…

Иван опомнился первым.

— Бежим! Иначе тоже окажемся в провале.

Он схватил флягу с водой, стержень, помог Тае подняться, и они побежали, не обращая внимания на спасающихся бегством пауков.

До зала с лифтом, к счастью, было недалеко, но бежать по дрожащему полу оказалось непросто — хуже, чем по песку. Иван считал в уме секунды, и, когда они выскочили из коридора в кольцевой зал, по его подсчетам выходило, что до истечения минуты оставалось секунд сорок, не больше.

Дверца лифта была открыта, и кабина до половины оказалась забита пауками, а они все прибывали и прибывали. Один из них транслировал отсчет неведомого автомата:

— Сорок один, сорок, тридцать девять, тридцать восемь…

— Кыш отсюда! — рявкнул Иван, тыкая стержнем в массу пауков и ожидая сопротивления. Те замерли, разглядывая непрошеных гостей, потом мгновенно расчистили угол кабины.

Тая было уперлась, с ужасом глядя на скопище неприятных созданий, но Иван потянул ее за собой. Гул в зале слышался все отчетливей, да и пол здесь трясся сильней.

— Восемнадцать, семнадцать, шестнадцать… — размеренно считал равнодушный металлический баритон…

Иван поискал глазами панель управления лифтом, протянул было руку к ряду окошечек-кнопок, но его опередил один из пауков, ткнув суставчатой лапой в середину панели.

Дверь лифта проявилась из ниоткуда, словно загустел сам воздух, ударило в ноги, еще и еще раз. Кабину стало раскачивать и трясти, она то падала свободно вниз, то тормозила, то начинала вибрировать так, что в голове и позвоночнике отдавало болью.

Тая села на пол. Иван тоже был вынужден опуститься рядом.

Сколько времени они так мчались — не мог потом вспомнить никто. Кабина внезапно остановилась, будто наткнулась на препятствие. Дверь растаяла, и пауки посыпались вон, сразу исчезнув в темноте: в помещении, куда их доставил лифт, было темно, хоть глаз выколи.

Иван посмотрел на панель с окошечками, в одном из которых светились буквы ВЮ и рубиновые цифры: «— 150 000 000».

— Прибыли, — сказал эксперт. — Если не ошибаюсь, мы попали куда-то в юрский период — как раз сто пятьдесят миллионов лет назад. Или около того.

Он взял Таю за руку и вывел из освещенной кабины. Дверь лифта тотчас же закрылась — стала плотной и непроницаемой, свет померк. Люди остались в полной темноте.

В помещении стоял запах плесени, сырости, где-то звонко дзинькали в пол капли воды. Издалека доносились приглушенный рокот и буханье, от которых еле заметно вздрагивал пол.

Иван подумал, достал резиновую перчатку, насадил на стержень и поджег. Чадящее пламя выхватило из тьмы мохнатые от белесого слоя плесени стены и мокрый, серый, в зеленых и синих пятнах пол зала.

Тая передернула плечами.

— Как в погребе… Мне кажется, мы уже здесь были.

— Нет, — отрицательно качнул головой Иван. — Похоже, но не то. Грязи меньше и следов нет.

Он прошелся по залу, вспугивая дребезжащее эхо.

В зал выходили три коридора, как и на других этажах. Один из них вел на лестничную клетку, лестница была цела и уходила в неведомые глубины и высоты. Второй коридор был залит водой и походил на трубу канализации. В третьем слабо фосфоресцировал потолок, вернее — пятна какой-то нитевидной плесени, и вдоль стен были проложены пучки труб разной толщины.

— А все-таки странно, что нет людей! — сказала Тая. — Одни пауки, черепахи… и черные нелюди…

Иван не ответил. Он не верил, что в здании больше никого нет. Но сомнение уже начало свою работу, и бороться с ним было все трудней. Более четырех суток прошло со времени падения вертолета, и за все это время они ни разу не встретили людей. Куда подевались хозяева этого неимоверного, ужасающего размерами здания?! Ради чего оно построено? И главное — где?

Нет ответа!

А лифт? Что это за лифт, который никуда не везет, то есть остается на поверхности земли, но зато меняет эпохи? Пресловутая «машина времени»? Или нечто вроде кабины пневмотранспорта, доставляющей пассажиров в разные сектора какого-то гигантского заповедника истории Земли?..

Нет ответа!

А золотистое марево во дворе здания, вечно грохочущее и тревожащее? Что это такое? Почему к нему бегут отряды пауков?

Нет ответа!

Что же делать? Куда идти? Вверх? Вниз? Сколько они продержатся? Как велики у них запасы терпения, позволяющие поддерживать в себе уверенность в благополучном исходе путешествия и не опускаться до тезиса: выжить любой ценой?..

— Охотно бы сейчас проснулся, — сказал Иван, поднимая повыше свой факел. — А ты?

Тая улыбнулась в ответ бледной улыбкой.

— И я! Твержу как заклинание: пусть это будет сон!

Они взялись за руки и вошли в коридор, не зная, куда он выведет их на этот раз.

Выбрались из здания через громадный пролом: здесь обрушилась часть стены высотой примерно до восьмого этажа.

Тот же двор: золотое сияние за лесом, зеленоватое небо, бесконечная стена здания, плотная и осязаемая до высоты в двести метров и зыбкая, расплывающаяся в туманно-серую пелену выше двухсот. Но лес был другой и ландшафт тоже.

Справа и слева от пролома в стене вставали заросли высоких папоротников и хвощей, каких-то чешуйчатых деревьев, похожих на пальмы, и длинноствольных, с нежной розовой корой сосен. В просвете между зелеными купами виднелось озерцо с голубой водой. Ближний берег озерца был пологим и песчаным, а дальний, каменистый и крутой, порос теми же пальмами и древовидными папоротниками. За лесом из пальм вырастал переливающийся желтым сиянием туманный столб, истаивающий где-то на десятикилометровой высоте багровыми струйками и плоскими облаками.

В кустах слева что-то зашуршало, и на прогалину с шумом выпрыгнула странная птица с отливающим металлической синевой оперением, с длинным хвостом и зубастой пастью вместо клюва. Размером птица была с крупного орла. Она заметила людей, растопырила крылья, зашипела, показав длинный красный язык, и поскакала прочь.

— Археоптерикс? — ахнула Тая, прятавшаяся за спиной Ивана. Тот поднял палец к губам.

— Тише.

Сквозь шорохи леса донеслись далекие визгливые крики, шипение и тупые удары, от которых вздрагивала почва.

Иван жестом показал Тае, чтобы она осталась на месте, не замечая мольбы в ее глазах, и быстро перебежал на берег озерца. Он увидел, что озеро — на самом деле язык залива, уходящего вправо до горизонта. Слева залив переходил в цепочку мелких, но широких луж, по которым бродили туши на слоновых ногах, с длинными хвостами, с осклизлой серо-фиолетовой кожей, длинными и тонкими шеями, напоминавшими змеиные тела, которые венчали крохотные головки. Длина этих громадин достигала метров тридцати. При каждом шаге раздавалось гулкое «тумм», от которого вздрагивала земля.

— Бронтозавры! — прошептала над ухом Тая.

Иван оглянулся. Девушка стояла рядом и смотрела на тяжеловесных созданий круглыми глазами.

— Это диплодоки, — поправил Иван. — Бронтозавры короче, да и шея у них была потолще.

Диплодоки окунали головы в лужи, потом по-куриному вздергивали их вверх, жуя зеленые плети водорослей. На людей они не обращали внимания, постепенно удаляясь по низине в редколесье папоротников.

— Они нам не опасны, — пробормотал Иван. — Диплодоки были растительноядными.

Издалека снова донесся визг — очевидно, крик диплодока. Тая невольно вздрогнула.

— Давай вернемся, Ваня.

— Ты боишься?

— Не боюсь, но эти диплодоки — танки, а не животные! Задавит и не заметит!

— Они ушли. Предлагаю пройтись к золотому костру на горизонте. Все же интересно, что это такое. Да и пищу какую-нибудь раздобудем, коренья там, плоды… Будь с нами Рузаев, мы были бы обеспечены квалифицированными советами по части съедобных растений. Я, к сожалению, в ботанике, да и вообще в биологии разбираюсь слабо.