Назначенная партнёршей - Грейс Гудвин

– Потому что ему нужен наследник. Посмотри на себя. Перекормленная, широкие бедра, обвисшая грудь. Ты была создана для родов. Ну а я – она откинула волосы назад – была создана для желания.

Дверца в палатку открылась, и один из охранников просунул внутрь голову, оглядываясь по сторонам.

– Мара, иди скорее. Он хочет тебя.

У меня отпала челюсть, а ее глаза загорелись в триумфе. Она расправила плечи, подергала свои соски через платье, пока они не встали. Колечки при этом стали отчетливо видны.

– Видишь?–сказала она, кинув взгляд через плечо, и ушла. Дверца палатки закрылась за ней с хлопком.

Я стояла и смотрела ей вслед, чувствуя себя опустошенной. В моей киске было две сферы, а я держала прикрепленную к ним цепочку, как если бы собака держала свой поводок. Даже их вибрации больше никак на меня не влияли.

Я покинула свою планету час или два назад, но у меня уже был секс с моим партнером, и он нашел меня неудовлетворительной. Мара заявила, что Тарку я нужна только для размножения–а зачем еще нужна я с моими-то пышными формами? Он вызвал ее, чтобы удовлетворить свою ненасытную похоть, через несколько минут после того, как его сперма стекала по моим бедрам у него на глазах. Я была лишь одной из многих женщин в гареме. Я не была желанной. Я была просто толстушкой, которая могла рожать детей.

Значит, в этом мое предназначение? Быть лишь машиной для размножения, навсегда заклейменной как преступница? Как убийца? На Земле я мало что из себя представляла, но и это было лучше, чем здесь. Невинная женщина-врач без личной жизни? Да. Но я лечила людей, а не убивала их.

А на этой засыпанной песком планете я была просто фабрикой по производству детей. Биологической машиной. Но женщиной? Супругой? Целительницей? Я ничего не стоила.

– Где мне спать?–спросила я у Кири. Я слышала уныние в собственном голосе. Она подняла голову и сочувственно улыбнулась.

– Вон там, – она указала на отверстие в палатке, которого я раньше не замечала. Нырнув в него, я оказалась во второй палатке–они были соединены.

Здесь были груды мягких вязаных одеял и мехов на приподнятых платформах, которые напоминали кровати. Был также еще один стол, нагруженный различной выпечкой и фруктами. На нем стоял флакон с прозрачной жидкостью–я предположила, что это была вода. От одного взгляда на еду у меня заурчало в животе.

Я нашла местечко, где одеяла были сложены, и сделала вывод, что оно никому не принадлежит. Я залезла туда, натянула на себя теплые покрывала, поменяла положение своего «поводка» так, чтобы стимуляция моего лона прекратилась и перевернулась набок, лицом к мягкой стене.

Я двигалась осторожно, боясь, что задену другую цепочку и потяну ею за соски, но как только я улеглась, то прислушалась к ощущениям в других частях тела. Между ног я была влажной: из меня все еще вытекало семя Тарка. Внутри все ныло: я не видела его члена, но знала, что он был большим. Слишком большим для моего не особо опытного тела. А теперь внутри были еще и металлические шарики, которые он назвал стимсферами. Задница тоже болела, ведь внутри нее никогда ничего не было, даже кончика пальца. Кожу ягодиц жгло от его наказания. Я надеялась, что этот жар вскоре рассеется. Мое тело все еще было мягким и податливым после оргазмов, до которых меня довел Тарк. Из-за того, что я с такой готовностью реагировала на его прикосновения, мне становилось еще грустнее.

Как один мужчина мог быть источником и великолепного наслаждения, и душераздирающего разочарования? Он позвал Мару после того, как отправил меня в гарем. В гарем! Боже, я была лишь одной из многих для этого мужчины. Он сказал, что я была его партнершей, что я принадлежала ему, но сам он мне не принадлежал. Здесь что, так принято? Каким образом любое психологическое исследование могло идентифицировать меня как женщину, которую устроит быть одной из многих в постели одного мужчины? Наверное, произошла какая-то ошибка.

Не то чтобы это имело какое-то значение. Я должна не терять присутствия духа. В следующие несколько недель мне придется пройти через многое, но при этом я должна помнить, что, как только начнется судебное разбирательство, меня транспортируют обратно для дачи показаний, для того, чтобы я вернулась к земной жизни. Тарк останется на другой стороне галактики. Мара, эта сучка, останется на другой стороне галактики. А пока что мне нужно было только выжить. Прокурор сказал, что разбирательство начнется через три месяца, но дата не была точной.

По крайней мере я не могла забеременеть до того, как земная система уголовного правосудия вызовет меня обратно. Слава Богу. Что бы произошло, если бы я забеременела до возвращения домой? Что бы я делала с ребенком Тарка в своей матке там, на Земле? К счастью, я была частью программы защиты свидетелей, поэтому во мне был имплант, который предотвращал беременность. Когда-то мне придется его убрать. Но не здесь. Не сейчас. Я не инкубатор.

Я вздрогнула под покрывалом. Я застряла здесь на несколько недель. Может, на три месяца. А что за это время произойдет со мной? Я была измучена и обессилена, а сферы внутри меня продолжили пульсировать. Я потянулась рукой между ног, чтобы потереть клитор. Тарк сказал, что сферы сделают меня возбужденной, но недостаточно для оргазма. Внезапно разозлившись, я захотела проверить его слова и узнать, правду ли он говорил об устройстве. Кроме того, мне хотелось избавиться от зуда между ног, погрузиться в бездумное удовольствие на время оргазма. Пальцами я круговыми движениями массировала клитор. Я вся была мокрой. Спермы Тарка было полно.

Уперевшись пятками в кровать, я приподняла бедра. Я точно знала, как заставить себя кончить. Я достаточно часто это делала. Однако на этот раз я думала о Тарке, видела его лицо в своих мыслях, воображала, что вибрирующие сферы во мне были его членом. Этого было достаточно, чтобы я ахнула от удовольствия, а стенки влагалища сжались. Несколько долгих минут я гладила клитор и только потом затаила дыхание и осела. Сферы продолжили вибрировать. Но, как Тарк и обещал, они были запрограммированы так, что не давали мне достигнуть оргазма. Я была липкой и потной, возбужденной и совершенно неудовлетворенной.

К сожалению, дополнительное напряжение от неудовлетворенного желания никак не уменьшило моей усталости. Конечно, причина боли в груди–перемещение, а не ощущение предательства. Меня совсем