Последняя тайна Консорциума. Том 2 - Михаил Винников

еще он тащил огромный баул на ремне через плечо. Тремя руками держал голую бабу, четвертой придерживал ремень, чтобы не съезжал с плеча. Выражение лица при этом было предельно спокойное, как будто ничего не происходит. В этом весь Вольфрам — если он что-то делает, то искренне и до конца уверен, что так и надо.

А вот Юми была с этим не согласна. Она заступила четырёхрукому дорогу, сделала грозное выражение лица, топнула ножкой и решительно фыркнула.

— Капитан? — осторожно спросил Вольфрам.

— Во-вторых, где ты её взял? — грозным голосом спросила девушка.

— А «во-первых» разве было? — почесал затылок Виктор.

Юми что-то прошипела не оборачиваясь.

— Полагаю, «во-первых» содержало некоторое количество обсценной лексики, — улыбнулся Вольфрам. — Включая слова, которые образованная и воспитанная девушка даже знать не должна, и уж тем более произносить без запинки.

Юми заскрипела зубами, но кивнула.

— Я понимаю ваше удивление, — продолжал Вольфрам. — И признаю ваше право на критику. Но уверяю вас, у меня всё под контролем…

— Где. Ты. Взял, — раздельно проговорила Юми. — Голую. Бабу. На заброшенной! Военной! Вакуум её раздери! Базе⁈

— Поделись секретом, — с усмешкой добавил Виктор. — Я тоже так хочу.

На самом деле у него появилась версия. Нужно было просто смотреть внимательно. А внимательно смотреть на женскую наготу у него всегда отлично получалось.

— Классический ответ вас устроит? — осторожно осведомился Вольфрам.

— Это «где взял — там больше нет»? — усмехнулся Виктор.

— Именно так.

— Тогда нет. Слишком… банально, — он погрозил четырёхрукому пальцем. — Нужно что-нибудь соответствующее идиотизму момента.

Юми сложила руки на груди и громко фыркнула.

— Тогда хотя бы не держите меня в дверях, — ответил Вольфрам.

Он решительно обошел Юми, подвинул плечом Виктора и оказался в лифте.

«Сейчас автомат увидит» — испугался Виктор. Встреча с заряженным оружием могла внезапно подпортить отношения. Но Вольфрам просто отодвинул автомат ногой. Виктор попробовал зайти в лифт следом, но врезался в баул. Пришлось сделать шаг назад. Дверь тут же закрылась, и лифт уехал. Судя по экранчику на панели вызова — на жилую палубу.

Подбежала Юми.

— Какого?.. — спросила она, вложив в одно слово еще парочку с глубоким смыслом.

— Мне сегодня приснилось, что я в дурдоме, — ответил Виктор. — И по ходу дела сон был вещий.

Вызвали лифт обратно. Платформа так и приехала с автоматом на полу. Виктор подобрал его, машинально проверил предохранитель. За это время нетерпеливая Юми успела раз двадцать нажать кнопку нужного этажа.

Как только лифт остановился, Юми рванула в каюту Вольфрама, а Виктор не спеша дошел до своей, скинул автомат на кровать, уселся рядом, достал ботинки и неторопливо обулся. Бежать куда-то смысла не было. Заодно Юми прекратит злобно фыркать и успокоится хоть немного. Можно дойти до кухни, заварить себе кружку жуткого заменителя кофе, и спокойно выдвигаться на место преступления. В полиции он всегда так и делал.

Голая баба лежала на койке Вольфрама, а сам четырёхрукий копался в раскрытом бауле. Наконец, вытащил оттуда нечто вроде электроодеяла с проводом, застелил им вторую кровать и аккуратно перенес незнакомку туда. Но не укрыл, а положил сверху. Потом вставил провод «одеяла» в розетку.

— Ты что-нибудь понимаешь? — тихо спросила Юми, обернувшись к Виктору.

Похоже, Вольфрам её вопросы игнорировал.

— Приблизительно, — Виктор отхлебнул из кружки.

— А то она не шевелится, и по-моему даже не дышит…

— Конечно. Смотри внимательно.

Вольфрам как раз склонился над баулом и перестал загораживать обнаженную незнакомку.

— Куда смотреть-то? — почти шепотом спросила Юми.

— На подружку нашего Вольфрама, — улыбнулся Виктор. — Что ты видишь?

— Я вижу голую бабу. И что-то она даже не шевелится.

— Внимательнее смотри. Как художник.

— Ну… ладно, — вздохнула Юми. — Стройные длинные ноги, линия бедра просто класс…

— Продолжай.

— Талия. Идеальная. Она как бы не стройнее моих рисованных эльфиек. Таких не бывает.

— Дальше.

— Что дальше? Руки как руки. И на лицо вроде бы симпатичная…

Юми хотела было шагнуть ближе, но пришлось бы обходить Вольфрама, который еще копался в бауле. Девушка осталась на месте и добавила:

— А на голове, ясное дело, кошмар.

— Ничего не пропустила? — улыбнулся Виктор.

— Туда ты и сам посмотришь! — фыркнула художница и отвернулась, дернув плечом.

— Нет, мне интересно твое мнение, — усмехнулся Виктор и отпил из кружки. — У тебя безошибочный вкус и талант художника…

— Ладно, проворчала Юми. — Грудь. Большая, даже очень. И хорошо сделанная. Когда женщина лежит на спине, бюст так разъезжается, и… — она изобразила руками в воздухе. — А тут держит форму даже без всего. И при этом не выглядит пластмассовым. Хорошо сделано… Стоп, а где?..

Виктор закивал — дескать, продолжай.

— А где соски? — закончила Юми.

Её глаза зашарили по телу незнакомки. Пупок есть, а сосков почему-то нет. Как так?

— Вольфрам, можно мы ближе подойдём? — спросил Виктор.

Вольфрам не ответил, но сдвинулся к стене и подтянул к себе баул. Юми тут же рванулась к кровати. Осмотрела незнакомку еще раз, повернулась к Виктору и задумчиво спросила:

— Это что, робот?

Протянула руку и осторожно ткнула пальцем в живот. Виктор не без сарказма отметил, что сперва тянулась к груди.

— Хм, мягкая. Холодная только.

— В полиции однажды видел похожих, — сказал Виктор. — Напоминает секс-киберов.

— Кого? — удивилась Юми.

— Роботов для секса.

— Ну я слышала про что-то такое… Даже не буду спрашивать, как ты с ними, кхм… познакомился.

— А я бы послушал, — подал вдруг голос Вольфрам. — Наверняка очень поучительная история.

Он закрыл баул и отодвинул его ногой в самый угол. В левой нижней руке остался прибор наподобие планшета.

— Ладно, уговорили, — Виктор покачал в воздухе кружкой и допил остатки гадости. — Пересекся я с ними в полиции, хлопнул целую партию.

— Так ты контрабандой занимался или в полиции нравов служил? — спросила Юми.

— Контрабандой родимой. Проституция в Федерации регулируется на местном уровне — где-то разрешена, где-то запрещена, но её крышуют правильные люди…

Вольфрам кивнул с явным пониманием дела.

— … а у нас за неё отчего-то принялись по-полной. Уж не знаю, кому что в голову ударило, или кто кому и сколько не занёс, но