Капитан без прошлого 3 - Денис Георгиевич Кащеев

не решаясь побеспокоить полудохлого робота. А тот снова затеял сосредоточенно пошевеливать клешней — и, кажется, даже сумел малость продвинуться вперед по полу. Понемногу восстанавливался, что ли?

Запоздало я подумал о том, что могло случиться, если бы вдруг робот накопил достаточно сил, чтобы вовсе убраться с порога. Или бы наоборот, скопытился окончательно — тогда бы, наверное, у ворот отпала всякая нужда его беречь? Глядишь, взяли бы и закрылись, к ордену!

Но обошлось.

Проскользнув у самой створки — на всякий случай держась подальше от робота, в мою сторону, впрочем, даже не дернувшегося — я подошел к Ксен, аккуратно поднял бесчувственную девушку на руки и понес прочь.

* * *

Мне казалось, что дорогу, которой мы недавно шли, я запомнил неплохо, но, возвращаясь, все же пару раз свернул не туда. Впрочем, в обоих случаях быстро понимал свою ошибку и успевал вернуться на верный маршрут прежде, чем заплутать окончательно.

Выход наружу открылся мне навстречу сам, среагировав на приближение изъятого блока — как и обещала даза Мняйя.

Небо над Пирамидой было темно-серым, кругом царил ночной полумрак — рассвет еще даже не брезжил. Ну да, по-хорошему, в подземелье мы с Ксен не провели и трех стандартных часов — хотя, по ощущениям, разве что не полжизни там проторчали!

Бережно положив пока так и не пришедшую в себя девушку на опаленную землю, я царапнул кольцо коммуникатора и вызвал Уняйю. Почему-то сделал это в защищенном режиме — быть может, подсознательно не желая потревожить покой пребывавшей в отключке спутницы?

— М-ня! — моему взору предстало изображение сияющей фелиды. — Капитан! Вы вышли, м-ня!

— Да, — устало улыбнулся собеседнице я. — Дело сделано, блок у меня. Так что приказ об эвакуации отменяется — если, конечно, вы еще не на орбите… — добавил, хитро прищурившись — и тут же поморщившись от накатившего приступа головной боли.

— М-ня, стоим на тверди всеми опорами, ждем вас! — с пылом заверила меня кошкодевочка — да я, собственно, и не сомневался в ее ответе. — Так что… — М-ня! — лицо ее вдруг исказилось в испуге. — Сзади!

В следующий миг я уже валился ничком, оглушенный чьим-то коварным ударом в затылок.

12. В дурмане и без

— Анан, ты быть бестолочь! — пылающим метеором ворвался в мое едва проклюнувшееся из тьмы сознание раздраженный голос. — Остолоп! Нет, рыбоедов подкидыш с берега — вот ты кто быть! Я тебе что сказать⁈ Слегка звездного оглушить! А ты что делать, набитая озерной тиной башка⁈

То ли из-за сильного акцента говорившего, то ли из-за моей собственной неимоверно тяжелой головы (может, это как раз у меня там озерная тина, а не у адресата сыпавшихся, как маргорские орехи из рваного мешка, слов⁈ Хотя нет, судя по ощущениям, в моей сейчас скорее свинец или даже тантал…), так или иначе — общий смысл услышанного от меня почти ускользал. По большей части, содержательный отклик в мозгу вызывали лишь отдельные, вырванные из контекста кусочки — вроде той же «озерной тины».

— Что, если они не очухаться к часу крысы⁈ — продолжал между тем разоряться оратор. — Не оскорбить же я Храм подобной жертвой! И кого тогда сбрасывать с вершины? Тебя⁈

— Не надо меня! — пролепетали ему в ответ. — И я его и не бить толком! Так, тюкнуть!..

— Тюкнуть-хрюкнуть! Ладно — это воин, мог и сдачи дать! А девку ты зачем вырубать⁈

— Девку я вообще пальцем не трогать! Она уже такая снулая быть!

«Снулая девка»? Это они не о моей Ксен, часом?

Я открыл глаза.

Светало. Я лежал под ясным, но пока блеклым, очевидно, предрассветным небом — на спине, совершенно не чувствуя ни рук, ни ног — оставалось лишь надеяться, это не потому, что у меня их уже не было.

Поблизости, буквально в паре шагов, стояли двое, чей недавний разговор я, видимо, и имел неудовольствие слышать: крепкий плечистый мужчина витков тридцати пяти и субтильный юноша, оба — в черных кожаных брюках с густой бахромой по швам и куцых меховых безрукавках. Да еще и с нелепо раскрашенными в красную и белую полосы лицами и цветными перьями в нечесаных волосах!

Вышедшие на тропу войны команчи на минималках, к ордену!

Как ни удивительно, младшего из собеседников я даже узнал — это был тот самый невезучий парень, которому из-за меня когда-то не хватило пары в Золотой Пирамиде. Мы с Уняйей еще собирались это дело исправить, но на планету как раз явился не запылился Синдикат — так что не помню, успели довести дело до конца или нет…

— Вот! — просиял как раз юноша, указывая на меня своему старшему товарищу увесистой, гладко отполированной дубинкой. — Он оклематься! Я же говорить!

— Твое счастье, — буркнул второй колонист. — А что там девка?

Оба посмотрели куда-то в сторону. Не сразу, но сумел повернуть туда неподъемную голову и я.

Ксен лежала на чахлой травке неподалеку, как и я — на спине. Голова ее безвольно завалилась набок — косой ко мне, лицом к убогим, крытым драными звериными шкурами шалашам, выстроившимся в рядок чуть дальше, под сомнительной сенью невысоких, почти лишенных листвы уродливо-кривых деревцов. Руки суперкарго были задраны над головой, связаны и удерживались вбитым в землю колышком. Другой такой же фиксировал ноги блондинки у стоп.

Я невольно рванулся — не знаю уж, к подруге или на «команчей» — но добился лишь ядерного взрыва боли в мозгу. А нет, еще наконец ощутил наличие у себя рук — резануло запястья, где-то там, за раскалывавшейся головой — не иначе, я был растянут на земле в той же позе, что и Ксен.

— Искать это, звездный? — неверно поняв мои потуги, с людоедской ухмылкой продемонстрировал мне пару зажатых между мозолистыми пальцами колец — очевидно, как раз мое и суперкарго — старший из дикарей. — Пустое! Даже наш Анан не быть такой глупец, чтобы оставлять тебе волшебное окно к твоим соплеменникам!

О, надо же, какой продвинутый дикарь! Знает слово «окно» — в шалашах, небось, таковых не водится! А еще приблизительно понимает, для чего служит ободок СИК…

Разве что про защищенный режим, видимо, не слышал — и не в курсе, что напали на меня как раз у «открытого окна»! Уняйя на «Еве» все видела — а значит, наши, небось, уже на подлете!

— Ты идти, готовиться к маршу, – повернулся тем временем колонист к «не такому глупцу Анану».

Юноша кивнул и шустро убрался из поля моего зрения.

— С рассветом мы снова идти к Храму! — проводив его несколько скептическим взглядом, продолжил колонист, снова обращаясь ко мне. — В час крысы тебя и ее, – кивнул он на Ксен, — сбрасывать сверху вниз! И так быть с каждым звездным, что приносить беда на озеро, за реку, в горы и даже на берег предателям-рыбоедам!

— Мы вам не враги!.. — не без труда сподобился выговорить я, превозмогая очередную вспышку головной боли. — Мы пришли с миром!..

— Разве ты вернуть мне мою жену? — картинно развел руками абориген. — Сделать так — и мы говорить о мире! Нет — война! Враги!

— Мы не иметь… — тьфу! — Мы не имеем отношения к твоей потере! — как сумел твердо заявил я. — Те, кто в этом виноват, недавно пытались убить и нас!

— Вы все — звездные, — пожал плечами мой собеседник. — Нам не быть дела до споров внутри вашего племени! В час крысы ты и она, – снова показал он глазами на Ксен, — умереть и умыть своей гнусной кровью Храм!

— Это мы еще посмотрим! — вырвалось у меня прежде, чем я успел прикусить язык.

Шаккр! То слова не выплюнешь, то само прет! А ведь казалось, просто подумал!

— Ты зря надеяться, что другие звездные прилетать и вас спасать, — равнодушно заметил между тем колонист. — Прилетать — может быть, спасать — нет! Корабль звездных сильно громыхать — мы слышать издалека и сразу убивать вас все равно! Быть не столь красиво, и Храм не впитать крови, но тогда — так!

Гм… Надеюсь, наши это там просчитают…

В этот момент Ксен тихо застонала. И я и «команч» дружно обернулись на звук.

— И эта приходить в себя! — удовлетворенно отметил абориген. — Так мы как раз успевать к часу крысы! — он сделал шаг в сторону блондинки — должно быть, чтобы заглянуть той в лицо — но девушка как раз и сама приподняла голову.

— Суженый мой, как же долго я тебя ждала! — с неподдельным счастьем улыбнулась она колонисту.

— Что⁈ — вытаращил глаза я.

Недоуменно нахмурился и новоназначенный «суженый».

— Какое чудесное место! — с придыханием выговорила тем временем блондинка. — Я так