Василий Головачёв - Древо исчезающих времен

— Что это значит? — насторожился Аристарх.

— Это значит, что вам придется пойти с нами, — мрачно проговорил Гаранин. — За три минуты вы не успеете выбраться из здания.

— Даже владея полем Сил, — подтвердил Ромашин.

— Вы рассчитали?..

— Да нет же! — с досадой перебил Аристарха Ромашин. — Что-то произошло по не зависящим от нас обстоятельствам. Стас, ты в курсе, что случилось?

— Прошла внешняя команда на подрыв реактора, — ответил инк Ствола.

— Что за чушь! Отмени команду!

— Не могу, цепь связи с реактором заблокирована. Советую покинуть горизонт.

Ромашин переглянулся с Русланом.

— Нас вычислили, — сказал тот.

— Может быть, хотя операция по уничтожению Ствола могла быть задумана давно. Нас выследили и… быстро в кабину!

«Хронодесантники» втиснулись в кабину хронолифта. Железовский медлил, пытаясь связаться с Забавой через поле Сил. Проговорил хрипло:

— Выхода действительно нет?

Ромашин молча качнул головой, вошел в кабину.

Аристарх подождал еще немного, вслушиваясь в монотонный голос автомата, и на счете «сорок девять» присоединился к остальным, впрессовывая их друг в друга. Кабина не была рассчитана на столько человек.

Дверца хрономембраны закрылась.

— Интересно, как я теперь вернусь обратно? — хладнокровно поинтересовался Железовский.

Никто ему не ответил.

Свет в кабине погас…

Глава 5

Железовский первым оценил их положение, что потом подтвердил инк Ствола Стас, и Руслан без какого-либо душевного напряга и ревности передал бразды правления группой в его руки. Патриарх синклита старейшин, живший на Земле двадцать третьего столетия «тупиковой» Ветви, настолько превосходил всех мощью, опытом и простодушной непогрешимостью суждений, что даже Ромашин прислушивался к его замечаниям и предпочитал прежде советоваться, а не принимать решения сразу. Железовский же вел себя так, будто ничего особенного не случилось, хотя он стал «хронодесантником» не по своей воле и не знал, когда вернется домой.

Зал хронолифта, в который они вышли после «падения» в пропасть хроношахты, серебрился инеем, и температура в нем держалась около двадцати градусов ниже нуля.

— Странно… — проговорил Ромашин, выслушав доклад инка «кокоса», и разгерметизировал костюм.

Его примеру последовали остальные.

— Что странно? — полюбопытствовал Гаранин, принюхиваясь к запахам и трогая пальцем серебристую паутинку инея на «мраморной» стене.

— Я не узнаю выход…

— А куда мы должны были попасть? — спросил Железовский, прислушиваясь к тишине здания.

— Я просил Стаса отправить нас домой… то есть в мою Ветвь.

— Почему вы считаете, что он ошибся?

— Он не мог ошибиться… и тем не менее это не мой выход. Чувствуете холод? Плюс меньшая сила тяжести. Похоже, нас занесло в незнакомую Ветвь.

— Может быть, в этом виноват взрыв реактора? — предположил Руслан. — Стас и так был какой-то странный, полуглухой, а когда произошел взрыв, он и запустил нас на фоне хроносдвига, как теннисный мячик, — в белый свет как в копеечку.

— Возможно, — согласился Ромашин.

— Хотя нам от этого не легче, — буркнул Олег Борисович. — Что делать будем?

— Мы на айсберге, — сообщил вдруг Железовский, возвращаясь из дальних далей сверхчувствования. — Вокруг здания ледяная пустыня в радиусе трех километров. Толщина льда — больше километра, а дальше снова одна вода и айсберги. Глубина океана под нами — больше десяти километров, а что ниже — я не понял. Похоже, тоже лед. И тут, по-моему…

— Что?

— Нет, ничего, — после паузы ответил Аристарх.

— Поехали обратно, — сказал Гаранин. — Решили идти в вашу Ветвь, вот и давайте не менять решений.

— Может быть, хотя бы одним глазком посмотрим, куда мы попали? — робко предложила Надежда.

Мужчины обменялись вопросительными взглядами.

— Пожалуй, — пожал плечами Ромашин.

— Мы теряем время, — возразил Олег Борисович.

— Давайте выйдем, — поддержал Надю Железовский. — Мне надо кое-что выяснить.

— Загерметизируйтесь на всякий случай.

«Хронодесантники» застегнулись и устремились из зала в коридор, ведущий к внешней стене Ствола.

Тамбур открылся без проблем, по первому требованию Ромашина. Это несколько озадачило его, знакомого с тестами запрета на выход, но нетерпение увидеть чужой мир пересилило, и он разрешил группе выйти из здания.

С высоты четырехсот метров им открылся великолепный вид на безбрежный океан, покрытый белесыми пятнами раздробленного льда и ослепительно голубыми горами айсбергов самых причудливых форм. А над горизонтом вырастал гигантский купол, светящийся изнутри голубовато-лунным светом, в котором люди не сразу признали светило этого мира.

— Святые генералы! — пробормотал обескураженный Гаранин. — Вот это солнышко!

— Я видел еще больше, — заверил Ромашин. — Диаметр звезды эпсилон Возничего больше диаметра орбиты Сатурна.

Остальные промолчали, продолжая осматриваться.

Океан здесь имел густо-синий цвет и блестел как зеркало — так была неподвижна вода. Лишь изредка на ней кое-где возникали серебристые морщинки. Атмосфера планеты была очень толстой, судя по отсутствию малейшего ветерка, и небо, имевшее консистенцию густого тумана, тоже имело синий, с оттенком фиолетового цвет. К горизонту оно темнело, так что айсберги выделялись на его фоне как факелы.

— Интересная планетка, — подал голос Паша. — Температура здесь ниже двадцати, а вода не замерзает.

— Вода бывает разная, — рассеянно заметил Железовский, спускаясь к подножию айсберга. — У нас обычная вода состоит из четырех мономерных фракций, а здесь она — смесь полимеров.

Он ковырнул лед пальцем, повертел в руках бело-голубую звездчатую сосульку, сунул в патрубок химанализатора на поясе своего скафандра, затем склонился над водой и погрузил в нее руку. Было видно, что вода расступилась не сразу, ее пленка оказалась чрезвычайно упругой и продавилась, лишь когда давление руки превысило поверхностное натяжение.

Все с любопытством наблюдали за манипуляциями Аристарха, даже Ромашин, ожидая, что он скажет. Паша Строев тоже спустился ниже, встал ногами на воду и начал уменьшать поле антиграва, удерживающее его в воздухе. Вода прогнулась чуть ли не на полметра, образовав сферическую впадину, и только потом с отчетливым тугим хлопком продавилась.

— Да по ней ходить можно аки Христу! — удивился Паша, с некоторым трудом взлетая вверх. Пленка воды тянулась за ним чуть ли не на два метра, словно это был клей, и не спешила осыпаться с костюма дождем.

— Да, это полимерная вода, — закончил свои исследования Железовский, поднимаясь в воздух. — Ее молекулы объединены в тетраэдры и октаэдры, а те, в свою очередь, образуют устойчивые конгломераты. По сути — это не лед, — он кивнул на айсберг, — а та же вода, только в кластерном состоянии.

— Господа эстеты, — сказал Гаранин, — предлагаю вернуться к лифту и отправиться на поиски нашего парня. Если мы будем останавливаться в каждой Ветви для экскурсий, мы никогда не доберемся до цели.

— Местный Стас вряд ли будет знать, где остановился Ивор Жданов, — сказал Ромашин. — Однако, поскольку я несу ответственность за то, что произошло, мне придется теперь заняться его поисками вместе с вами. Только он способен вернуть патриарха в его Ветвь. Подождите меня здесь, я попытаюсь расспросить Стаса, может, он все-таки что-то знает.

Ромашин скрылся в темной дыре тамбура.

Здание хронобура в этом мире представляло собой серо-синюю круглую башню, покрытую пятнами изморози, и никак не вписывалось в снежно-водно-ледяной ландшафт.

— Кажется, я понял, в чем дело… — проговорил Железовский с сомнением. — Здесь есть жизнь.

— Где?! — в один голос воскликнули Гена Маркин и Паша.

Турели с оружием на их плечах заерзали во все стороны.

— Приготовьтесь к сюрпризам на всякий случай.

Аристарх поднялся на сто метров выше и устремился в сторону купола светила, на которое можно было смотреть без фильтров. Примерно в километре от Ствола из воды торчал айсберг, чем-то напоминающий корабль с плоской палубой. Железовский облетел его кругом и завис над «кормой корабля».

— Что вы там обнаружили? — окликнул его Олег Борисович. — Стоит ли так рисковать?

Железовский не ответил.

— Командир, можно мы его подстрахуем? — спросил Маркин.

Руслан после недолгих колебаний махнул рукой.

— Пошли все. Я не вижу никакой опасности.

Растянувшись цепочкой, они понеслись к ледяному «кораблю» и остановились за спиной Железовского, разглядывающего какое-то необычное образование на «палубе» айсберга.