Письма Звёздному императору - Лариса Валентиновна Кириллина

На церемонию в доме семьи Майвэй после некоторых колебаний в последний момент пригласили и Лаона. Всё это время он не поддерживал контактов с Аллуэном Майвэем и не собирался навязываться в родственники к доктору-аристократу. Простились они не вполне дружелюбно. Скорее всего, Аллуэн и его сестра Баллайна сочли Лаона неотесанным грубияном, и точно такого же мнения он остался об этой семье.

Идти туда он не хотел. Но не пойти означало бы нанести обиду Саинне, которая всегда относилась к старшему брату неплохо, только не обладала достаточной смелостью, чтобы поддержать его в трудный момент, когда ему очень нужна была помощь, хотя бы моральная. Саинна всерьез опасалась за собственный брак с Аллуэном — очень завидным женихом, которого она, помимо прочего, в самом деле любила и не хотела бы потерять по чужой вине. К счастью, Аллуэн тоже был влюблен и удовлетворился тем, что Саонсы отказались видеть в собственном доме Айлиссу и ее низкорожденных родственников.

Будь Айлисса жива, вряд ли Лаона позвали бы в гости к семье Майвэй вместе с ней. Да и сейчас могли бы не пригласить, не стань он лектором Императорского университета и перспективным ученым, трудами которого интересуется представитель Межгалактического альянса.

Церемония у очага — обряд чрезвычайно торжественный, архаичный и практикуемый очень редко, лишь в самых знатных и богатых домах. Согласно древним обычаям, разглашать церемонию у очага строго запрещено. Поэтому о ней невозможно написать никакое исследование, и лучше даже не упоминать ни о чем таком в обычных статьях и книгах. Присутствовать могут только взрослые, имеющие соизволение иерофанта. А иерофантом вправе стать только тот, кто заранее избран вышестоящим наставником и прошел у него надлежащее обучение. Здесь, в Уллинофароа, иерофанты имеются в Императорском дворце, они входят в штат музейных сотрудников и получают жалованье. Но, помимо государственных церемоний, они проводят и частные, это не возбраняется и даже приветствуется.

Ни один иерофант никогда не станет требовать платы за ритуал и даже намекать на какое-то вознаграждение. Однако после всякой церемонии полагается преподнести ему щедрый подарок на память. Иногда такие дары по стоимости намного превосходят казенное содержание живых реликтов древней уйлоанской религии — религии Общего Очага.

Жилище Майвэев — не скромный особнячок, а просторная вилла в пригороде. Добираться нужно частным транспортом, пешком далеко, а рейсовые раллины ездят сюда нечасто и забиты битком. Пришлось нанять байсун с водителем, чтобы прибыть на место вовремя и выглядеть не очень помятым.

В ожидании церемонии гости собирались на лужайке перед домом, украшенной светильниками с пляшущим в круглых стеклянных колбах огнем. От светильников исходило тепло, а для защиты от накрапывавшего дождя над лужайкой раскинули легкий тент.

Родители Лаона уже приехали — семейный байсун стоял у ворот. Старшего брата и старшую сестру, которые жили в Меннао со своими семьями, либо не пригласили, либо те отказались — дорога длинная, ночевать всем вместе в родительском доме тесно, снимать гостиницу дорого.

Лаона представили отцу и матери Аллуэна — господину Баллуэну и госпоже Эллайне Майвэй. Они держались любезно, но несколько высокомерно. С Баллайной он чинно раскланялся, хотя она старалась изобразить приветливость. Аллуэн и Саинна непринужденно перемещались между гостями, ожидая знака к началу церемонии у очага.

«А где же мой новорожденный племянник?» — спросил Лаон у сиявшей от счастья сестры. — «Он с няней, в детской», — отвечала она удивленно. Неужели брат думал, что Саинна вздумает сама кормить и пеленать младенца? Благородные дамы семьи Майвэй должны принимать у себя гостей и блистать в порядочном обществе. Бытовые заботы — дело прислуги.

Саинна даже не спросила, как поживает дочь Лаона. Он не обиделся. Сестре сейчас совершенно не до него. Но ведь и собственные его родители упорно продолжали делать вид, будто «девочки с маяка», Илассиа Саонс, не существует на свете.

Зазвучала священная чаша, издававшая нежный, но властный зов, извлекаемый из металлического ободка.

Церемония проходила, как полагалось, размеренно и с надлежащей торжественностью, но была не очень долгой, поскольку посвящалась наречению имени очередного наследника рода — Саннуо Майвэя. Младенец был вынесен на всеобщее обозрение и приобщен к семейному очагу, после чего Саинна вновь унесла его, передав ожидавшей вне зала кормилице и вернулась, чтобы принять славословия как счастливая мать.

Разглашать подробности, конечно, нельзя, но Лаона впечатлил и обряд, и внешний облик иерофанта в узорчатой ризе, хранимой в секретном фонде Императорского музея (экскурсантам ее никогда не показывают, а сотрудники могут к ней прикасаться, лишь если обладают особым допуском). Наверное, свадебная церемония Саинны и Аллуэна была еще более пышной, но Лаона туда не звали — в то время он считался семейным изгоем.

После завершения церемонии все вновь вышли на лужайку, где уже стояли столики с легкими закусками и напитками. В зале требовалось убрать все предметы, относившиеся к сакральному действу, а иерофанту — переодеться в обычное платье. Тем временем в столовой слуги в последний раз проверяли сервировку праздничного стола и правильность рассадки гостей согласно карточкам с их именами.

Иерофант оказался давнишним знакомым Лаона — старшим сотрудником отдела уйлоанских древностей в Императорском музее. В миру он носил обычное имя — профессор Ниан Ойонай, диссертацию защитил довольно давно, ее тема звучала совершенно академически: «Социальное устройство Уйлоанской империи». Похоже, что именно он был анонимным рецензентом магистерской диссертации Лаона, хотя спрашивать напрямую об этом не полагалось.

Они вежливо поприветствовали друг друга, обменявшись новостями о жизни исторического факультета и о музейных выставках. Непринужденное общение с иерофантом, принадлежавшим к одной из знатнейших семей Лиенны — из первой страты! — возвысило Лаона в глазах родителей Аллуэна, которые до сих пор слышали о нем не самые лестные отзывы.

За столом его снова посадили рядом с Баллайной. Возможно, в этом не было никакого особого умысла. Куда еще его было пристроить? Она — младшая сестра, он — младший сын в семье. На почетные места, отведенные иерофанту и старшей чете Майвэй, никто из них претендовать бы не мог. По другую руку от Лаона восседала его матушка, а с Баллайной соседствовал Аллуэн. Всё логично и благопристойно.

Лаон не мог придумать, о чем говорить с Баллайной, а молчание выглядело несколько нарочитым. В разговор вступила она сама, спросив, где он провел каникулы.

— С моей семьей, на мысе Морну.

— У вас там загородный дом?

— Нет, госпожа. Там маяк, на котором служит мой тесть.

— А, я помню! И на скалах гнездятся морские птицы, забыла, как они зовутся…

— Илассиа.

— Да! Простите, не сразу всплыло в