Земля: Начало - Михаил Ран

на большую кровать, сколоченную на старый манер. — Можешь пока упасть туда, а на ночь определимся где кто ляжет. Только пододвинь пока стол, он раскладной и стоит вон там, рядом с печкой. — указала она пальцем на этот раритетный предмет кухни каждой советской домохозяйки.

— Я видел, могла и не уточнять. — фыркнув, подошел к столу, подхватывая его двумя руками, и оттягивая в сторону кровати. — У тебя так вкусно пахнет из кастрюли, уха? — потягивая носом сладкий запах наваристой картошки и нежной рыбки, решил я уточнить у неё какое блюдо нас ждёт сегодня на ужин.

— Кастрюли? Сразу видно, городской. — закатила глаза Рита.

— Это кан, если ты не знал. Но, конечно же, кого это волнует в наше то время. — развела девушка руки в стороны, и несколько нахмурив брови, помешала уху внутри кана, обильно посыпая молотым перцем. И подхватив его какими-то вилами, вернула обратно в печь.

— Но вообще да, там уха, и она уже достаточно наваристая. А в пакете? — Вскинув глазки вверх, её ресницы застыли в вопросительном жесте. Сама же девушка повернулась обратно и продолжила нарезать хлеб толстыми ломтями.

— Тут у меня картошечка, петрушка с укропом. Ого! Есть ещё зелёный лучок с огурцами. Сливочное масло и твой любимый тортик. — перебирая свои покупки внутри пакета, медленно перечислял их в слух. Удивительно, откуда взялся лук с огурцами, я вроде их не брал.

— О, неужели “Наполеон”. Ты в местном магазине взял, да? — закидывая нарезанные ломти хлеба в корзинку, Рита подхватила мой пакет, убрав торт в небольшой холодильник, стоящий рядом с печкой. Она начала чистить и нарезать огурцы, выкладывая всю зелень на тарелку, которая стояла уже на разложенном столе.

— Да, помню, что помимо него ты ничего из сладкого не ешь. Вон — Указав на кастрюлю, которую она назвала кан. — Даже перец, и тот тебе более симпатичен нежели сладости, что совсем так-то нетипично для девушки. — немного занудно я проворчал на её вопрос, и продолжил. — Но вообще ты права, взял его в местном магазинчике. Вроде не плох, или ты что-то знаешь, чего не знаю я? — повернулся в сторону Риты, нервно постукивая пальцами по столу.

— Да нет, там вполне хорошие торты. — она снова ослепительно улыбнулась, пропуская моё замечание мимо ушей, и убирая масло в холодильник следом за тортом. — А вот с картошечкой и маслом ты угодил, как раз о них думала.

— Можешь достать из ящика около кровати пару тарелок и приборы для еды. Пора бы уже поесть, а то сотрясения твоего желудка, которые я слышу отсюда, боюсь, могут разрушить этот старенький домик. — одновременно подколола она меня, и озвучила просьбу, вытаскивая кан из разогретой печи.

— Сейчас сделаю. — Подхватив из ящика для посуды пару глубоких деревянных тарелок и столовые приборы, поочередно передавал их Рите, а она в свою очередь ловко наливала туда наваристой ухи, запах которой уже сводил меня с ума.

— Приятного аппетита, Алекс. — протянула Рита тарелку.

— И тебе, Рита, приятного аппетита. — растянув немного губы в улыбке, подал ей кусочек хлеба.

Ели молча, наслаждаясь каждым моментом и мгновеньем. Сколько себя помнил, в принципе, не особо любил супы, а суп с рыбой, которую я тоже не особо почитал. И подавно. Однако бывали у меня в рационе и исключения, как например скумбрия и красная рыба. Но эта уха, это что-то совсем невообразимое, такой взрыв вкуса я очень давно не испытывал.

— Рита, ты просто гений кулинарии. — не удержался я от похвалы её стряпни, ведь в действительности, никак не мог оторваться от блюда и жадно поглощал его ложкой, не забывая закусывать свежим хлебом.

— Угу, не сомневалась что тебе понравится. По глазам видела. — сказала Рита, доставая из печи металлический и почерневший от частого использования чайник. Обхватывая его плотными рукавицами, и тут же разливая кипяток по большим жестяным чашкам.

— Держи, чай тоже лишним не будет. — протянула она мне чашку с кипятком и пакетиком зеленого чая.

— Что ж, Александр. — заговорила девушка серьёзным тоном. — Не пора ли перейти к делу, с которым ты приехал ко мне на самом деле. — отхлебнув немного из чашки, Рита проницательно посмотрела в мои глаза.

Шумно и тяжело выдохнув, я собрался с мыслями и тихо произнёс: — Режь торт, разговор будет не быстрым и не самым сладким.

Глава 4

Пригородный поезд встретил меня затхлым запахом плесени, от чего передернув носом, было принято решение сменить вагон. Так, шагая через редкие ряды пассажиров, я медленно продвигался вперед в поисках места с приемлемым запахом и обстановкой вокруг.

Наконец, найдя подходящий уголок, где запах не так сильно напоминал сырой подвал, а глаза от него не разъедало. Осмотревшись, не обнаружил рядом с собой других людей. И удовлетворенно кивнув, сказал сам себе. — Что ж, это место подойдет. — Бросив рюкзак на дальнее от прохода место, сел рядом, удобно поправляя ручку кресла.

Достав кейс с наушниками, заранее подготовил ещё и телефон. Обычно который было неудобно вытаскивать если уже сел. Предстояло выбрать фоновою музыку на обратный путь. Как-никак, но дорога предстояла дальняя, чтобы добраться до ближайшей части столицы надо было провести не менее четырёх часов в поезде.

Я выбрал одну из случайных классических мелодий, которые всегда помогали мне сосредоточиться, и поставил её на повтор. Она словно обволакивала меня, создавая спокойное и отстранённое пространство, в котором я мог бы спокойно переварить события прошедшей ночи. Воспоминания о диалоге с Ритой настигли меня неожиданно, и придавили как груз, который тяжело сбросить.

Как я изначально и предполагал, наш разговор, оказался вовсе не самым приятным. Особенно для моих барабанных перепонок, да что там. Даже расстройство моего расстройство, и то выучило несколько витиеватых выражений, сказанных Ритой в сердцах во время нашей беседы.

— Твою то мать, Алекс, ты серьезно? — её крик буквально сотрясал окружающие нас стены, и вскинувшись она чуть было не перевернула стол, нависая надо мной. — Ты хочешь сказать, что мой брат, этот непутевый и напыщенный индюк, Серёжа, сдал нас?

Я вздохнул, стараясь сохранять спокойствие, хотя сам чувствовал, как внутри что-то леденеет. — Рита, ты ведь слышала такую же запись, как и я. — раскинул я руки в стороны, пытаясь показать свою беспомощность перед сложившимися фактами. — Да и диалог с этими ребятами я пересказал тебе почти дословно, насколько помнил его.

Откинувшись на кровать, я прикрыл глаза, чтобы она не заметила в них нотку стыда. В конечном счёте, мне пришлось схитрить, скрывая и сохраняя в тайне, что наглый комитетчик оставил свой номер