Сергей Кусков - Телохранитель ее величества: Страна чудес

Я напрягся, вслушиваясь. Это был разговор тет-а-тет, не по связи. Бывшая комвзвода объявляла выгнанной напарнице о решении зарыть топор войны. Естественно, разговор моментально перешел в крики и ор, истерику Перес. В заключении последовал железный голос, видимо, уставшей от этой войны с напарницей, Звезды:

— Мне жаль, Алекс, но будет так! Мы тебя любим, ты одна из нас, но это правильное решение!

— Шавки! Прогнулись, значит?! — хрипло засмеялась Рыба. — Зассали? Кишка тонка?

Далее следовала перепалка, закончившаяся репликой, которую не стоит бросать направо и налево, но которую их комвзвода, окончательно выбившись из сил, все-таки произнесла:

— Слушай, ты достала! Ты подставляешь взвод, подставляешь всех нас, понимаешь? Лишаешь нас с девчонками будущего! Конечно, раз тебя выгнали, так и всем должно быть плохо? Мы любим тебя, Алекс, но тебе плевать на нас!

Всё, я сказала, будет так, как будет, и если тебе не нравится, это твои проблемы!..

Дальше ненормативность лексики зашкалила, как и уровень дицебелов баталии. Закончилось все решающей фразой:

— Тогда я сама отомщу ему! Вместо вас, раз зассали! Так отомщу, что будет проклинать день, когда перешел порог корпуса!

— Стоп! — скомандовала ее высочество и повернулась к Звезде.

— Все было именно так? Ты подтверждаешь, что это не подтасовка?

Та помолчала, затем нехотя кивнула. И хоть она не была подключена к полигрфу, все прекрасно поняли, это правда.

— Теперь самое интересное. Следующий день.

Стена за спиной обвиняемых подернулась рябью и завихрилась вырезками из хроники оперативной съемки.

— Твою мать охраняло два взвода, Хуан. Два, ибо мои люди не обладают навыками работы на сверхскоростях. А теперь смотри, какой кошмар им пришлось пройти.

И я смотрел. Как гвардейцы, переодетые в штатское, раз за разом отсекали Рыбу, находящуюся в каких-то двадцати метрах от мамы, практически создавая между ними щит из своих тел. Мама наверняка что-то заподозрила, не заметить такие маневры было нельзя, но дисциплинированно «ничего не видела», давая охране поле для деятельности.

— Снайпер трижды стрелял в землю рядом с Алессандрой, для острастки, — комментировала меж тем ее высочество. — Та перла, как танк. А вот здесь чуть не сцепилась с моим человеком врукопашную.

Действительно, сцена, где переодетый гвардеец отпихнул Алессандру в сторону. Вот даже как! Представляю, что он чувствовал, становясь на пути человека с шестикратным ускорением сознания!

— Сам понимаешь, — усмехнулась принцесса Алисия, когда визор погас, — рисковать после такого, ожидая, когда она сунется не нахрапом, разведать местность, а подготовившись, мы не стали. Я подписала приказ о ее уничтожении, и следующим утром он был исполнен. Это была я, Хуан, и мои люди, поскольку угрожала она охраняемому МНОЮ объекту.

Я стоял все так же огорошенный, не в силах выдавить ни слова. Ее высочество, понимая, сделала паузу, после чего вновь усмехнулась.

— Она подставила всех, в первую очередь своих. Посчитала себя богиней, которой дозволено все. За что и поплатилась. Эти же, — кивок на штрафную скамью, — зная, что она замыслила плохое, неправильное, зная, кто в этой ситуации пострадавшая сторона, решились еще и мстить за нее. Вдогонку.

Не надо никого защищать, Хуан, — подвела она итог. — Перес получила свое, и каждая из них получит свое. В меру собственных личных достижений. Мне жаль, что кончилось так, но изменить что-либо мы не в силах.

— Зачем? — вырвалось, наконец, у меня. — Зачем вам все это? Зачем вам надо было такое затевать, стравливать нас?

Ответила как ни странно сеньора Гарсия.

— Скоро будет война, Хуан. После нее, возможно, кризис. А война и кризис — лучшие школы из возможных. Вопрос стоял в том, потянешь ты эти школы, или лучше отправить тебя домой, для твоего же блага?

И мы отправили бы, поверь, если бы ты не договорился с противницами и не решил проблему, — закончила она.

В зале вновь начался гул, причем такой мощный, что даже я не ожидал. И вновь Гарсия осадила всех, грозно рявкнув:

— Я сказала вслух лишь то, что каждая из вас тайком обсуждает в библиотеке и собственной оранжерее! То есть ничего нового! Да, это так, Хуан нужен королеве! Кто-то хочет оспорить ее право тестировать своих подчиненных и будущих вассалов?

Гул стих, воцарилась тишина.

— Корпус существует не ради существования корпуса, — продолжила Железная Сеньора, — а ради блага и безопасности королевы! И ей плевать на ваши традиции, если они противоречат ее интересам! Хуанито ей нужен, и ради того, чтобы понять это, она использовала проштрафившийся взвод высокомерных сучек, приготовленный к списанию. Который, в итоге, так и не списали.

Кто хочет возразить, аргументировать, почему она не должна поступать так, прошу выйти и высказаться. Прямо сейчас, — кивнула она на место рядом со мной. — Еще раз говорю, кто хочет возразить — возражайте сейчас, на общем собрании, перед всем Советом! Сейчас или никогда!

Естественно, никто не вышел. Шум усилился, но мало-помалу сошел на нет. Ангелочки «съели». Цель сегодняшнего фарса достигнута. Ай да сеньорины офицеры! Такое удумать! Из них получились бы хорошие PRщицы, честное слово!

— Хуан, — вновь взяла бразды правления в руки сеньора министр, — ты хочешь сказать что-то еще? Или спросить?

Я кивнул, лихорадочно включая мозг в работу. Да, они меня огорошили, раздавили, и не только меня. Но цель спасти девчонок все так же стояла передо мной, и я был обязан ее достигнуть, несмотря на разгром.

— Да, сеньора. — Я гордо выпрямился, вновь беря себя в руки. — Я полностью согласен с услышанным — они виноваты. Во всех грехах, которые были озвучены. Однако ввиду вскрывшихся фактов, ибо для большинства присутствующих, включая меня, личный состав, — кивнул я в сторону зала, — и некоторых офицеров, — кивок на окраины полукруглого стола, где сидели и хмурились «не решающие», — я требую отсрочки вынесения приговора с целью проведения детального расследования лицами, не участвовавшими в данном проекте, и дачи заключения о степени правдивости позвучавших аргументов.

— Отклоняется, — покачала головой сеньора Сервантес. — Расследовать нечего, все прозвучавшие данные истинны. Они УЖЕ проверены. Что-то еще?

Я вновь задумался.

— Да, сеньора. Я прошу… Нет, я требую, чтобы вы ввели мораторий на смертную казнь для этих обвиняемых.

— Сопляк! — рыкнула Гарсия. — Кто ты такой, чтобы что-то требовать?

Сеньора председатель подняла руку:

— Подожди, Елена. Требовать не запрещено. Не надо усугублять. — Затем повернулась ко мне. — Продолжай.

Я кивнул и продолжил с новыми силами:

— Я требую моратория на исполнение приговора до особого распоряжения королевы. Потому, что…

И вдруг почувствовал, что задыхаюсь.

— Потому, что… — Попробовал взять себя в руки, но лишь выдохнул вхолостую. Наконец, нашелся:

— …Потому, что какие бы они ни были, они СВОИ, сеньора. А со своими так нельзя. Да, виновны. Да, глупые. Да, сбились с пути. Но это не значит, что мы не можем проявить к ним снисхождения.

Ропот, вновь поползший было по залу, снова затих.

— Они запутавшиеся в себе девочки, — продолжил я, — а не опытные злодеи-рецидивисты. Они оступились, да, но не заслужили скотского обращения. Я не прошу их помиловать, просто проявите снисхождение и объявите мораторий. Хотя бы на какое-то время.

— Какое время? — усмехнулась сеньора Сервантес. Грустно так усмехнулась.

— За которое, возможно, что-то изменится, — не нашелся я с ответом и сказал первое, что пришло в голову. — Страсти улягутся, а нервы успокоятся. Я не знаю, сеньора, но так нужно поступить. Просто потому, что иначе нельзя.

Она тяжело вздохнула и опустила голову. Затем подняла глаза и выдавила:

— Хорошо, Хуан. В случае признания вины и вынесения обвинительного приговора мы рассмотрим вопрос о введении моратория на его исполнение. Просто потму, что они — свои. Думаю, все согласны с таким решением?

Она вновь обернулась к членам Совета. Несогласных не было.

— В таком случае, ты свободен.

Я выждал, пока девочка-технарь снимет с меня отключенные (когда успели?) датчики, вздохнул, нехотя развернулся и все ускоряя и ускоряя шаг, помчался по залу наверх, к выходу, под гробовое молчание сидящих вокруг девчонок.

Это было не поражение, разгром. Мое шоу не шло ни в какое сравнение с их. Более того, оно было частью их шоу, эдакое представление в представлении. Мораторий? Хороший выход. Был бы, не будь у сеньоры Сервантес такого грустного взгляда, когда она мне отвечала. Для полноты устрашения личного состава осталось совсем немного — расстрелять виновных, вряд ли они примут мораторий. Девчонок может спасти лишь личное вмешательство королевы, которая… Посоветовала Пауле не лезть в дело не своего ума. М-да!