Космические Рейдеры - Анджей Б.

Конвертер выдал бы изрядно металлов после переработки всей этой рухляди. Старикам ведь без толку, а мне пригодилось бы… А может и правда? Пока они там копаются…

Надо бы освободить стариков от лишнего балласта. Будет мне компенсация за работу почтальона. Хищно озираясь, начинаю хватать то, что плохо лежит, и сносить награбленное в шлюзовую камеру.

Внешние элементы навигационного блока — берём… Проводка от системы дальней связи — срезаем и… Целая панель с какими-то терминалами и датчиками… ни один уже не работает — откручиваем и забираем… Всё в конвертер! Всё в дело!

Не уверен, но кажется, это пульт управления подачей топлива. На базовый генератор, который у них давно сломан. Сгодится…

Так, за полезным делом, прошло часа полтора. Кажется, стариканы как раз перестали шуметь… Пора возвращаться к просмотру древней прессы.

Кстати, вовремя успел закончить. Можно сказать, в последний момент. Только моя задница коснулась кресла, только рука потянулась к журналу…

Яйцеголовый Брюс возник за спиной, как персонаж из скримера:

— А вот и я, молодой человек! Не ожидали, что мы так быстро?

— Тьфу ты, черт! Ммм… Ну да… Не ожидал…

— Так не терпится наконец-то встретиться к кем-то еще, вот и решили поторапливаться. И вообще: краткость — сестра таланта, как говорил наш покойный хирург.

— Хирурги — они такие, что правда, то правда. И где же ваше письмо?

— Согласно уставу военного времени — в специальном контейнере, опечатано. Вот, примите, пожалуйста.

Капитан протянул мне увесистый металлический цилиндр с намертво приваренной крышкой.

— Ого, впечатляет. Но в целях безопасности мне все равно придется его просканировать. Просто, чтоб видеть, что внутри только письмо. Поймите правильно…

— Конечно-конечно! Все правильно, все по уставу военного времени! А теперь, когда с делами покончено, я приглашаю вас в банкетный зал! Нас ждет кулинарный сюрприз!

— О, спасибо. Это я всегда с удовольствием!

Пока старики писали, старухи успели сервировать стол. Что интересно — посуда у них оказалась не пластиковая, а как в музее! Фарфоровые тарелки, металлические вилки и ложки, стеклянные бокалы… Салфетки… С ума сойти…

Каморка кают-компании на банкетный зал, конечно. Скорее похожа на просторный чулан… Но это не главное. Важно, что у нас сегодня на обед?

Старушка по имени Вера разложила на тарелках скромные порции еды. Тут меня ждало очередное разочарование. С меню у старых робинзонов космоса имелись явные проблемы.

Серые бруски биомассы, причем вдвое меньше батончиков, которые обычно готовлю я. Из напитков — только вода.

Хотя нет, поспешил осуждать. Похоже, я еще не пробовал их фирменное блюдо…

В помещение входит бабушка Александра, еле удерживая трясущимися руками большой поднос. На нем лежит что-то маленькое, невзрачное и бледно-розовое. Неожиданно из динамиков начинает звучать музыка… Что-то древнее, из классики, кажется, U2.

Старуха пытается кокетливо строить мне глазки, моргая накладными ресницами. Вернее, кокетничает только один глазик, потому что второй продолжает алчно пялиться на поднос.

Задевая вилки и тарелки, Александра ставит поднос на стол.

Да это же… Помидор!

Жалкий, маленький полудохлый помидор! Такой же сморщенный, как и весь экипаж этого полудохлого корабля.

— Настоящее кулинарное чудо, правда, юноша? Такой пир у нас бывает только раз в год! Мы собирались провести его в следующем месяце, но по случаю вашего приезда решили ускорить событие.

Мне трудно было подобрать подходящие слова, но я смог что-то ответить. Вроде бы получилось достаточно нейтрально:

— Раз в год? Ничего себе! У вас настолько плохо с припасами?

— Никаких припасов у нас давно уже нет… Только нескончаемый контейнер порошкового концентрата, будь он проклят! Конвертер не дает ему истощиться, перерабатывая продукты нашей регулярной жизнедеятельности…

А вот теперь мне начинало становиться по-настоящему плохо.

— Стоп! Не надо об этом, пожалуйста. Что-то меня мутит…

— Ах да, здесь довольно душно. С вентиляцией у нас небольшие проблемы последние лет десять. Так вот, о чем это я?

— Нет-нет! Не надо больше о круговороте органики в замкнутой экосистеме корабля! Давайте лучше о помидоре.

— Да-да, помидор. Этот прекрасный представитель семейства пасленовых выращен в нашей оранжерее. Последней из еще функционирующих.

— Подумать только…

— Мы отказывали себе в лишней порции воды, чтоб поливать его. Холили, лелеяли… Удобряли своим…

— Ясно! Не продолжайте, я понял. Вам очень дорог этот помидор.

— Очень дорог! И мы предоставляем честь разрезать его ему нашему спасителю.

— Оу. Я польщен оказанной мне честью, спасибо. — стараясь сохранять спокойствие, я принимаюсь за дело.

Нож, конечно, мне выдали красивый, но помидор он резать не хочет. Интеллектуалы-гуманитарии ножи точить не умеют… Пиление не дает результатов — тонкая на вид кожица никак не поддается.

Если надавить чуть сильнее, то… Проклятый помидор с пукающим звуком размазывается по тарелке!

Бледная мякоть растекается, лица стариков мрачнеют. Морщины становятся глубже, тремор конечностей — сильней, а в глазах появляется недобрый огонек…

— Ты что наделал, сопляк⁈ Ты понимаешь вообще, ЧТО ты наделал???

— Простите, я не хотел… нож тупой…

— Это ты тупой! В наше время таких криворуких долбаков в открытый космос смывали! Вместе с отходами!

— Ну-у… зато, я сделал вам немного кетчупа…

— Ах вот ты как, щенок⁈ Еще издеваешься⁈ Да я сам сейчас из тебя кетчуп сделаю!

— Давайте лучше успокоимся и выпьем водички за прекрасных дам!

Почему-то никто не хочет поддержать мой тост.

— Целый год я ни на шаг не отходил от этого сраного помидора!!! — продолжал угрожающе скрипеть капитан Брюс. — А ради чего? Чтобы какой-то малолетний гаденыш все похерил???

— Постойте-постойте, давайте не будем горячиться!

— Сейчас ты увидишь, салага, чего стоит в бою настоящий земной капитан!

— Вы в своем уме вообще? Одну секундочку! Эй-эй, зачем вам нож?

— Лука, заходи справа, сейчас мы его… Хватит уже обжираться помидорами, хочу стейк с кровью!

Капитан изрыгает ругательства, хрустит суставами и пытается броситься на меня с ножом. Через стол дотянуться не получается из-за больной спины, и старикашка, шаркая ногами, ковыляет в обход.

Корабельный психолог с кашляющим криком вздымает над головой пластиковый табурет. Лицо старикана перекашивается так, словно это не полтора килограмма пластика, а огромная чугунная гиря. Однако отправить табурет в полет не получается — сведенные артритом пальцы разжимаются сами собой…

Капитан, смело ковыляющий в атаку, спотыкается об упавший табурет и с грохотом валится наземь. Экс-шалунья Александра охает,