Испытание огнём - Токацин

на дне которого копошился десяток «зверьков» - высунулся третий садовник.

- Хищники? На кого им охотиться? Летать не умеют, на земле никого не съедят… - существо наконец выплюнуло «мокрицу» и поползло дальше, а выпущенная добыча зарылась в грунт. – Может, они ловушечники? Но из чего тогда ловушки?

Джейн, приоткрыв рот, смотрела на дерево Марсье. Странные существа с перепонками падали с его нижних ветвей – там уже осталось штук пять «семян», и они отчаянно извивались, махая перепонками. Ещё одно отломило хвост от черенка и шмякнулось в заросли. Туда шагнул Бронн с ведром.

- Стой! – крикнула Джейн, внимательно глядя на четыре «семечка» с развёрнутыми перепонками. – Тут есть пруд? Ручей? Они водяные!

…Пруд был – на четверть оранжереи, наполненный до краёв, чёрный, с мелькающими в глубинах светящимися «трилобитами» и странными существами, похожими на морские звёзды – но плавающими на поверхности и явно обладающими жёстким каркасом. «Пелагические морские лилии - коматулиды?! Что, и они сюда просочились?!» - Джейн уставилась было на тварей, складывающих «лучи» под её пристальным взглядом и уходящих под воду, но вспомнила о ползучих семенах.

Одно из них успело добраться до сырого берега переполненного пруда своим ходом – и, подпрыгивая, рвануло к воде, только брызги ила полетели во все стороны. Бронн, выдохнув, высыпал ведро семян в паре шагов от пруда – все, повертевшись и принюхавшись (Джейн видела, как приоткрываются пасти, и чуть вытягиваются челюсти, пробуя воздух на вкус), уверенно «побежали» к пруду. Едва нырнув, они развернули перепонки – и девушка ухмыльнулась, - да, это была их стихия, и в ней они были быстры и грациозны!

«А интересно, кто тут ещё живёт – и кто кого будет есть…» - думала она, глядя, как стайка семян-«микроскатов» окружает всплывшую «морскую лилию». Не успели они всадить в неё утыканные зубцами хоботки, как тут же втянули их до упора и порскнули в разные стороны. «Стрекательные клетки! Так и знала – беззащитные тут не выживают…»

«Лилия» отпугнула, но не убила – но одно семечко у самой поверхности уже наткнулось на мелкого «трилобита» и попыталось всосать в себя, начав с хвоста. Короткая зелёная вспышка – и «скат» с почерневшими перепонками закачался на волнах, едва заметно светясь. Джейн ощутила на долю секунды жжение в пальцах. Сквозь навершие посоха «трилобит», поедающий незадачливого хищника, горел ирренциевой зеленью. «Заб-бавные зверьки… Земные, походу, так не умели…»

- Так ведь никто не выживет! – Хассек указал посохом на второе семечко, получившее от «трилобита» смертельную дозу радиации. Стремительная тень мелькнула в глубине, хватая зазевавшиеся семена, - ещё трёх «скатов» как не бывало.

- Нет ли тут пруда поспокойнее?

- Тут и так очень спокойно, - недовольно отозвался Бронн-садовник. – Если они не освоятся в саду Сердца… Смотри!

Ещё один бросок из глубины… Стайка «скатов», нашедшая какой-то мелкий живой корм на мелководье, выскочила на сушу, и подводный хищник ни с чем погрузился на дно. Семена, выждав, подкатились к воде. Кажется, они наткнулись на мелкую форму «лилий» - или равнинных дафний - как раз им по зубам.

- Они выживут, - уверенно сказал старший садовник. – Не все. Но все не выживают никогда. Теперь мы знаем, что они живут в воде. Осталось посчитать, сколько дней.

Джейн смотрела на плавучие семена, уже уверенно охотящиеся на мелководье и уворачивающиеся от тварей из глубины. На дерево Марсье они похожи не были – и как из одного получится другое, девушка пока не представляла. «Будут плавать, пока не наберут массу – а потом… прирастут ко дну? Выползут на сушу и пустят там корни? Или… или будет третья форма, летающая? Как у тех медуз, что икру на деревья вешают…»

Семена очень быстро обучались (для существ, у которых не предполагалось даже нервной системы), - Джейн следила за ними не меньше четверти часа, и ни одно – с тех пор, как они нашли добычу себе по размеру – не сунулось ни к «морской лилии», ни к снующим в воде «трилобитам». «Лилии» снова раскинули звёздчатые тела, фильтруя ил, радиоактивные «трилобиты» охотились на что-то покрупнее, живущее на глубине, под чёрной водой шла своя жизнь, - кажется, странные семена в неё вписались.

- Они много едят, - заметил Бронн. – Должны быстро расти.

Джейн оглянулась на дерево – нижние ветки уже опустели, больше семян не осталось. Последнее, забытое садовниками, доползло до воды, переглянулось с сородичами и нырнуло за какой-то мелкой добычей.

- Плавающие семена… - пробормотал страж, рассматривая пруд через навершие посоха. – Странно, что они не летают. Может, только первый урожай такой…

- День Земли в месяце Земли, - отозвался старший садовник. – Как сегодня есть, так у них и будет. Стражи! У поющего дерева уже есть семена. И в Ульхенне хотят посадить второе. А имени у него нет до сих пор. Его ты принесла?

Все Бронны повернулись к Джейн. Только сейчас она заметила, что их тут десятка два, - все выбрались к пруду посмотреть на странные семена (и «откосить» от работы, разумеется!).

- Н-ну… - она развела руками. – У нас такое не растёт. Оно вообще было моей… повязкой на голову! На ней расписался один певец и воин, Себастьен Марсье…

- А я слышал песню о нём, - тихо пропищал кто-то из младших садовников. Старший задумчиво шевельнул ухом.

- Себасти, - он повернулся туда, где зеленела почти земная листва. – Пусть оно зовётся «себасти». И если ничего не изменится до следующего дня Земли – так тому и быть.

40 день Металла месяца Земли. Равнина, Сердце Пламени

- Шайис! Страж Шайис! Джейн! – кто-то с силой встряхнул спальный кокон. Девушка выглянула из него, ошалело мигая. «Хассек. Будит. Рано. Не знаю, сколько сейчас, - но точно рано! Что там… уже напали?!»

- Война?! – Джейн, на ходу завязывая ремешки и пытаясь не выронить посох (с ним в одном коконе она и спала), вылетела наружу. Вокруг уже никто не лежал, а большая часть и вовсе скатала «мешки» и ушла из «отеля», - но все, кто девушку услышал, очень недружелюбно на неё посмотрели.

- Страж! Буди осторожней свою ученицу! Ты ей голову совсем растряс! – проворчал тощий длинный гуманоид с пальцами, похожими на «мохнатые» конечности паука. Сапоги у него были с очень широким мыском, но без пятки – пятка