Лунная радуга: По черному следу. Мягкие зеркала - Сергей Иванович Павлов

Лангер поморщился:

– Не ори, у меня прекрасный слух. Мы с тобой по-разному воспринимаем термин «космическая неожиданность», вот и все.

– Верно. – Фрэнк заставил себя успокоиться. – Юридическое образование не позволяет мне валить в одну кучу гангстеров Шлокера и, скажем, загадку «резинового паралича», скосившего добрую треть гляциологов Марса.

– Видишь ли, суть, наверное, не в терминах. И здесь я, пожалуй, с Вебером солидарен. Главная наша забота: суметь защитить человека от любых – любых! – неожиданностей Внеземелья, успеть вовремя стать между ним, человеком, и подстерегающей его всякой разной опасностью. Ве́домой и неведомой.

– Это ваша забота, господа сверхчеловеки, – возразил Фрэнк. – Если, конечно, ты считаешь себя сверхчеловеком.

– Я считаю себя сотрудником оперативно-следственного отдела.

– О, мы, оказывается, коллеги.

– Да, если ты имеешь в виду штатное расписание.

– Ну, это не так безнадежно, Барни; тому порукой нивелирующая деятельность Вебера.

– Пойдем, коллега, – миролюбиво предложил Лангер. – Мне не терпится увидеть Хаста. – Он чуть ли не бегом бросился вдоль коридора.

Фрэнк нагнал его двумя прыжками:

– Почему ты сразу не сказал, что Хаст вернулся?

– Для тебя это новость?

– Я слышал, что нас приглашают в инструкторский холл, но откуда мне было знать, по какому поводу. Ведь кроме тех нескольких слов, которые ты мне вчера…

– Кстати, – Лангер загадочно ухмыльнулся, – Хаст прилетел не один.

– С этим… из «диких кошек»? С Кизимовым?

Эмблема второго отдела – стальной хромированный трезубец. Лангер тронул среднее острие, шагнул в открывшийся проход.

– Нет, – сказал, входя следом, Фрэнк. – Готов держать пари – это не Кизимов. Скорее кто-нибудь из Восточного филиала.

– Точнее, шеф оперативно-следственного отдела Восточного филиала Сергей Никольский.

Фрэнк тихо присвистнул.

Они вошли в холл. Массивная мебель казенного образца и большое, во всю стену, залитое солнцем окно. Прямые лучи дробились на светорассеивающих ребрах верхней половины стекла, но ближе к окну лежал на полу жаркий солнечный прямоугольник. В прямоугольнике стояли четверо: носатый Вуд, белобрысый Альвен, Кьюсак и Гейнц. Компания щурилась и сосредоточенно смаковала через соломинки содержимое круглых, как елочные шары, бокалов. Гейнц был в огромных светозащитных очках и, несмотря на свой относительно небольшой рост, выглядел в них очень воинственно – темная грива его волос живописно и дико топорщилась на затылке.

– Общий салют дегустаторам! – поздоровался Лангер.

Никто не ответил. Лангер понял, что продолжать в том же духе не стоит. Направился к бару, поднял крышку, влез туда по пояс, долго там копался и звенел стаканами.

Фрэнк подошел к молчаливой четверке. Заметил под глазом у Кьюсака желтый остаток недавно сведенного синяка.

– Судя по вашим физиономиям, надвигается пыльная буря.

– У тебя разыгралась фантазия, – мягко возразил Кьюсак.

– Это иногда бывает после вонючих подземелий Вебера, – добавил Гейнц.

Вуд принюхался.

– От него разит пивом! – объявил он. – Мы здесь уже одурели от водопроводной воды, а Полинг благоухает, как баварская пивоварня! Да еще возымел наглость обозвать нас дегустаторами!

– Дегустаторами обозвал нас Лангер, – вступился за Фрэнка Альвен, соблюдавший справедливость при любых обстоятельствах.

– Вуд, тебе придется обнюхать и Барни, – сказал Гейнц.

– Не советую, – прогудел Лангер из бара. – Я могу ненароком задеть его обонятельный орган, и ему придется отложить сегодня свидание с Кэт.

– Да, – согласился Вуд. – Риск не оправдан. Пусть его обнюхивает Носорог.

Снова молчание. «Вероятно, не знают…» – подумал Фрэнк и, сунув руку в карман, нащупал жетон с выдавленной надписью «07. Черный след». Хотел было вынуть и показать, но раздумал.

– Кто-нибудь скажет мне наконец, что случилось? – не выдержал он. – Можно без шутовства, откровенно. Тем более что со вчерашнего дня я член вашей группы.

– Успокойся, – ответил Альвен. – Ничего особенного не случилось.

– Ничего особенного, – добавил Гейнц, – за исключением того…

Кьюсак деликатно наступил Гейнцу на ногу, закончил:

– …За исключением того, что провалилась миссия Хаста.

– Вот именно, – заметил Фрэнк. – Будто вы всерьез надеялись на ее успех.

– Тем большая ответственность ложится теперь на твои тренированные Вебером плечи, – сказал Кьюсак.

Все четверо разглядывали Фрэнка в упор.

– Чего вы на меня уставились? – спросил он.

В холл вошли Гэлбрайт, Хаст и двое незнакомцев. Один из них – лет пятидесяти, суховат и строен, быстроглаз, но сдержан в движениях. «Никольский», – догадался Фрэнк. Второй – хилого телосложения и совершенно лыс. В разгар знойного летнего дня одет в официально-строгий черный костюм. Длинное, по-стариковски обрюзгшее лицо выглядело утомленным. «Старый, заезженный конь, – подумал Фрэнк, – Но кто он, этот мумифицированный предок?..» Хаст плелся сзади, прижимая к груди большую синюю папку.

– Добрый день, парни! – произнес Гэлбрайт и сделал над головой судорожный взмах пухлой рукой, долженствующий обозначать фамильярно-теплое приветствие. – Прошу всех за круглый стол. – Его зеленоватые глаза окатили Фрэнка волной холодного и очень откровенного внимания. Это длилось мгновение, но Фрэнк это мгновение уловил и в полной мере прочувствовал.

За стол с полированной крышкой в форме овала сели Гэлбрайт и гости. Остальные лишь приблизились и встали полукругом за спиной шефа. Никольский сел рядом с Гэлбрайтом, лысый старик занял скромное место в противоположном конце стола. Из бара вынырнул Лангер и, держа на весу два стакана с охлажденным напитком, оглядел собрание.

– Да, это кстати. – Гэлбрайт шевельнул бровями, и Лангер отдал стаканы гостям. – Итак, все в сборе?

Все были в сборе, но от рапорта воздержались, поскольку никто не знал, как расценивать обстановку.

– Прежде всего, – сказал Гэлбрайт, – я хотел бы познакомить вас с двумя участниками совещания, которые, не являясь членами нашей оперативно-следственной группы, имеют самое непосредственное отношение к операции «Черный след». Это наш коллега, представитель Восточного филиала Международного управления космической безопасности и охраны правопорядка мистер Никольский. Его субординарный ранг в точности соответствует моему. Второй участник… – Гэлбрайт покосился на старика, – временно я назову его мистером Икс, является научным консультантом. Он сам объяснит свою роль в конце совещания.

Мистер Икс вставил в ухо розовый шарик слухового аппарата и замер. Сгорбившись, он неподвижно и безучастно смотрел на блестящую крышку стола; полуприкрытые глаза выражали усталость и равнодушие.

Фрэнк тоже ощутил усталость. В этом смысле сегодняшний полигон не прошел для него даром.

3. Черный след

Стараясь не привлекать к себе внимания, Фрэнк отступал за широкую спину Лангера, сел в кресло. Фраза Кьюсака об «ответственности» и «тренированных Вебером плечах» не выходила из головы. А собственно, что он хотел этим сказать?

– Первые сведения о «черных следах» мы получили неделю назад, – говорил Гэлбрайт, показывая Никольскому копии документов. – Отдел Наблюдения нашего филиала представил нам на рассмотрение вот это…

Никольский быстро прочитал предложенный картон.

– Сосед Эдуарда Йонге лично видел «черный след»? – У Никольского был громкий, но приятный голос, чем-то похожий на голос Лангера.

– Да, вот его