Лиловый рассвет - Александр Быкадоров


Лиловый рассвет читать книгу онлайн
Развивая колонистскую деятельность на просторах галактики, земляне встречают мощную коммунистическую империю Азур. Азур предлагает Земле стать частью империи, но Земля агрессивно отвергает предложение. Начинается первая в истории космическая война, которую земляне проигрывают и подчиняются воле победителя.
Роман выхватывает несколько дней из жизни Яна Погорельского — землянина, обладаю-щего способностями к телепатии и телекинезу. Благодаря способностям, он становится ведущим боевиком сопротивления. Погорельский — ярый противник коммунистических взглядов и идейный ненавистник азурской культуры. Но работа над главной операцией сопротивления заставляет переосмыслять взгляды. Он понимает, что мир больше не может быть окрашен в чёрно-белые тона, как это было для него раньше. Но с выбранного пути уже не свернуть, а впереди — только смерть, кровь и слёзы…
Ян никогда бы не увидел этого на изнеженной Азуром Земле. Но почему-то он догадывался, что они пойдут на завод. Так и было. Вуревич, сойдя с трамвая, сказал, что именно туда им и нужно.
Он подошёл к посту охраны, что-то коротко бросил охраннику и указал на своих товарищей. Тот согласно кивнул головой, открыл турникет и жестом показал, что можно проходить.
Здесь кипела жизнь, в отличие от бездыханной пустыни за стенами посёлка. Несмотря на столь поздний час, работа не прекращалась. Ян понимал, что она здесь всегда в полном разгаре. Люди ходили, казалось, в хаотичном порядке, но на самом деле это было не так. В этом, бессмысленном на первый взгляд, потоке каждый из идущих имел определенную цель. В этом и состояла обычная жизнь обычного промышленного гиганта. Только прибывшие земляне отличались от всех рабочих по совсем нерабочему виду.
— У тебя и здесь есть люди? — спросил Ян Гарвича.
— Люди здесь есть у меня, — вместо него ответил Вуревич, несимметрично улыбаясь, — И самое подходящее время и место поговорить с ними — здесь и сейчас.
Сюзанна оглянулась, затем сказала:
— Вы не слишком громко разговариваете? Я думаю, что в Азуре «эсбэшные» уши есть везде, в отличие от ваших людей.
— Здесь нет никаких ушей, — возразил Вуревич, — здесь, на этой планете, все как один, ненавидят Азур.
— Поэтому они здесь, — добавил Ян.
Они помолчали немного, и он спросил:
— А что это за люди?
— Один из них землянин, был выслан со своей планеты год назад… Другой — бывший азурец, но ненавидит Азур не меньше, чем любой другой землянин. Он здесь, — он показал пальцем вниз, имея ввиду завод, — ведает какой-то частью производства, по-моему, даже делают под его руководством что-то для службы безопасности, в общем, очень важный человек. Его зовут Ква́рел, он и является руководителем сопротивления на этой планете.
— Здесь сопротивление тоже окрашено в лиловый цвет? — спросила Сюзанна.
— Нет… Когда говорят: «Лиловые», имеют ввиду землян. Но, если поднимется восстание, Лиловыми станут все. Во главе-то будет землянин… — Вуревич кивнул на Гарвича.
— А здешний землянин, он кто? — спросил Ян.
— Он тут не очень большой пост занимает. Бригадир, не больше. По сути, всего лишь старший рабочий. Он больше по организаторской части, очень хороший человек, я его нашёл как раз через Кварела. Если б не он, здесь была бы не очень большая ячейка. В сопротивлении, правда, он имеет куда больший вес, чем на производстве. Можно сказать, он является одним из заместителей Кварела.
Ян хотел уже спросить, как зовут землянина, но его перебили:
— Сколько людей на этой планете сможет выступить в момент восстания? — спросил Гарвич.
— Я пока не знаю, за этим мы сюда и прилетели.
— Сколько производственных планет поддерживают сопротивление в ближайшем пространственном секторе?
— Галерон, Апро-семьдесят-шесть, Кива, Ксенто… какие-то ещё были. Да легче сказать, кто не поддерживает. Поддерживающих большинство. Конкретика чуть позже. Нам сюда.
Они свернули в какой-то тёмный и грязный тупик. В конце тупика была массивная железная дверь. Вуревич открыл её, и пропуская всех, скомандовал:
— Заходите.
За дверью открылось нечто, напоминающее ремонтную мастерскую. На массивных подъёмниках, распростерших свои длинные лапищи, были подвешены кары и спидеры — а те были полуразобраны, и смахивали на механических зверей, раненных, вываливших органы, мучающихся в предсмертной агонии. В помещении резко пахло какими-то необычными запахами, будто в химической лаборатории, кое-где стояли почерневшие от времени пластмассовые канистры с отрезанным верхом — в них была налита какая-то чёрная жидкость, наверное, она и источала запах. Вдоль стен стояли верстаки, на них были разбросаны детали, болты, гайки…
В дальнем конце огромного зала был отгорожен небольшой закуток, где под тусклым светом неоновых ламп спиной к вошедшим трудился над каким-то агрегатом человек. Кроме него никого не было в мастерской.
Ян без труда узнал знакомую фигуру. Но поверить в это было трудно. Практически невозможно. Наверное, вот так случаются чудеса в этой вселенной: ты веришь в смерть людей, а они появляются на других планетах, трудятся там на заводах и даже не подозревают, что подобные встречи возможны.
Ян шёл ко входу в закуток, взялся за металлическую стену. Ладонью почувствовал холод металла тонкую жирную плёнку, которая, похоже, покрывала здесь вообще всё. Он хотел что-то сказать, но боялся даже открыть рот — этот человек, стоявший к нему спиной и усердно крутящий болты был настолько похож на человека, которого он уже столько времени считал мёртвым, что, если он обернётся и у него окажется другое лицо — Яна хватит удар.
Он всё-таки решился и произнёс:
— Ми… — рот не слушался его, язык был словно ватный, — …шель?
— Какого дья… — человек был явно раздражён. Но голос… Голос был тот же, старый знакомый голос…
Человек бросил инструмент на верстак, так, что тот загромыхал на всю мастерскую, и повернулся.
Так вот, что имел ввиду Гарвич, когда говорил: «Если память Мишеля тебе дорога…» Это невероятно… Ведь он сам видел, как взрывался склад боеприпасов… Яну казалось, что он должен был заплакать, но слёзы так и не выкатились из глаз.
Мишель Россини хотел что-то произнести, но оставил рот полуоткрытым. Трудно было сказать, какое чувство было написано на его лице. Это было похоже на смесь радости и удивления.
— Ян! — он схватил ветошь с верстака, спешно вытирая руки, пошёл к Яну навстречу, — Ха-ха! Дай я тебя обниму, парниша!!! — Мишель обнял его, несмотря на свою грязную робу, — Ты-то как здесь?
Ян почувствовал крепость стальных объятий старого друга — да, впрочем, он обнимал и сжимал его ничуть не слабее. Роба Мишеля пахла концентрированной химозой, той самой, аромат которой витал повсюду. Подбородком и ладонями Ян чувствовал, насколько промаслена ткань.
— К тебе в гости приехал! — полушутя ответил Ян, — А ты меня на работе принимаешь. Нехорошо…
А потом уже тихо добавил:
— Я уже не надеялся встретить тебя живым… Прости, мы оставили тебя там, на складе… Мне стыдно до сих пор, честно… Прости, я как друг должен был настоять…
Он отстранился от Мишеля, посмотрел на него с расстояния вытянутых рук и произнёс:
— Да-а-а… Попили же они с тебя кровушки…
Небритый, грязный, какой-то почерневший, со впалыми небритыми щеками, Мишель будто был не собой, а демоверсией