Очень Большой Лес. Том 2 - Василий Головачёв

Демон казался худым, как скелет, просвечивающим насквозь, хотя это было результатом прозрачных вставок в его тело. У него была вполне человеческая голова с узкими чёрными глазами, губы с вертикальной насечкой, напоминавшие щёчки тисков, треугольный нос и острые уши. Вместо волос на голове рос лишайник красного цвета, добавлявший немалую долю неземного колорита в облик существа.

– Привет! – пробормотал Точилин, нервно облизав губы.

Демон не ответил, перевёл взгляд на бластер в руках лейтенанта и медленно встал на ноги, достигая всего лишь полутора метров в высоту. В отличие от великана, своего собрата, воскрешённого Точилиным месяц назад, этот экземпляр напоминал подростка, и двигался он так плавно, что в голову невольно пришла мысль, а не женщина ли это?!

Точилин усмехнулся, точно зная, что Демоны были гермафродитами, соединявшими в себе черты двух полов.

«Подросток» выбрался из ванны реаниматора, направился к стене помещения, из которой торчала консоль с мигающими индикаторами.

– Эй, приятель, ты чего собрался делать? – осведомился Точилин.

Демон не ответил, всовывая свои коленчатые руки по первый локтевой сустав в стену над консолью.

Точилин взбесился:

– Стой, зараза! Кому говорят?! Что ты делаешь?!

Демон и на сей раз не обратил внимания на тон человека, продолжая манипуляции.

Тогда Точилин схватил его за скользкое плечо, развернул к себе и уткнул ствол бластера ему в шею:

– Отвечай, засранец, когда тебя спрашивают!

Глаза Демона стали реально квадратными. Он попытался вырваться, открыл рот, издал писклявый стон, выражая вовсе не испуг, а скорее возмущение.

Точилин тряхнул его сильнее, выстрелил из бластера в стену помещения напротив, проделывая в ней дымящийся кратер диаметром в полтора метра.

– Ну?!

Демон наконец сообразил, что он тут не главный, рухнул на колени, обхватив голову ладонями.

Изумлённый Точилин невольно расхохотался.

– Вот это другое дело! Вставай, поговорим.

Демон снял с головы ладони, недоверчиво, как показалось лейтенанту, посмотрел на него снизу вверх.

– Вставай!

«Подросток» в три приёма принял вертикальное положение.

Точилин показал ему бластер:

– Видишь? Будешь выполнять мои команды – будешь жить! Понял?

– Чи-и… ми-и… – скрипнул малыш. И опять-таки – в голосе ни грамма страха! Хотя он только что явно испугался грозного окрика землянина.

– Переведи!

Демон внимательно посмотрел в глаза человеку.

– У вас есть что-нибудь вроде электронного переводчика? – спросил Точилин.

Квадратные глаза, губы чернеют, показывая зубы – три пластины зелёного цвета.

Не укусил бы!

Точилин приподнял ствол бластера:

– Но-но!

Реанимированный «подросток» съёжился:

– Чи-и…

– Успокойся и не делай страшную морду, она у тебя и без того не эталон красоты. Придётся учить язык. Как тебя звать?

– Ми-и…

– Заладил одно и то же. – Точилин положил руку себе на грудь: – Вадим, Дима. А ты кто?

– Го-о р-р-лу-у ми-и…

– Горлуми, так? Это имя или фамилия?

– Чи-и…

– Чтоб тебя черти взяли! Буду звать тебя Горлум. Давай разбираться дальше. – Точилин обвёл рукой лабораторию: – Бункер, твоё жилище.

– Бу-у-к-ке-е… – попытался повторить Демон.

Точилин рассмеялся.

– Похоже, говорили вы мало. Ладно, попробуем ещё.

Он указал пальцем на свою ладонь:

– Рука.

– Ру-у… ка-а…

– Уже лучше. – Лейтенант ткнул пальцем в лапу «подростка»: – Рука?

– Хва-а та-а ло-о.

– Хватало?! – изумился Точилин. – Я правильно понял? Обалдеть!

– Чи-и…

– Хорошо, хорошо, не напрягайся, надо же какое совпадение! Рука – хватало! Может быть, и другие термины звучат по-русски?

Но радовался он напрасно. За час «перевода» с «демонского» на русский и обратно он усвоил всего два десятка чужих слов, а главное, объяснил жильцу бункера глаголы «иди», «садись», «вставай», «принеси» и ещё несколько. Таким образом, первый урок положил начало обмену информацией, способствующему в будущем полноценному общению.

День закончился второй попыткой освоения чужого языка, насыщенного шипящими, после чего Точилин запер собеседника в одной из пустующих комнат, хватанул «винца» оранжевого цвета, по вкусу напоминающего текилу с ноткой моркови, и пошёл спать, даже не подумав о состоянии пленника (голоден, не голоден) и о том, нужен ли ему туалет. Лишь наутро, услышав скулёж в «камере», лейтенант догадался о причине жалоб пленника и выпустил его, проводив в туалетную комнату, вполне себе земного типа, если не обращать внимания на форму унитаза.

Так прошло два дня.

Точилин вставал по утрам, давал Горлуму время на приведение себя в порядок, допрашивал, кормил, учил слова демонского языка, чем-то напоминавшего арабский, потом запирал и поднимался на аэробайке на верхний ярус Леса. Охотился, набирал в пустую тару чистой воды и возвращался обратно.

К месту высадки кенгурокузнечиков он слетал только раз, чтобы убедиться в их существовании.

Попаданцы из другой вселенной в мир Леса (так оно и было на самом деле) уже починили корабль-ракетку, во всяком случае – внешне, и теперь обследовали окрестности речной петли, собирая образцы флоры и фауны в виде бабочек, белок и ежей. Точилин видел это собственными глазами, удивляясь любознательности пришельцев. Он даже предположил, что разодетые в странные «доспехи» кузнечики являются учёными в своей вселенной и, попав в другую, они занялись привычной работой.

Однако его догадка оказалась неверной.

Вернувшись к реке уже вместе с маленьким Демоном, послушно выполнявшим его команды, Точилин обнаружил, что в корабле находились и другие обитатели. Причём, судя по поведению первых пяти «учёных», остальные пассажиры «ракетки» не принадлежали к «элитной касте», потому как были и одеты иначе (их одежду можно было охарактеризовать словом рваньё), и относились к ним «учёные» не с подобающим пиететом, совсем не так, как к уважаемым разумным существам, а скорее как к бомжам. Стоило одному из «бомжей» кинуться к реке, как его тут же пристрелили.

Демон за спиной лейтенанта начал своё воробьиное чириканье, и Точилин едва успел его остановить, зажав рот ладонью:

– Тихо, сволочь! Задушу!

Убитого кенгурокузнечика хоронить «учёные» не стали, просто сбросили в воду, и труп медленно погрузился на дно реки, застряв на отмели.

«Ни хрена себе! – мысленно оценил Точилин действия пятёрки «учёных». – Уж не тюремный ли это корабль, перебрасывающий куда-то заключённых? В таком случае эти парни в форме – конвоиры? Вертухаи? И лучше к ним не соваться с мирными предложениями? Пристрелят – и всё!»

Сбившихся в стадо «заключённых» повели купаться. И всё закончилось бы общим обмыванием, если бы не действия ещё одного самоубийцы, решившего сбежать от тюремщиков.

Высокий и худой как жердь кузнечик вдруг ломанулся вдоль берега реки, высоко поднимая колени (ну точно земной кузнечик!), кинулся в воду, в два взмаха длинных рук переплыл реку в самом узком месте, метнулся в кусты на другом берегу и помчался в направлении дерева, в ветвях которого прятался аэробайк с седоками.

И опять-таки что значит везение: побег закончился бы расстрелом беглеца, но за