Василий Головачёв - Древо исчезающих времен

— Да, конечно, — опомнился Ромашин. — Хотя новость весьма неоднозначна. Итак, направляемся в узел Солювелла-три, в мир Ивора. Надеюсь, мой кванк поможет нам отыскать мальчика. Отправляйте нас, Стас.

— Желаю удачи, — вежливо проговорил оператор трансгресса уже мужским голосом.

И та же непреодолимая сила швырнула людей в огненный тоннель, пронзающий бездны бездн чужих пространств и времен.

Встряска от броска через необозримые пропасти Ветвей Древа Времен была не слишком сильной, и «хронодесантники» пришли в себя быстро, как только оказались на берегу какого-то залива с торчащей над ним белесой шпагой орбитального лифта. Залив оказался Рижским, высадка из трансгресса совпала с местным днем, местные жители, хотя и заметили выскочивших из ниоткуда семь сверкающих фигур, не придали этому значения.

— Куда теперь? — осведомился Гаранин, сворачивая шлем и с любопытством осматриваясь.

Место казалось достаточно пустынным, несмотря на два десятка загорающих в дюнах людей, отгороженное от сверкающих зданий города на востоке лесной полосой.

— Сейчас я познакомлю вас со своим кванком, — ответил Ромашин. — Он скульптор и одновременно эксперт особого отдела контрразведки. У него дома мы будем какое-то время в безопасности.

Зная коды связи и номера информканалов, Ромашин связался с местным информом и выяснил, где находится ближайшая станция метро. Она располагалась рядом с порталом орбитального лифта, светящийся столб которого диаметром в двести метров был виден издалека. «Хронодесантники» изменили форму костюмов на менее вызывающую, такую, чтобы не бросаться в глаза, и направились по воздуху к метро кратчайшим путем — срезая угол залива.

Ромашин попытался связаться со своим кванком по рации, но ему никто не ответил. Тогда было решено, что в дом скульптора отправятся двое — Игнат и Железовский, а остальные будут ждать их здесь, в кафе на берегу залива. Если в течение часа Ромашин не даст сигнала, что все идет нормально, группа должна будет действовать самостоятельно в зависимости от обстановки.

Ромашин оставил Петруху у кафе, и они с Железовским, фигура которого внушала уважение габаритами и осанкой не менее, чем фигура «хронорыцаря», скрылись под хрустально-молочным куполом метро.

— Дело дрянь! — сквозь зубы выговорил Белый.

Он не обладал большим запасом пси-энергии и с трудом справлялся с гипнотическим давлением пленки «наездника». Впрочем, остальным тоже приходилось несладко, и держаться независимо становилось все труднее.

Понимая, что сил у спутников остается все меньше и меньше, Ивор решил вывести тюремщика, глыбой застывшего у двери, из себя и заставить его ошибиться. Шанс был невелик, но, так как Ивору не удалось вызвать трансгресс — то ли мешала мощнейшая экранировка подвала, то ли его состояние не позволяло ему сделать это, — надо было использовать даже самые безумные варианты для освобождения.

— Эй, болван! — позвал он металлического сторожа. — Не хочешь поиграть?

— Я не болван, — немедленно отозвался субстант Палача, превращаясь в диковинного зверя. — Я не хочу играть.

— Тогда ты действительно болван! Ведь твой хозяин — Игрок!

Металлический псевдочеловек помолчал, шевеля бликующей «кожей», что порождало эффект непрерывного тока металла снизу вверх.

— Я не понимаю смысла твоей речи, — наконец выдавил из себя он. — Но, судя по эмоциональному наполнению, ты пытаешься меня оскорбить и спровоцировать на нелогичный поступок.

Не выдержав, засмеялась Мириам. Григорий и Павел Жданов улыбнулись.

— Какой мощный интеллект! — сказал Белый с ироническим восхищением. — Его даже оскорбить невозможно. Если его хозяин мыслит так же, непонятно, почему он выигрывает Игру.

— Это всего лишь одна капля Палача, — заметил Жданов. — Одна его клетка, болванка, имеющая ровно столько ума, сколько требуется для обслуживания ее физиологических потребностей. Будь она поумней и посильней, мы были бы уже зомби Палача.

— Ну так что, болванка? — продолжал Ивор. — Поиграем в какую-нибудь интересную игру? Если выиграю я, ты меня отпустишь. Если ты выиграешь, мы добровольно перейдем на сторону твоего хозяина.

— Осторожнее с обещаниями, — проворчал Григорий. — Вдруг этот монстр не так прост, как кажется?

— Что ты предлагаешь? — гулким басом спросил псевдочеловек.

— Есть такая человеческая игра — шахматы. Либо ее трехмерный вариант — трикор. Могу быстро обучить.

— Я не знаю такой игры.

— Можно выбрать игру попроще, карточную — в подкидного дурака, в очко.

— В шестерочку, — подсказала ехидно Мириам. — А лучше сыграть втроем или вчетвером в преферанс.

— У вас будет преимущество, — сказал псевдочеловек. — Я не согласен. И я не знаю таких игр.

— Но хоть какую-нибудь игру ты знаешь?

— Знаю.

— Назови.

— У нее нет названия на человеческом языке.

— Естественно, — хмыкнул Жданов. — В такие игры Палач играет там, где нет человека. Но вряд ли она чем-либо отличается от войны. Не так ли, болван?

— Твое предположение логически верно, — подтвердил псевдочеловек. — Но ты тоже пытаешься меня оскорбить.

— Разумеется, — согласился Жданов.

— В таком случае будет правильно, если я перекрою вам кислород.

Металлическая глыба вспухла тремя волдырями, которые начали превращаться в щупальца, нацеливающиеся на лежащих без движения пленников.

— Подожди, — быстро сказал Ивор, — у меня есть еще одно предложение. Освободи меня от пленки и попробуй поймать снова. Ты ничем не рискуешь: дверь заперта, помещение заэкранировано, убежать или спрятаться мне негде. Идет?

— Зачем? — равнодушно поинтересовался посланник Палача. — Смысл?

— Я утверждаю, что ты меня не поймаешь.

— Ну и что?

— Неужели тебе не интересно посоревноваться? — удивился Ивор. — Или ты действительно дебил? Кристаллическая оболочка для дерьма?

— Что есть дерьмо?

Белый и Жданов рассмеялись.

— Не важно, ты все равно не поймешь, — продолжал Ивор. — Это интегральная оценка твоей умственной деятельности. Если бы у меня были свободны руки и ноги, я бы тебе быстро растолковал истинность этой оценки.

Щупальца втянулись в тело псевдочеловека, он чуть подрос, обозначил конечности, стал больше походить на металлическую отливку для памятника.

— Я тебя поймаю.

— Попробуй.

— Я тебя поймаю и заставлю объяснить, что есть дерьмо.

— Один такой пытался.

— И что?

Ивор понял, что шутки до его собеседника не доходят.

— И я его съел.

— Меня ты не съешь, я не биологическое существо.

— Ну так освободи меня, и начнем!

Пауза.

— Хорошо.

В то же мгновение пленка, сжимавшая тело молодого человека, стала сползать с него чулком, превратилась в лужу, которая скользнула к живой металлической глыбе и втянулась в нее.

Ивор с трудом встал, разминая затекшие руки и ноги.

— Я готов, — сказал псевдочеловек. — Начинаем на счет три.

— Подожди, дай отдышаться, я должен вернуть гибкость членам. Ты-то действительно железный, я же из более хрупкого материала.

— Мое тело состоит из палладиево-осмиевых полимеров.

— Вот видишь, а я на три четверти состою из воды. Это равные условия, по-твоему?

— Ты сам предложил поиграть.

— Только чур — не нарушать правила! Если ты в течение минуты меня не поймаешь — я выиграл! Понимаешь, что такое минута?

— Понимаю.

— Тогда начнем!

— Ивор! — слабо вскрикнула Мириам.

Псевдочеловек метнул в Ивора стремительный ручей металла, и тот прыгнул в сторону, спасаясь от него, как от пули.

Часть V

КАК БУДТО БЕЗ НАЧАЛА И КОНЦА

Глава 1

Железовский почувствовал неблагоприятную обстановку в доме скульптора сразу после выхода из кабины метро. Но он не был в курсе произошедших событий, впрочем, как и Ромашин, и не стал поднимать тревогу. Выйдя в холл метро и увидев его обожженные, оплавленные, в дырах и вмятинах стены, Аристарх обратил на них внимание спутника, тот остановился, понимая, что в доме скульптора недавно шел бой, но возвращаться было уже поздно.

В коридорчике, ведущем на первый уровень дома, появились две дымно-прозрачные фигуры, а из кабины сработавшего метро в холл выскользнули еще два таких же «призрака», за которыми не спеша вышел Федор Полуянов.

Ромашин и Железовский замерли.

«Если начнем первыми — прорвемся», — предложил Аристарх, включая рацию в режим мыслесвязи.

«Надо выяснить, что здесь случилось, — ответил Ромашин. — Будем тянуть время и ждать наших».

«Вы связались с ними?»