Альтернативная линия времени - Аннали Ньюиц

– Нет. Я хочу сказать, мне бывало больно, но изредка и самую малость. Но по большому счету ничего серьезного. А в ордовикском периоде абсолютно ничего.

– Очень интересно, – подняла брови Анита.

С огромным трудом мне удалось пристегнуться ремнем безопасности.

– Я искренне надеюсь, что мне не придется жить в ордовикском периоде.

Когда я вернулась к себе в квартиру, все оказалось в точности таким, каким я оставила, и это странным образом подействовало мне на нервы. Я отсутствовала всего четверо суток в реальном времени. Я плюхнулась на диван, чувствуя, что хочу лишь утонуть в уюте музыкальной ностальгии. Взяла телефон, загрузила музыкальный сервис и стала искать редкий альбом «Черной Образины» – тот, на котором была «Увидеть шлюх». Странно. В моем списке его не оказалось. В нем вообще не было ни одного альбома «Черной Образины». Я предположила, что группа, по-видимому, разорвала отношения с музыкальным сервисом и мне придется искать какое-нибудь другое приложение, чтобы слушать «Черную Образину» онлайн. В настоящий момент у меня не было сил искать что-то в интернете, поэтому я опустилась на корточки перед тумбочкой с дисками. Недавно я обзавелась новой системой, и сейчас была прекрасная возможность ее опробовать.

Ни одного альбома «Черной Образины» в тумбочке не было.

Кто-то проник ко мне в дом и украл их? Наверное, каких-то денег они стоили, у меня имелось несколько редких альбомов, однако интерес они представляли только для небольшой группы любителей женского панк-рока начала 1990-х. Я покачалась на пятках, гадая, не убрала ли все альбомы «Черной Образины» куда-нибудь в другое место во время одного из приступов навязчивого наведения порядка, возможно, накатившего на меня несколько лет назад, считая время путешествий. Но затем в груди возникло страшное предчувствие…

Набрав «Черная Образина» в поисковой системе, я нашла в интернете лишь ссылки на мультфильм 1970-х годов про огромную злобную обезьяну и маленького щенка. И как бы я ни формулировала запрос, больше не появлялось ничего. И никакой Великолепной Гарсии.

Каким-то образом ортогональное стирание удалило «Черную Образину» из линии времени.

Мне было наплевать на то, что подумали соседи, услышав мой истошный вопль.

* * *

Через неделю «Дочери» встретились у Аниты дома. Не теряя времени на вступление, мы сразу же предоставили слово Си-Эль, подробно рассказавшим о том, как мы спасли Машину. Они впервые докладывали о проведенном редактировании. Их отчет изобиловал мельчайшими деталями и сопровождался тщательно подготовленной базой данных с подробным разъяснением того, как извлекать и анализировать из нее любую нужную информацию. Справедливости ради нужно сказать – новость была настолько хороша, что Си-Эль могли просто вывалить беспорядочный набор цифр, и мы все равно встретили бы их доклад восторженными аплодисментами.

И затем я произнесла слова, произнести которые так давно мечтала:

– Я помню линию времени, в которой аборты были запрещены законом.

– И я, – добавила Анита.

– Я тоже ее помню, – подхватили Си-Эль.

– Матерь божья! – изумленно уставилась на нас Энид. – Вы все трое помните линию времени, в которой в 2022 году аборты были запрещены?

– На федеральном уровне они запрещены до сих пор, – проворчала Швета. – В каждом штате принимают свой собственный закон.

– Однако юридически аборты больше не преследуются, – заметила Беренис. – И против выступает всего пара штатов.

– Аборты были запрещены везде, – твердо заявила я. – На всей территории Соединенных Штатов.

– Женщины вымирали, – вмешалась Морехшин. – Мужчины генетически изменили их, разделив на тех, кто рожал потомство, и работниц. Существовала целая отрасль биотехники, занимавшаяся разведением и содержанием женщин, а недавно был изобретен способ замены головы матки на… – Она осеклась, поймав на себе полный ужаса взгляд Си-Эль. – Извините, я не должна была говорить все это. Теперь это уже не наша линия времени. Это лишь то, что сохранилось у меня в воспоминаниях.

Наступило неловкое молчание.

Анита открыла бутылку газированного гранатового сока.

– Мы одержали победу в войне редактирований!

– Предлагаю выпить за Гарриэт Табмен!

– Да здравствуют ее дочери!

– И ее матери!

– И все ее небинарные последователи!

Встав с бокалом в руке, я почувствовала мучительную боль в носовых пазухах, и перед глазами все затянулось серой рябью статического электричества.

* * *

– Тесс, я собираюсь доставить тебя обратно в храм Аль-Лат в Ракму. Думаю, Хугайр знает, что делать.

Я лежала у Аниты в кабинете на надувном матрасе, который она держала там специально для гостей. Свет был выключен, и в окно, выходящее в сад, я видела последние обрывки заката. Пока я не напрягала ни одной мышцы, боли не было. Но как только я пыталась пошевелиться или повернуть голову, чтобы посмотреть на что-либо, боль с ревом накатывала назад. Никакого смысла спорить с Анитой не было.

Я была готова на все, лишь бы выйти из этого состояния.

– Кому-то придется взять на себя мою лабораторию. И довести до экзамена мой курс.

– Об этом пока не думай. Если все сложится удачно, мы вернемся через несколько дней.

* * *

Почти всю дорогу до Ракму я проспала, пытаясь бороться с болью настойкой марихуаны. Нам пришлось пройти через Машину по отдельности, а единственным «невыжженным» временем, куда мы могли прибыть с интервалом в несколько минут друг от друга, был период через три года после того, как мы оставили Софу в храме Аль-Лат.

У меня это было первое путешествие, после того как мы прервали деятельность Эллиота, и оно прошло совершенно гладко. Я опустилась на корточки, вода начала подниматься, затем я ощутила дуновение влажного воздуха и безошибочный запах земли, химический состав которой на протяжении миллионов лет изменяли растения и животные. Это была планета, которую я знала, – населенная покрытосеменными растениями, тетраподами[73] и крылатыми насекомыми. Та, где жизнь бурлила и в воде, и на суше. Интересно, сколько раз Си-Эль и ее коллегам пришлось возвращаться в прошлое, чтобы исправить вред, нанесенный ордовикскому периоду, и удалось ли им выяснить что-либо новое об интерфейсе. Возможно, мне никогда не суждено было это узнать.

Когда я вышла из «червоточины» в 13 году до н. э., все мое тело пело от облегчения. Пока жрец записывал мои имя и метку, я разминала руки и шею, наслаждаясь тем, что движения не сопровождаются невыносимой болью. Я снова чувствовала себя той, кем была. Или, возможно, точнее было бы сказать, что мое новое естество, каким бы оно ни стало, больше не причиняло мне такой боли.

Храм оказался в точности таким, каким я его запомнила: окруженным пышным садом с искусственными водоемами. Молодая послушница привела ко мне Софу; та держала под мышкой два свитка и шкатулку с письменными принадлежностями.

– Ты застала меня в самый разгар вечерних занятий, – улыбнулась Софа.