Обратный отсчет: Проект "Геката" - Токацин

— Линкен хлопнул обоих сарматов по спине. — Это вы ещё ничего не умеете. Когда научитесь — макакам лучше не подходить к вам на дальность выстрела гравитрона!

— Шли бы вы трещать в другой отсек! — повысил голос сармат-медик, для большей доходчивости постучав обрезком трубы по стальной крышке люка. — Вечером зайду к вам снять фиксаторы.

На выходе Гедимин огляделся, по привычке разыскивая скафандр.

— В отсеке Гуальтари, — ответил на незаданный вопрос Линкен. — Вся наша броня там.

— Что, после вчерашнего… — Хольгера передёрнуло. — Мы ещё будем тренироваться? Ладно ты, у тебя одна нога в порядке…

«После вчерашнего…» — Гедимин резко остановился. Заторможенность, вызванная анестетиками, ещё не прошла, но в голове прояснилось. Его снова затрясло, как от воющей в туннелях аварийной сирены.

— Ты чего? — удивился Линкен, встретившись с ним взглядом.

— Надо бежать, — прошептал ремонтник, оглядываясь по сторонам; на первый взгляд, экзоскелетчиков вокруг не было, но здесь, как уже понял Гедимин, в их отсутствии никогда нельзя было быть уверенным. — Бежать, пока все живы, и всё на месте. Это ненадолго. Они все здесь не в себе.

— Само собой! Только психи могли поднять первое восстание, — ухмыльнулся Линкен. — И надо было совсем свихнуться, чтобы повторить попытку — после первого разгрома. Кого ты ждал тут увидеть, атомщик? Это они отбили для нас Марс! И едва не отбили Землю… жаль, Саргон не вовремя мутировал, на полгода бы позже…

— Вы все тут мутировали, — Гедимин стиснул зубы. — Надо искать выход. Должна быть возможность побега…

— С Луны? — фыркнул взрывник. — Разве что ты умеешь дышать вакуумом и в нём же летать. Успокойся, атомщик. Нас уже не отпустят. Да чего ты испугался? Всё же идёт, как должно…

— И это тоже? — Гедимин указал на фиксаторы. Линкен пожал плечами.

— Что, до сих пор болит? Почему медику не сказал? Мы недалеко ушли — давай вернёмся. Он нам «спасибо» скажет. Если Ассархаддон узнает, что он отпустил тебя недолеченным…

Гедимин посмотрел ему в глаза — сверкающие, как ртуть, и так же не выражающие признаков разума — и оглянулся на Константина и Хольгера. Бывший командир был хмур и смотрел в сторону. Хольгер молча сжал запястье Гедимина; судя по глазам, сменившим цвет на тёмно-багровый, он был напуган и растерян не меньше, чем сам ремонтник.

— Ты попал в дурдом, атомщик, — подвёл итоги Константин. — Чего ждать, если водишься с полоумными⁈ Нас пока не расстреляли — и то хорошо. Идём. Не знаю, что нам сегодня сломают, но, по-видимому, в итоге мы должны стать супер-учёными и расплющивать «Рузвельты» лёгким пинком. Вполне в духе покойного Саргона. Псих, но с размахом, — за что его и помнят…

Гуальтари ждал их на выходе из красного коридора. Молча кивнув на стапеля со скафандрами, он задумчиво смотрел на сарматов, влезающих в броню, и особенно внимательно — на их руки и ноги. Увидев, как Гедимин разминает ладони и потягивается, проверяя, как сел на руки скафандр, инструктор довольно ухмыльнулся и прикоснулся к своему воротнику, смыкая купол шлема.

— С Ассархаддоном всё как обычно, да? Хорошо он вас отделал… Ладно, сегодня тренируемся умеренно. Покажу, как есть и пить, не снимая шлема. А потом займёмся лепкой.

— Чем⁈ — Линкен изумлённо мигнул.

— Будем лепить из пластичного фрила, — пояснил, ухмыляясь под респиратором, Гуальтари. — Каждый попробует соорудить… ну, хотя бы «Гарпию». Все помнят, как выглядит «Гарпия»?..

«Лепка. Похоже, что здесь все с большими странностями,» — думал Гедимин, наблюдая за инструктором; тот раскладывал на выдвинутую из стены подставку небольшие контейнеры с жидкостями и помятые упаковки с какой-то человеческой едой. «И тренировки у них — страннее некуда.»

— Мы, сарматы, можем съесть любую органику, — напомнил слушателям Гуальтари, ткнув пальцем в упаковки. — Но предпочитаем свою, чистую, пищу и воду из проверенных источников. Здесь, в респираторах, есть набор фильтров и фильтров-измельчителей. А есть просто проводящие отверстия. Так вот — если пища и вода получены из проверенного источника, и фильтрация им не нужна, вы жмёте вот сюда…

Он медленно провёл пальцем по нижней части респиратора. Гедимин повторил его движение и с удивлением нащупал непрерывные бороздки — ошибиться с местом нажатия было трудно.

— Потом приставляете сюда контейнер и открываете отверстие до конца, — голос Гуальтари стал менее внятным — он прижал к респиратору одну из распечатанных ёмкостей и звучно всосал жидкость. — Трубка выдвинется внутрь, держите её губами и пейте. Ясно?

Ещё пять минут сарматы сосредоточенно сопели и хлюпали — с отверстиями, герметизацией и выдвижными трубками сразу разобраться было непросто. Гедимин едва не всосал контейнер вместе с содержимым и долго откашливался от обрывков фрила.

— Наверное, из наших контейнеров пить удобнее, — сказал он, вскрыв шлем и выплюнув обрывки в ладонь.

— Да, так и есть. Не подавился?.. — Гуальтари отнял у него комок фрила и швырнул в утилизатор. — Эй, Хольгер, возьми ветошь.

Химик, заляпавший респиратор Би-плазмой из порвавшегося контейнера, благодарно кивнул и потянулся за тряпкой.

— Если нужна фильтрация, то делаете всё так же, но нажимаете на второй выступ снизу, — продолжил инструктор, когда все сарматы взяли с подставки по контейнеру с мутной жидкостью, поведением напоминающей воду. Гедимин хотел проверить её на примеси — что они там есть, видно было издалека, но что именно там содержалось — сармат не знал.

— Тогда фильтры остаются на месте. Их там достаточно, чтобы отцедить вязкую грязь, — Гуальтари поднёс к респиратору ёмкость с мутной грязно-оранжевой жижей и сделал большой глоток, а затем наклонил голову, сплёвывая примеси обратно в сосуд. — Можно пить из шламоотстойника — ничего, кроме чистой воды, внутрь не попадёт. Она, конечно, горчит, но от жажды не помрёте.

— Это из шламоотстойника? — Гедимин с интересом посмотрел на мутную жижу в своём контейнере и хотел опробовать на ней анализатор, но Гуальтари щёлкнул по его предплечью, заталкивая прибор обратно под броню.