Небо Титана - Макс Максимов

– И послания эти на всех действовали по-разному, – сказал Гречкин, – я, например, даже и не собирался буянить.

– Не собирался он, – фыркнул Жорж, – мне они так в мозг залезли, что… ай, ладно… чего уж теперь… – биолог махнул рукой.

– Само слово «МОРЕ» не дает нам никакого понимания, – сказал Мингли, взяв бумажку с надписью.

– Может, мы не дослушали? – предположил Саид. – Кто сказал, что кидать надо было четыре раза?

Юра отошел от стола. Рукой он нырнул в сумку и снова достал три гайки.

– Продолжим? – с азартом произнес бортинженер.

– Надо бы сначала пол протереть, – сказал Стив, – а то неудобно треугольник на треугольнике чертить, каша выходит.

* * *

Оттирать пол взялись мы со Стивом. Тряпок, конечно же, тут не оказалось, поэтому использовали хлопковый костюм Данте. Воды у нас с запасом, так что я взял у геологов ведерко, плеснул туда из бутылки, промокнул штаны и принялся стирать графитовые линии треугольников. Стив тер пол кофтой. Провозились мы недолго, минут десять. Идеально отмыть все не удалось, скорее, мы размазали графит по полу.

Закончив с уборкой, я кинул гайки.

Две упали сразу на бок и замерли в метре друг от друга, а третья покатилась.

Катилась, катилась, катилась… Остановилась подальше (кто бы сомневался) и тоже завалилась на бок. Получился снова остроугольный равнобедренный треугольник. Я измерил углы транспортиром, а Саид, для контроля, лазерным тахеометром. Мингли записал букву «О».

Минут через пять пол был снова исчерчен треугольниками, а на бумаге образовалось слово «ОПАСНО». С буковой «А» пришлось немного помучиться, ей соответствовал угол в тридцать четыре градуса. Тридцать три буквы в нашем алфавите заканчивались, и тридцать четвертый градус обозначал снова первую букву. Таким вот незатейливым оказался алгоритм.

Мы решили взять паузу и проанализировать полученную информацию.

– Возможно, Сфера или тот, кто находится внутри нее, сказал, чтобы мы не ходили к морю, – заключил Мингли.

– Может, это не Сфера, – сказал Жорж.

– Наверное, стоит спросить, с кем мы общаемся, – согласился Стив.

– Как спросить? Задать вопрос перед тем, как кинуть гайки? – предложил я.

Они все замолчали. Задумались. Действительно, до этого нам просто передали послание. С чего мы взяли, что они нас слышат? Вдруг это односторонняя связь? А может, нам надо тоже им как-то через треугольники сигнал посылать?

– Как задать им вопрос… – задумчиво произнес Саид, – если они общаются через случайно выстроенные геометрические фигуры…

– Для нас случайные, для них, может, и неслучайные, – поправил его Мингли.

– Хорошо, допустим, для нас и для них случайность имеет разную… природу? Структуру? Принцип? – сказал археолог. – Тогда… тогда… честно сказать, я не знаю, как выстроить диалог.

– Жорж, ты теперь поменял свое мнение насчет того, что не может быть принципиально иной формы жизни? – язвительно произнес я.

– Рано делать выводы, – ответил биолог, – может, это и не жизнь вовсе. Сознание – не есть жизнь.

– Искусственный интеллект? – спросил Стив.

– Я не знаю. Искусственный это интеллект, естественный это интеллект, интеллект ли это вообще? Может, имитация интеллекта? Мало данных.

– Тестом Тьюринга его проверить? – предложил Мингли.

– Нет-нет, – возразил я, – вы что, это мы тут все карандаши испишем. Это слишком долго и сложно по одной букве общаться. Да и для теста Тьюринга нам надо вопросы задавать. А как их задавать?

– Юра, давай делать, как ты предложил, – сказал Саид, – спрашиваешь и следом кидаешь гайки. Может, снова все гораздо проще, а мы пытаемся усложнить.

– Хорошо, попробуем.

Я отошел от стола. Оглядел товарищей.

– Давай, – подтолкнул Саид.

Я кивнул.

– Ты Сфера? – спросил я громко и внятно, зачем-то подняв голову вверх. Спустя несколько секунд я кинул гайки.

Когда первой буквой оказалась «Н», мы все сразу поняли, но решили кинуть гайки еще два раза.

– Нет, – произнес Саид, – не Сфера, значит, ясно… ясно…

– Спроси, кто это, – сказал Мингли.

Я снова кивнул.

– Кто ты?!

Гайки выстроились в треугольник, давший нам первую букву «Л». Второй буквой стала «У», а третьей «Ч».

– Луч? – удивился Стив. – Что еще за Луч?

– Может, надо продолжить кидать? – сказал Мингли.

Я кинул раз, потом еще раз и еще. Кидал до тех пор, пока мы не поняли, что после слова «ЛУЧ» буквы образуют полнейшую бессмыслицу. Никакой структуры.

– Кажется, сеанс контакта окончен, – предположил Жорж.

– Или он… этот Луч таким образом показывает, что он закончил отвечать на вопрос, – сказал я.

– Тогда давай спросим еще что-нибудь, – предложил Стив.

– Попроси его рассказать, кто он и как создает эти неслучайные углы из случайно упавших гаек, – сказал Мингли.

Я озвучил вопрос и принялся кидать гайки. Саид записывал. На пятой попытке все же оказалось, что сеанс связи и правда окончен – надпись на бумажке выглядела так: «ДЖБРТАП».

– Вот и поговорили. – Я подошел к столу и сел на стул.

– Вопросов стало только больше, – сказал Мингли, – предлагаю начать по порядку. Первое – стоит ли после всего этого ехать к морю?

– Я считаю, что стоит, – отозвался Саид, – терять нам уже нечего. Кислорода осталось дня на четыре.

– Я тоже считаю, что надо ехать, – согласился Жорж, – море может скрывать просто невиданные формы. Мы ничем не рискуем.

– Если мы все там погибнем, то кто отправит данные на Землю? – спросил я.

– Погружаться будут двое, – ответил капитан, – в любом случае все не погибнем.

– Ну так что? Значит, едем? – обратился ко всем Стив.

– Едем, – подтвердил Мингли.

– Но я настаиваю на том, что нам надо поспать, – сказал Стив, – мы на ногах уже около пятнадцати часов. Я введу вам всем снотворное. Отдохнем, покушаем и выдвинемся.

Стив оглядел команду в надежде, что все согласятся.

– Я бы отдохнул, – согласился я, – голова тяжелая.

– И я, – сказал Саид.

– Да, всем надо поспать. – Жорж потянулся.

– Как проснемся, попробуем еще раз поговорить с этим Лучом, а после выезжаем. Сегодняшний сеанс связи и, надеюсь, завтрашний обсудим по дороге. Завтра сначала к Сфере, потом к морю.

20

Море Кракена

Проспали мы чуть более восьми часов. Я проснулся позже всех. Некоторое время лежал и смотрел в белый потолок в надежде, что все случившееся было лишь сном. Давящие мысли о скорой смерти не сразу вернулись в сознание, и первые минуты после пробуждения я смог провести, ощущая умиротворение и утреннее спокойствие выходного дня. Но теперь пришло время возвращаться в реальность. Я поднялся с пола. Спину ломило. Настроение стало настолько скверным, что невозможно описать. Я не хотел умирать…

Пить и есть в непригодной для дыхания атмосфере было крайне неудобно – набираешь воздух, снимаешь шлем скафандра, кладешь в рот тушенку, надеваешь шлем. После завтрака