Новые горизонты - Юрий Станиславович Климонов

это чудо женской конструкции, — предложил Олег.

— Конструкцию я изготовил сам, а вот остальное, кроме настройки, делала она.

Он расстегнул сумку и выложил аппаратуру.

— На вид всё очень цивильно… — задумчиво проговорил Борисов. Но когда Алексей раскрыл подвал и верхнюю часть над плато…

— Евгений Иванович, а на ваш взгляд?

— Ну, давайте посмотрим… — тот надел очки и пару минут осматривал конструкцию. — Что могу сказать… вам повезло, Алексей. Это сборка квалифицированного сотрудника крупного радиотехнического предприятия…. Сделано, может, и не на века, но уж точно на довольно продолжительное время, если эксплуатировать правильно. И вы хотите это продать?

— Подарить, — поправил его Камов. — А сборщицу я сам отблагодарю.

— Не-не-не, Лёша, так дело не пойдёт… мне совесть не позволит принимать такие подарки. У меня есть небольшая экономия на печати карточек… что, если мы заплатим 150 рублей такой квалифицированной сборщице? А, Евгений Иванович? — прищурился Борисов.

— Ты словно читаешь мои мысли, — усмехнулся тот. — О такой же сумме подумал. И вот ещё что… Алексей, а если я вас попрошу выполнить заказ моего брата?

— Какой заказ?

— Мой брат, Николай, очень занятой человек. Он директор треста «Рембыттехника», но довольно увлечённый радиолюбитель. Особенно в соревнованиях. Хочет себе усилитель мощности на двух ГИ-7Б.

— Контестовый[10] усилитель на металлокерамике? — удивился Камов. — А если будет прострел от перекачки или плохого КСВ[11]?

— Не знал, что у вас такие познания в этом виде ламп, — Евгений Иванович посмотрел на него с уважением.

— А разве металлокерамика стреляет? — сделал большие глаза Олег.

— Олежек, она стреляет ВСЯ. Уж поверь мне. «Перекачал» лампу и «бабах-бубум» тебе обеспечен.

— Поставьте предохранитель по анодному напряжению, — пожал плечами Евгений Иванович.

— Это тупиковый путь! — отрезал Камов. — Омическое сопротивление этой цепи мало, и импульсный ток разряда конденсатора прыгает до сотен ампер. Так бабахнет, что никому мало не покажется!

— Что предлагаете?

— Блок питания на трансформаторе? — уточнил Алексей.

— Да.

— Тогда поставлю кое-какую защиту. Без этого не возьмусь. Чтобы потом краснеть за свою продукцию… — он помотал головой.

— Вас устроит сумма в пятьсот рублей? — поинтересовался Евгений Иванович.

— Это более чем… могу и за меньшую…

— Нет, просто я знаю сложности изготовления такого усилителя. И вижу, что вы знаете критические моменты его эксплуатации, поэтому… — он сделал небольшую паузу, — пусть будет так. Вот, возьмите… — и протянул Камову пять сотенных купюр. — Алексей, когда закончите сборку и настройку?

— Думаю, за неделю.

— За неделю при таком качестве вы сможете только спаять… поэтому набросим ещё три дня на предварительную настройку. Идёт?

— Хорошо.

— Из комплектующих есть всё?

— Ламп нет, но, думаю, приобрету их на Калачеевской барахолке.

— Лучше я дам проверенные.

— Они прожестчены?

— Именно! Очень рад, что мне повезло с таким квалифицированным специалистом. Что по покраске?

— Вот с этим могут быть проблемы.

— Тогда так… как только будет готов корпус, дайте мне знать, а потом через двое суток заберёте и начнёте монтаж.

— Договорились.

Через час Алексей получил по ведомости сумму за свой маленький усилитель, а ещё через полтора часа сел в автобус и двинулся домой.

С дядей Сашей они проговорили около часа. Тот работал токарем на заводе, а в отгулы таксовал. Заодно Алексей прозондировал почву насчёт услуги и у него.

— Дядь Саш, мне твоя помощь потребуется.

— Рассказывай.

— На днях я тебе позвоню, и тогда где-то состыкуемся. Я тебе передам чертёж одного узла. Сразу скажу, что без денег я не согласен…

— Значит, так, Алёша… Запомни или заруби себе на носу: я не беру денег с таких ветеранов-орденоносцев, как ты… а тем более с друга моего покойного сына… иначе мне на том свете вообще не отмыться, понял? Там что-то крупногабаритное?

— Нет, из металла, типа рельсы, нужно выточить заготовку. Где-то 6 на 10 сантиметров.

— Пф, — фыркнул тот. — Тогда вообще не заморачивайся. В карман положу и так вынесу с завода. Делов-то. Я ж иногда таскаю оттуда кое-какой инструмент, который соседям-знакомым подвожу или натачиваю. А у меня много кого из директоров и мастеров рядом живёт. А через них моё начальство всякие вкусности получает… запчасти или материалы. Так что все всё знают и молчат. Мне ж поэтому и таксовать разрешили, и отгулы дают, — усмехнулся он.

— А ты непрост, дядь Саш, — усмехнулся Камов.

— А то! — подмигнул тот и засмеялся. — Знай наших!

На автобусной остановке Камска среди встречающих Алексей без труда узнал двоих людей. Это были тётя Клава и Лиза. Увидев Алексея, девушка неожиданно взвизгнула и кинулась на шею парню. Тот смутился, но поддержал Лизин порыв.

— Лёшка, ну, чего молчишь? Рассказывай! Как всё прошло? Нашу конструкцию не выбросили на свалку?

— Значит, так, Елизавета…э-э…

— Сергевна, — подсказала тётя Клава.

— Значит, так, Елизавета Сергеевна… У нас с вами сейчас будет серьёзный разговор, — нахмурился он.

— Что? Что случилось? — побледнела девушка.

— Тёть Клав, ну хоть вы скажите ей, чтобы набралась терпения.

— Лиза, замолчи. Дойдём до дома, там всё и узнаешь, — сдвинула брови мать. — Ну хоть как съездил, Алёш?

— Нормально, если вы о моих основных делах.

— Ну, хоть это радует.

За четверть часа, что они шли к дому Букиных, Лиза погрустнела. Шла она под руку с матерью, а та, словно Цербер, пресекала вопросы об этом несчастном усилителе. Наконец они зашли в дом.

— Ну, рассказывай наконец! — воскликнула девушка, усевшись на стул. — У меня нет уже никакого терпения!

— Какая же ты егоза нетерпеливая… — покачала головой мать. — Ладно, Лёша, рассказывай, а то она лопнет от нетерпения.

— Усилитель так понравился моим коллегам, что его выкупили.

— А как же теперь ты будешь без него? — воскликнула Лиза.

— Поскольку подавляющий объём работы был сделан Елизаветой Сергеевной, деньги за усилитель я отдаю ей.

— Ну, хоть десятка на конфеты и то хлеб, — усмехнулась тётя Клава.

— Да нет, Клавдия Викторовна, от сладкого на сто пятьдесят рублей у Лизы попа слипнется, — усмехнулся Алексей.

— Ты о чём? — не поняла та.

— Вот, прошу, Елизавета, ваши сто пятьдесят, честно заработанные.

— А