Мультик (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич

Да и сам Новый Далут — планета не того масштаба, чтобы рыпаться в сторону «Ватанабэ». В лучшем случае они погрязнут в судебном процессе даже не на годы, а на десятилетия. Межсистемный арбитраж — дело не быстрое, а корпоративные юристы собаку съели на том, чтобы затягивать процессы до бесконечности.

Я совместил полученные от Генри свежие координаты с хранящейся в голове картой города и без особого удивления обнаружил, что группа Моники должна была находиться в том самом доме, который богомолы «Ватанабэ» сейчас брали штурмом.

Я опоздал.

Это была не моя вина, но все же, я опоздал.

Мою миссию можно было сворачивать, элитные штурмовики «Ватанабэ» шансов никому не оставляют. Группа Моники мертва или будет мертва в течение нескольких минут, и тут я уже ничего не могу сделать.

Все, что мне нужно, это потихоньку вернуться в космопорт, проникнуть на борт моего корабля и сидеть там тихо до тех пор, пока полеты снова не разрешат.

Игра была проиграна.

И хотя весь матч я просидел на скамейке запасных, мне было обидно.

Я не люблю проигрывать.

Галактика жестока и полна опасных существ.

Если говорить об отдельных боевых единицах, о, так сказать, пехотинцах этой вечной войны, то штурмовые богомолы «Ватанабэ» займут одну из первых строчек этого рейтинга.

Киборги антропоморфны, так хотя бы понятно, куда стрелять.

С механизмами все гораздо сложнее. В голове нет ничего, кроме набора сенсоров и дополнительного вооружения, корпуса бронированы, экранированы от многих видов воздействия, а внутренние модули даже в пределах одной партии могут быть расположены совершенно по-разному. В каждом стоит сложный нейромозг, способный работать автономно, без подключения по сети.

Наверное, один такой механизм стоит дороже моего «Старого Генри», а ведь на корабле практический новый прыжковый двигатель установлен. И я употребляю слово «наверное», потому что их точная цена неизвестна. Официально «Ватанабэ» этими игрушками не торгуют, и даже на черном рынке их не найти.

Да и кто бы стал покупать боевой механизм, в котором могут стоять (и наверняка стоят) закладки корпорации? Один сигнал «Ватанабэ», и богомол может повернуть оружие против добросовестного (или не очень добросовестного) покупателя.

Я знал, что Волшебник мне не поможет. Взламывать такие штуки слишком сложно и долго, в боевых условиях эта задача практически нереализуема. По крайней мере, если у тебя нет группы поддержки, которая будет прикрывать тебя все это время.

Щелк.

Я призвал Стрелка.

Как и всегда в таких случаях, мои глаза подстроились под выбранный профиль и мир обрел небывалую четкость. А стоило мне снять с плеча плазмомет, как появились тонкие красные линии прицелов.

Слух тоже обострился. Все мои органы чувств были выставлены на максимум.

Старый добрый плазмомет — это ультимативное оружие, прошибающее любую преграду. Если выставить максимальную мощность, то с его помощью можно даже спутник на орбите пришибить. Правда, для этого понадобится дополнительная батарея (которой у меня с собой не было), и даже при ее наличии не стоит рассчитывать больше, чем на один выстрел.

На моем мощность была выставлена на пару процентов выше минимума. Этого вполне достаточно, чтобы прожигать танки, и в то же время позволяет использовать оружие, не трясясь над каждым выстрелом.

Я двинулся к штурмуемому зданию. Таиться большого смысла не было — богомол учует мое приближение при любом раскладе. Шаги, дыхание, стук сердца… Эта тварь способна услышать все.

Хорошая новость заключалась в том, что сейчас я тоже был на это способен.

Тварь выпрыгнула на улицу из темноты между зданиями. В здание вошли трое, значит, этот осуществлял прикрытие.

Я был готов к его появлению, и не успели его ноги коснуться асфальта, как он уже схлопотал три разряда плазмы. Один в голову где находилась большая часть его сенсоров, и два — в корпус. Плазма прошила его насквозь, на улицу брызнули капли расплавленного металла.

Тварь это, разумеется, не убило. У механизмов такого типа потрясающий запас прочности, они могут некоторое время вести бой даже с выжженным нейромозгом.

Но я и не думал останавливаться и всадил в него еще пять зарядов. Он открыл ответный огонь, и стена здания позади меня взорвалась осколками пластика. Но в меня он не попал, часть его сенсоров уже не работала, и он не успел откорректировать прицел.

Ну, или мне просто повезло.

Еще три сгустка плазмы положили конец его мучением, и механизм упал на землю горой искореженного металла. Я на всякий случай выстрелил в него еще два раза — с этими тварями никогда нельзя быть уверенным до конца, метнулся в сторону и залег в канаве у забора на случай, если погибший успел отправить своим собратьям картинку с местом, где видел меня в последний раз.

Я добавил оружию еще пару процентов мощности, навел плазмомет на здание, и когда в окне второго этажа мелькнул силуэт еще одного богомола, выстрелил ему в голову.

Третий выскочил на улицу, проломив своей тушей кусок стены. Черт побери, если бы я точно знал, с кем придется иметь дело, то прихватил бы с корабля оружие посерьезнее.

Богомол двигался быстро, но стрелял я еще быстрее. Для того, чтобы упокоить эту тушу, мне понадобилось всего три выстрела повышенной мощности.

К сожалению, это практически ополовинило мой боезапас.

Глава 14

Кто-то может подумать, что боевые богомолы «Ватанабэ» бесполезны, их репутация держится исключительно на пиаре и ничем не подкреплена, и своих денег они не стоят. На самом деле это не так.

Стоят.

Боевые действия — это поиски баланса между эффективностью и экономией, и на самом деле с эффективностью у них все было в порядке. Чаша весов склонилась на мою сторону просто потому, что в свое время мое производство обошлось гораздо дороже.

И еще мне чуть-чуть повезло.

На самом деле, прямое столкновение с боевыми дроидами противника — это не совсем моя специализация, и на длинной дистанции они бы разобрали меня на атомы. Но при коротком боевом столкновении мои шансы были неплохими.

Пятьдесят на пятьдесят — это же уже неплохо, да?

У группы Моники таких шансов точно не было.

Когда я вхожу в профиль Стрелка, все мои чувства обостряются, мир вокруг меня замирает, и все объекты в нем превращаются в мишени. Обычное человеческое тело не способно реагировать на таком уровне, да и мои генетически измененные части тоже не поспевают. По счастью, не все части моего тела — человеческие.

Третий богомол попытался атаковать сверху, проломив крышу в практически вертикальном прыжке. Правая рука довернула ствол плазмомета и слегка дернула его вверх, так что первый заряд плазмы выбил богомолу сенсоры еще до того, как он успел прицелиться.

Тварь должна была соображать даже быстрее, чем я стреляю, и она наверняка поняла, что происходит, но поделать уже ничего не могла. Физика — штука упрямая, и инерция выступила моим союзником. По мере того, как тело богомола появлялось из пролома, я методично его расстреливал, так что на мостовую боевая машина упала уже в совершенно небоеспособном состоянии.

Четвертый нападать не спешил, и я полез за ним сам.

По внутреннему убранству помещения сложно было определить, чем оно было до атаки «Ватанабэ». Судя по разбросанным у уцелевших стен останкам станков, какой-то кустарной мастерской. Теперь это в любом случае были руины.

Сомнительно, что у владельца была страховка на такой случай.

Я замедлил дыхание и ступал почти бесшумно. Не то чтобы это могло принести какой-то результат в схватке с богомолом, просто я так привык.

На первом этаже движения не было. На чердачном, прекрасно просматривающимся через гигантские дыры в перекрытии, тоже. Ни движения, ни богомолов, ни трупов тех, за кем они сюда явились.

Отсутствие трупов внушало мне определенный оптимизм, но лишь до тех пор, пока я не обнаружил спуск в подвал.