Василий Головачёв - Древо исчезающих времен

В-третьих, разумная жизнь в этой системе присутствовала, но не на планетах, а на искусственных сооружениях, представлявших собой космические города и одновременно растительные организмы. Каждый такой город, по сути, был живым существом или системой живых существ растительного происхождения. В каком-то смысле они являлись родственниками флориан Меры, попавшими под пресс давления Игрока номер один — Палача.

Эту информацию Ивор принял-прочитал-почувствовал мгновенно, словно всю жизнь занимался контактами с представителями растительной формы жизни.

И, наконец, на грани восприятия Ивор получил слабый мысленный отклик, похожий на удивленный взгляд отца. Впечатление было такое, будто луч «пси-локатора» молодого Жданова, настроенный на определенную ментальную частоту, отразился от некоего объекта, излучавшего в примерно таком же диапазоне мыслеволн.

— Папа! — прошептал Ивор, бледнея.

Мириам, расхаживающая по плоской вершине скалы, на которой они оказались, с видом грозного сторожа, обрадованно обернулась.

— Нашел?!

— Странно… это он… и в то же время…

— Он это или нет?!

— Очень слабый сигнал… и какой-то необычный…

— Просто в данный момент отец находится далеко отсюда, может быть, даже на другой планете системы.

— Это не имеет значения… он и в самом деле сейчас далеко… на острове…

— На каком острове?

— Я имею в виду искусственное сооружение в космосе…

— Что ты мямлишь! — рассердилась Мириам. — Немедленно объясни, что ты видишь!

Ивор попытался передать ей свои ощущения, но это ему удалось не сразу. Он все еще слышал слабое эхо мыслесферы отца, выражающее удивление и беспокойство.

— Поняла, — кивнула Мириам, не забывая поглядывать по сторонам в поисках опасности. — Особенности здешней природы меня мало интересуют. Если ты узнал отца, позови его, пусть прилетит.

— Это паллиатив.

— Был бы у нас когг или хотя «голем» — сами бы отправились к нему, а так придется ждать. Предлагаю переместиться поближе к Стволу.

— Зачем?

— Какое-никакое, но убежище.

— Он же заблокирован.

— В случае чего разнесем стену Атанасовым ваксингом и пройдем внутрь, а там Стас поможет.

— Если бы все было так просто, отец давно освободился бы сам.

— Все равно шансов спастись внутри Ствола у нас больше, чем на открытом пространстве.

— Хорошо, — уступил Ивор, — полетели к Стволу, будем ждать отца там. Хотя не думаю, что на нас кто-то намеревается напасть.

— Ты забыл о словах Златкова, что на тебя, господин оператор, организована охота. Оруженосцы Палача наконец оценили твой потенциал и будут идти по следу, пока не догонят.

— Пусть догоняют, — махнул рукой Ивор, поднимаясь в воздух и направляясь к серо-коричневой горе Ствола. — Надеюсь, ты меня защитишь? Как там, у Екклезиаста? «Ибо если упадет один, то другой поднимет товарища своего».

Мириам догнала спутника.

— Твои шутки неуместны, Жданов. Ты действительно не понимаешь, какая на тебе лежит ответственность, или притворяешься?

— Я еще молод и имею право на ошибку, — поддразнил Ивор девушку. — Вот когда стану Игроком или хотя бы Судьей…

— Будешь так рассуждать — не станешь ни тем, ни другим, — снова рассердилась Мириам. — Я уже начинаю жалеть, что связалась с тобой.

— Почему? — удивился Ивор.

— Потому что ты слишком привык к умеренности.

— Разве это плохо?

— Как говорил мудрец: умеренность — роковое свойство. Только крайность ведет к успеху.

— Ну, это несерьезно.

— А серьезность, между прочим, вообще последнее прибежище заурядности.

Ивор замедлил полет, остановился. Мириам повисла впереди с мрачным видом. Он приблизился к ней, попытался обнять, но она оттолкнула его руку.

— Нечего приставать к бедной девушке, я обиделась.

— Я больше не буду, Миа. Я все понимаю и готов и дальше следовать твоим советам.

— Правда? — недоверчиво прищурилась Мириам.

— Клянусь Безусловно Первым!

— Ох, ну вечно ты говоришь глупости, — огорчилась она. — Тебя еще надо воспитывать и воспитывать.

— Вот и займись этим богоугодным делом, — серьезно сказал Ивор. — Только прежде покайся в каких-то грехах. Помнишь, обещала?

— Обещала — выполню, но позже. Давай все-таки осмотрим Ствол, вдруг твой отец оставил на нем или поблизости какой-нибудь знак.

Предложение спутницы заставило скептически настроенного Ивора призадуматься.

— Пожалуй, в этом что-то есть, — согласился он наконец, снова устремляясь к громаде Ствола.

Однако их ждало разочарование.

Кванк хронобура в этом увядающем мире был мертв. То есть разрушен и пуст. Уже с километрового расстояния стали видны дыры, трещины, бреши и вывалы в его стенах, превращавшие здание в пустотелую развалину, сиротливо дожидавшуюся своего конца. Как ни напрягался Ивор, стараясь отыскать в двухкилометровой высоты теле Ствола «живые» зоны с энергопитанием, ничего у него не вышло. От хронобура веяло холодом, застарелой угрозой и обреченностью. Видимо, работающих хрономембран у него действительно не осталось, и теперь это была просто древняя развалина, ничем, кроме масштабов, не напоминающая о былой мощи и предназначении.

Ради очистки совести путешественники по Ветвям через одну из рваных дыр проникли в здание, побродили по этажам, везде натыкаясь на разрушенные стены, покосившиеся балки и шпангоуты, нашли зал одной из хрономембран и с минуту рассматривали оплавившиеся, потекшие, закопченные, выгнувшиеся пузырем стены, пол и потолок. Было видно, что здесь когда-то произошел мощный взрыв, и от колонны хронолифта ничего не осталось.

Обманутые в своих надеждах, они выбрались в сумеречный день планеты-лепешки, облетели Ствол кругом и поднялись на его вершину, увенчанную странным, костяным с виду гребнем. Лишь чуть позже они поняли, что это какое-то засохшее растение, а не скелет умершего существа, как подсказывали глаза.

— Да, вряд ли отсюда можно выбраться, не зная кода вызова трансгресса, — констатировала Мириам. — Если бы нам не удалось сюда пробиться, твой отец мог остаться здесь навсегда. Кстати, чего мы ждем? Может быть, поищем какой-нибудь транспорт?

— Где? — буркнул Ивор, прислушиваясь к тишине пси-эфира, в которой изредка проявлялись тихие шорохи и среди них — слабый отблеск ауры отца.

— Ну, планета ведь была когда-то обитаема. Или ты на что-то надеешься, а мне не говоришь?

— Я позвал отца… он должен был услышать… подождем немного. Если через пару часов не появится, начнем поиск сами.

Мириам хотела возразить, но посмотрела на твердо сжатые губы друга и передумала. Однако ее деятельная натура не терпела пустого времяпровождения, и она принялась на всех диапазонах рации вызывать «местные власти». И ее усилия не пропали даром! Поначалу скептически отнесшийся к ее инициативе Ивор с удивлением услышал на аварийной волне чей-то далекий, едва пробившийся сквозь шелест фона мужской голос:

— Кто говорит?!

Спрашивали на русском языке!

— Свои! — обрадованно закричала Мириам. — Нам нужен Павел Жданов. А вы кто?

— Я Григорий Белый. Кто конкретно — свои?

— Пусть это будет для вас сюрпризом. Где вы? Мы ждем вас возле Ствола.

Молчание.

Прошла минута, другая…

Ивор и Мириам обменялись тревожными взглядами. У обоих мелькнула одна и та же мысль.

— А если этот Белый служит Палачу? — прошептала девушка.

— Не может быть, — так же тихо ответил Ивор. — Отец всегда абсолютно правильно разбирался в людях. Белый его друг.

— Полуянов тоже был его другом.

— Если бы Белый тоже работал на стороне Палача, он бы здесь не застрял вместе с отцом.

— Логично, — согласилась Мириам, подумав.

— Ждите, — прилетел сквозь шумы эфира голос друга отца. — Мы будем через час. Как вы здесь оказались, свои? Неужели Ствол заработал?

— У нас есть свой транспорт.

Еще минута молчания.

— До встречи.

И тишина.

— Ну вот, а ты говорил — женщины ни на что не годны и ошибаются чаще, чем мужчины, — с победным видом заявила Мириам.

— Я так не говорил, — запротестовал Ивор.

— Ну, думал, — отрезала она.

Ивор невольно улыбнулся, понимая чувства спутницы, пытавшейся скрыть свое удовлетворение. Она искренне была рада тому, что ее инициатива неожиданно дала результат.

— А что, если нас все-таки запеленговали эмиссары Палача? Ведь я не застрахован от ошибок. Ты веришь тем, с кем мы разговаривали?

— Недоверчивость — мудрость дурака[41], — назидательно сказала Мириам. — И не разыгрывай меня, ты не должен ошибаться. Иначе нам вообще нечего делать за пределами Земли. Надеюсь, ты не растеряешься, как в прошлый раз, вызывая трансгресс?