Космический инженер - Виктор Берс

прежней — всего три комнаты вместо пяти, стены тоньше, а звукоизоляция практически отсутствовала. Из соседних помещений доносились голоса на дюжине языков — родианский щебет, гортанные звуки дуросского, мелодичная речь твилеков.

Здесь жили докеры с мозолистыми руками и усталыми глазами, техники в засаленных комбинезонах, пилоты малых судов с характерными шрамами от аварий, ремесленники, чинившие все подряд — от дроидов до кухонных автоматов. Все те, кто обслуживал бесконечный поток кораблей через Кореллию, но сам никогда не мог позволить себе путешествовать к звездам.

В воздухе висел постоянный запах озона от репульсорных двигателей и дешевой синтетической еды. По вечерам к этому букету добавлялись ароматы экзотических специй — каждая семья готовила блюда своей родной планеты, создавая удивительную смесь запахов.

— Папа, а почему мы переехали? — спросил Алекс, хотя частично знал ответ.

Лицо отца потемнело. Он припарковал спидер на платформе и заглушил двигатель, который еще несколько секунд работал вхолостую, прежде чем окончательно затих.

— Верфи сокращают штат, — сказал он, глядя на свои руки. — Военные заказы уменьшились после мирных соглашений с Внешним Кольцом. А гражданские корабли теперь строят дешевле на автоматизированных станциях Кайнона и Фондора. — Он помолчал, собираясь с мыслями. — Кореллианские верфи больше не могут конкурировать. Слишком высокие зарплаты, слишком старое оборудование, слишком много бюрократии.

— А что случилось с твоей работой?

— Мне предложили либо понижение до техника третьего класса с зарплатой в половину меньше, либо увольнение с компенсацией на три месяца, — в голосе Кайрена слышалась плохо скрываемая горечь. — Теперь они считают, что дроид справится с этой работой лучше и дешевле.

— А работа в космопорту?

— Старший техник по обслуживанию торговых судов, — Кайрен попытался улыбнуться, но получилось кисло. — Звучит неплохо, правда? На самом деле это означает ползать по трюмам контрабандистских кораблей и чинить двигатели, которые должны были списать еще десять лет назад. Работать с капитанами, которые экономят на всем, включая безопасность. Закрывать глаза на "нестандартные" модификации, которые нарушают половину галактических стандартов.

Алекс понимал. Отец всю жизнь работал с лучшими технологиями — военными кораблями, где каждая деталь была совершенством инженерной мысли, где надежность была важнее стоимости. Теперь ему приходилось иметь дело с кораблями, которые держались на честном слове, изоленте и удаче пилотов.

Из голопроектора в соседней квартире доносились новости:

"...грузоперевозки в секторе сократились на тридцать процентов. Многие независимые торговцы не могут позволить себе топливо по новым ценам. Гильдия транспортников просит правительство о субсидиях, но сенат пока не принял никакого решения..."

Новая школа встретила их запахом дешевых чистящих средств и звуками космопорта. Здание Технического лицея номер 47 было старым, функциональным, построенным из серого пластобетона без архитектурных излишеств. Коридоры были широкими, но мрачными, освещение — ярким, но холодным. На стенах висели мотивационные плакаты с выцветшими лозунгами о важности технического образования.

В классах учились дети самых разных рас и социальных слоев. За соседней партой сидел Кел'тор — сын твилека-механика с синей кожей и длинными лекку, украшенными традиционными металлическими кольцами. Его отец обслуживал системы климат-контроля в жилых комплексах, и семья жила в крошечной квартире на нижнем уровне. В углу класса сидела Зара — дочь забракского инженера с характерными роговыми выростами на голове и традиционными татуировками на лице. Ее семья была богаче — отец работал на частную компанию, занимавшуюся модернизацией старых кораблей.

Учителя тоже были другими. Менее формальными, более практичными, с мозолями на руках. Госпожа Веллара, преподававшая технические науки, сама когда-то была старшим механиком на торговых судах класса "YT". Ее руки были покрыты шрамами от работы с горячим металлом и химическими реагентами, левый указательный палец был протезом после несчастного случая с плазменным резаком, а объясняла она теорию на примерах из реальной практики.

— Квантовые флуктуации в гиперпространстве, — говорила она, рисуя схему на старой голодоске, — это не абстрактная физика из учебников. Это то, что может убить вас всех, если навигационный компьютер даст сбой в середине прыжка. Я видела корабль, который вышел из гиперпространства с вывернутой наизнанку носовой секцией. Экипаж... — она помолчала, — экипажа больше не было.

Алекс быстро понял, что смена обстановки открывает новые возможности. В элитной школе на верхних уровнях города все знали друг друга с детства, социальные связи были устоявшимися, а любой новичок вызывал подозрения. Здесь же постоянно появлялись новые ученики — дети семей, переехавших в поисках работы, беженцы с охваченных войной планет, сироты, которых приютили дальние родственники.

Первым он приметил Маркуса Вейна — рыжеволосого парня с веснушками и нервным тиком — он постоянно теребил рукав своей поношенной школьной куртки. Маркус всегда сидел один в столовой, ел быстро и молча, избегая чужих взглядов. Его школьная форма была чистой, но явно поношенной — куртка перешита с взрослой, брюки подшиты, ботинки начищены до блеска, но со следами многочисленного ремонта.

— Можно присесть? — спросил Алекс, подходя к столику с подносом синтетической еды, которая пахла искусственными ароматизаторами и имела подозрительно яркие цвета.

Маркус удивленно поднял голову от своего обеда — дешевого питательного батончика и стакана витаминизированной воды.

— Конечно, — пробормотал он, явно не привыкший к вниманию одноклассников. — Ты же новенький? Алекс, кажется?

— Точно. А ты Маркус, сын Джека Вейна с дока номер семь?

Глаза парня загорелись удивлением и радостью — видимо, мало кто интересовался его семьей.

— Откуда знаешь?

— Мой отец теперь тоже работает в космопорту. Говорил, что твой папа один из лучших бригадиров — может разгрузить "YT-1300" со своими дроидами быстрее, чем кто-либо еще. И при этом ни одного поврежденного контейнера.

Это была небольшая лесть, но она сработала. Маркус расправил плечи и впервые за разговор улыбнулся.

— Папа говорит, что дроиды умеют не все. Они работают по программе, а он может определить по звуку, если контейнер упакован неправильно или в нем что-то не то. — Голос парня стал увереннее. — У него абсолютный слух на грузы.

— Что-то не то?

— Ну, знаешь, — Маркус понизил голос и огляделся по сторонам, — иногда в документах написано одно, а внутри совсем другое. Папа научился это определять еще когда работал на Кассельских верфях.

И Маркус начал рассказывать. О контейнерах, которые гудели изнутри странными звуками — то ли механизмы, то ли что-то живое. О ящиках, настолько тяжелых, что их могли поднять только промышленные манипуляторы, хотя по документам там была синтетическая ткань весом в несколько килограммов. О кораблях с затемненными