От имени Земли - Майк Манс

– Очень любопытно, – резюмировал он. – Но я не видел оригинального рапорта, после которого оно пришло.

– А вы попробуйте прочесть его как психолог, Ланге. И сопоставьте с тем фактом, что видите меня здесь без наручников.

Генрих какое-то время ещё всматривался в текст и что-то прикидывал в голове, а потом ударил себя по лбу.

– Вот ведь хитрец! Я понял! – прокричал он, но Артур тут же приложил палец к губам, изобразив молчание.

– Я понял, – уже шёпотом продолжил Генрих. – Колонисты сделали то же самое, что и мы, когда направили их не туда с гипотезой, что пришельцы выглядят как люди. Это же гениально. Ребята – те ещё хитрые бестии!

– Да, Генрих, – ответил Артур, – если бы опасности от Несогласных не было, её требовалось придумать. Теория мистера Волкова очень хороша, и отлично укладывается в головах у всех этих андроидов. А главное, когда её читаешь, создается впечатление, что это не теория, а детали переговоров, не вошедшие в рапорт.

– Да, видимо, письмо сильно подействовало на тех, кто искал в этом скрытый смысл. Они его нашли столько, что поняли, что без вас не справятся. А что там ваш друг в кавычках, Джулиани? – уточнил Ланге.

– Надеюсь, я его больше никогда не увижу и не услышу о его существовании, – засмеялся Артур. – Что ж, пора давать рекомендации, и тут нужна ваша помощь. Прочтите пока что рапорт Кристофа Ламбера…

* * *

И вот он снова стоит перед ним под предлогом, что хотел всего лишь попросить прощения, и всем своим видом изображает из себя агнца божия, на деле же представляя из себя библейского змея-искусителя. Принёс яблочки с древа познания, Джулиани?

– Артур, вчера на Марсе высадилась миссия Кен-Шо. Они раскрыли какой-то купол возле наших ребят, и, заодно, накрыли защитным полем весь их комплекс. Я ничего не смыслю в физике, но он прозрачный, как те мыльные пузыри. Переливается, держит внутри воздух, температуру, и не пропускает радиацию.

Всё-таки он принёс именно эти самые яблоки. Коварный лис! Но дома ждет Эби, и нужно скорее заканчивать этот разговор. Он может быть продолжен после Рождества, а ещё лучше – после Нового года, когда сын с семьёй улетит обратно в Техас. Так что Артур молча, кивнул. Мол, я понял, ну и что дальше?

– Так вот, там начинает работу полноценное посольство. У меня для вас маленькая передачка с Марса. Не я решал, кто её привезёт, теперь я – рядовой исполнитель, и даже не понимаю до конца, на кого теперь работаю. Конкретно это поручение вовсе не от ЦРУ, а от ООН, от той же контактной группы, в которую вы входили. Сейчас я участвую в адаптации к Согласию. И если раньше я следил за заговорами и утечками информации, то теперь моя квалификация потребовалась для того, чтобы контролировать «пробки». Люди, как и прежде, захотят урвать куш. Получить больше выгоды. Задержать технологию, чтобы сбыть свою продукцию, и так далее. Нужно, чтобы кто-то контролировал прозрачность и справедливость.

– Не понимаю, к чему вы это всё мне рассказываете? – спросил Артур, а сам подумал, что происходящее логично и иронично. Человек, который раньше плёл заговоры, теперь отвечает за то, чтобы этих заговоров больше не было. Забавно. Но пора заканчивать, ужин, наверняка, уже на столе. – Мне пора идти, полковник.

– Прошу вас, ещё минуту. Я уверен, что к вам прислали именно меня, чтобы лишний раз поставить меня на место. И поставили. Мне стыдно, Уайт. Честно. У меня больше нет никакой власти, только право испытывать стыд за собственные действия. Вы назвали меня полковником, но перед вами просто Сэмюэл Джулиани – курьер, доставивший вам посылку. Вот, смотрите.

Он достал какой-то планшет и включил его. На стоп-кадре замерли восемь человек… и один пришелец. Возможно, Вол-Си Гош.

– Это снято сегодня утром и отправлено нам. Включаю запись? – уточнил Джулиани. Артур, жадно всматриваясь в изображение, ещё раз протёр очки, на которых от прохлады образовался конденсат, и кивнул.

– Доктор Уайт, доктор Ланге, приветствую вас с Марса! – говорил Айзек Кинг на видео, в то время как остальные люди помахали в знак приветствия, а пришелец слегка склонил голову. – К нам прибыла миссия Кен-Шо и сразу существенно изменила нашу жизнь. Посольство начинает свою работу, а основная его цель – новые знания и новая этика, развитие культуры. Поэтому контингент на Марсе будет увеличен втрое, до двадцати четырёх человек. С местом для жилья уже решено – аналогичные модули произведены, а Кен-Шо помогут нам переправить их и нужных людей на Марс. Так вот, нам требуются философы и учёные. И мы не видим этот процесс без вас двоих. Мы просим вас присоединиться к нам на Марсе ради будущего Земли.

– Доктор Артур Уайт, доктор Генрих Ланге, меня зовут Вол-Си Гош, я приветствую вас от имени расы Кен-Шо и жду личной встречи на Марсе, – произнёс инопланетянин и улыбнулся. Видео закончилось.

Да уж, это было нечто. Значит, они уже там. И уже меняют мир. Пришельцы прилетят сюда и отвезут на Марс учёных и философов для работы. Это… это слишком круто для такого старика, как он. Артур должен сидеть с внучкой, учить студентов, а не учиться сам, куда ему осваивать новое?

– Доктор Уайт, они прилетят сюда в начале января и отправятся на Марс сразу же. Наша задача – седьмого января собрать всех людей, припасы и новые модули на одном из островов в Тихом океане. Для этого нужно быть готовым к вылету пятого числа. Экспедиция на год. Ланге уже согласен, он летит. Любые личные вещи…

– С чего вы взяли, что я полечу, Джулиани? – перебил его Артур. – Я слишком стар для такого путешествия. У меня внучка. И студенты.

– Но они… они же лично вас просят, – растерялся «курьер» из ЦРУ. – Вы же стояли у истоков, это всё – благодаря вам! Как можно упустить подобное приключение? Да будь у меня шанс войти в эти шестнадцать человек, Артур, я бы бросил всё! Но мне такого никто не предлагает, увы. Это только для вас! Я вам не нравлюсь, я понимаю, – Джулиани перешёл на привычный ему властный голос. – И, поверьте, впервые в своей карьере мне жаль, что я кому-то не нравлюсь. Я знаю, что у вас нет причин доверять мне, для вас я – зло. Но, на самом деле, всё не так, доктор Уайт! Я делал свою работу так, как её понимаю. Где-то я перегнул, потому что моё ви́дение оказалось устаревшим, неверным. Но нигде