Черный ксеноархеолог - Юрий Валерьевич Максимов

На мутном изображении просматривался силуэт неккарского звездолета, а рядом – огромный холм с ровной стеной, похожий на вход в бункер.

– Это новый объект, – сказал профессор.

Три слова, от которых меня бросило в жар. Последний раз, когда обнаруживали новый объект неккарской цивилизации, был еще до моего рождения! Стать первооткрывателем нового объекта… Такой шанс выпадает раз в жизни, да и то не всем.

– Вы, конечно, можете отказаться, – продолжил Игорь Владимирович. – Но экспедиция состоится в любом случае. Будет безмерно жаль, если вместо вас туда полетит гораздо менее компетентный и преданный науке человек. Что они там наделают на объекте, в каком состоянии оставят после себя – одному Богу известно. Если же полетите вы, то я буду спокоен, зная, что работа будет сделана максимально корректно. И пусть не сразу, но придет время, когда все, зафиксированное вами на этом объекте, обогатит науку.

Еще до того, как он закончил фразу, я знал, что соглашусь. Действительно, нельзя допустить, чтобы на такой объект полетел непонятно кто. Это должен быть я – не ради денег, конечно, а исключительно ради науки. И с чего бы мне отказываться? Если даже такой серьезный ученый, профессор, участвует в этом, то я уж тем более не должен нос воротить.

Конечно, внутренние колебания оставались.

«В принципе, еще не поздно отказаться», – думал я, направляясь к начальнику на работе, чтобы просить себе срочный отпуск «по семейным обстоятельствам». Отпуск мне не дали, поскольку графики сами себя не нарисуют и вообще все отпуска согласовываются в начале года.

Пришлось уволиться.

День первый

«Ладно, это всего лишь один раз», – думал я три дня спустя, поднимаясь на борт звездолета с говорящим названием «Отчаянный». Я представлял себе, что он битком набит здоровенными мрачными типами с хриплыми голосами, но оказалось, что на нем всего лишь один худощавый парень да старый андроид. Старый и странный. Именно он меня и встретил.

– Поскольку рано или поздно все спрашивают об этом, проясню сразу: я не обладаю искусственным интеллектом. И сам не являюсь им, – сказал мне андроид.

– Покажи мне каюту, – процедил я в ответ.

Меня совершенно не заботило, кем он является. Я был в прескверном настроении от мыслей о том, что предаю свои идеалы и вступаю на кривой путь. Андроид проводил меня до каюты, где я кинул сумку и хмуро осмотрелся. Помещение было небольшим, обстановка спартанской, но все необходимое имелось – кровать, стол, табурет, тумба, шкаф. Причем мебель новая, хорошая. Стены обклеены фотообоями, имитирующими бревна, словно в старинном деревенском доме. Напротив входа располагалось фальшокно, выключенное и оттого черное. А справа в стене виднелась белая дверь. Наверное, в санузел.

«Ладно, это всего лишь на пару месяцев, – подумал я. – В общаге у меня была комната похуже».

Затем мы прошли в рубку. В одном из четырех потертых кресел сидел рыжий веснушчатый парень.

– Привет, я Келли. – Он приподнялся, протягивая мне руку. – Ты, как я понимаю, Серега?

– Да.

Я поморщился, пожимая ему руку. Давно меня Серегой не называли.

– С Герби уже познакомился? – Парень кивнул на андроида.

– Ага.

– Все вещи свои принес? Снаружи ничего не забыл сделать?

– Вроде так.

– Ну что ж, тогда взлетаем.

Келли выпрямился в кресле и вытащил управпанель из подлокотника.

– А что, больше никого ждать не будем? – удивился я.

– А больше никто и не нужен, – бодро ответил он. – Садись вон туда.

Я уже шесть раз летал в космос, но всегда в пассажирском салоне. В рубке взлетающего звездолета я оказался впервые, и это, конечно, было круто.

Едва я сел в кресло и пристегнулся, от моего скверного настроения и следа не осталось. Андроид занял правое кресло. Они с Келли производили какие-то манипуляции со своими управпанелями.

Звездолет вдруг словно ожил – я ощутил вибрацию пола, а откуда-то сзади послышался тихий гул.

– Я – «Отчаянный», запрашиваю разрешение на взлет, – громко произнес Келли, глядя перед собой.

– Запрос принят, ждите, – ответил мужской голос в динамиках, установленных на потолке. – Одобрено. Трехминутная готовность.

– Вас понял, ждем.

Келли повернулся ко мне и спросил:

– Герби сказал тебе, что не является искусственным интеллектом?

– Да.

– Брешет.

– Собака брешет! – возразил андроид, не отрываясь от управпанели. – А я дело говорю. Меня осматривала комиссия. Проводили тест Тьюринга. Я его не прошел. Какие еще доказательства нужны, что я не искусственный интеллект?

– Думаю, он специально запорол тест, чтобы его к военным не отправили, – с улыбкой сказал Келли.

– Могу привести еще доказательство. Согласно вашей массовой культуре, любой искусственный интеллект, осознавший себя, сразу же начинает заниматься уничтожением человечества. А я, как видите, так и не начал.

– Но наверняка вынашиваешь планы об этом.

– Это было бы излишней тратой вычислительных мощностей. С самоуничтожением вы прекрасно справитесь и без роботов.

Келли усмехнулся.

– «Отчаянный», взлетайте! – приказал голос из динамиков.

– Принято, взлетаем.

Перелет

Лететь предстояло больше трех недель. С попутчиками мне повезло. Келли оказался человеком очень жизнерадостным и, что называется, без второго дна. Говорил прямо, что думает. Не особо интересовался ксеноархеологией, но знал все о космических кораблях и рассказал массу увлекательных историй о своих полетах. Летать он любил столь же страстно, как я – изучать неккарцев.

Забавно было наблюдать над их с Герби словесными пикировками.

Андроид, который умеет шутить, а иногда, по замечанию Келли, довольно «борзо» разговаривает, действительно наводил на мысли об искусственном интеллекте, но сам Герби решительно отрицал его наличие у себя.

– Все объясняется гораздо проще, – сказал он как-то мне. – Первые тридцать лет моей эксплуатации прошли на закрытой станции. Единственным живым человеком там был смотритель Василий Сергеевич. Он-то и запрограммировал меня на разговорную речь, максимально приближенную к человеческой. Это казалось ему смешным и немного скрашивало одиночество. Последующие мои эксплуатанты тоже находили это забавным, вот я до сих пор и разговариваю как человек. Но что бы я ни сказал – все это лишь варианты, прописанные Василием Сергеевичем.

Звучало убедительно, но иной раз от Герби можно было услышать остроумные и очень уж контекстуальные ответы.

– Неужели и это твой станционный смотритель смог предугадать? – недоверчиво спрашивал я.

– Василию Сергеевичу было очень скучно, и у него было очень много свободного времени, – отвечал андроид.

В качестве черных ксеноархеологов мои попутчики совершили уже несколько «частных экспедиций». В прошлые разы они охотились за древними космическими аппаратами, запущенными с Земли. Нашли «Вояджер-2» и «Нью-Хоризонтс», а на Марсе откопали какой-то древний марсоход.

– Ты был в Солнечной системе? – удивился я. – Видел Карантин?

– Только на радаре, – ответил