Точка Экстремума (СИ) - Фаррон Эйрин

— А Лайт…

— Второй техник на корабле. Она с «синтетикой» «Афелия» на «ты». Научит тебя обращаться с ней.

— Жду не дождусь, — проговорил Ретт, отпивая той же белой жидкости. С удивлением он добавил: — А вкусно!

Она оказалась сладковатой, с нежным сливочным привкусом.

— Жидкий белок, — с набитым ртом проговорил Деймон. — Это у нас тут пир сейчас. Раньше и такой еды не было, дули один питательный гель. Такое себе, скажу я.

Лицо Деймона вдруг приобрело мечтательное выражение, и он добавил:

— А вот на Экстремуме еда! Настоящая, вкусная. Будешь есть внизу, язык не проглоти.

Закончив с нехитрым завтраком, андроид и киборг встали из-за стола и направились к выходу из камбуза. Деймон повел Ретта на встречу с «вторым техником корабля». Лайт уже ждала их на условленном месте. Она недовольно взглянула на Деймона:

— Опаздываете, господин.

— Прости, крошка, — по-отечески сказал киборг. — Не сердись. Сегодня у Ретта первый рабочий день, пришлось его как следует накормить.

Лайт ухмыльнулась.

— А вот это ты зря, Дем. Что, если от «синтетики» у него голова закружится? Я тебя убирать позову.

Деймон расхохотался, Лайт тоже явно была довольна своей шуткой. И лишь Ретт стоял с кислым лицом, ожидая, пока эти двое навеселятся. Они перекинулись еще парой слов, затем Деймон ушел, махнув андроиду на прощание и пожелав ему удачи.

Лайт, хрупкая девушка-киборг, чья макушка едва доходила Ретту до груди, повернулась к нему. Левая часть ее головы была выбрита наголо, на коже виднелись блестящие киберимплантанты в виде двух металлических полос. Они начинались у основания черепа, шли через затылок, висок и заканчивались у уголка левого глаза. Правую сторону ее лица закрывала копна белокурых волос. На плечо ей свисали несколько кабелей для подключения к «синтетике». Лайт заправила прядь из челки за ухо.

— Значит, это ты — Ретт Калестон? — девушка сощурила хитрые зеленые глаза. — Наш новичок?

— Да, — ответил он, рассматривая ее тонкие и правильные черты лица.

Она могла бы быть аристократкой, подумал андроид, до того, как ей понадобились эти железки.

— Я теперь твой босс. Будешь слушать, что я говорю, и все пойдет замечательно. Ну а вздумаешь артачиться, Вергилий об этом узнает.

— Наябедничаешь? — ехидно уточнил андроид.

— Мы тут не в игрушки играем, — спокойно произнесла девушка. — Так что в твоих же интересах побыстрее да покачественнее всему научиться.

— Да понял я.

— Ну и прекрасно. Вергилий сказал, ты сообразительный малый. Ладно, давай-ка ближе к делу. В «синтетике» ты не бывал?

Ретт пожал плечами.

— Может, и бывал. Я не помню ничего, кроме дней с «чистки». Амнезия.

— О-о, сочувствую, — голос ее звучал искренне. — Ну, ладно, тогда научишься. Идем за мной, я тебе покажу кое-что.

Они двинулись по коридору в сторону овальной разделительной переборки.

— «Синтетикой» мы называем компьютерную сеть. Она может объединять в себе как миллиарды терминалов всего Экстремума, так и компьютеры, например, всего лишь одного здания. У «Афелия», как у любого сложного устройства, есть своя «синтетика». Она представляет собой виртуальную проекцию всех его систем, эдакое локальное киберпространство.

Они подошли к переборке и остановились.

— Приложи-ка руку, — попросила Лайт, указывая на считыватель у переборки.

Ретт выполнил просьбу. Считыватель мигнул красным, а затем раздался писк и зажегся зеленый. Переборка отъехала в сторону, открывая взору очень странное помещение. Оно напоминало амфитеатр, в центре которого располагалось крупное технологическое устройство. Сервер, пришла на ум мысль.

На рядах амфитеатра были пристроены десятки кресел с прикрепленными к ним плоскими устройствами — комтеры. В креслах сидели люди. От их голов к пластинкам комтеров тянулись светящиеся кабели, такой же Ретт видел у Зеры, с его помощью она подключилась к нему самому.

— Это — мозг «Афелия», его сетевое ядро, — указала Лайт на устройство в центре, — здесь мы работаем. В наших обязанностях поддерживать внутренние системы в норме. Инженеры занимаются железом, а техники — его содержимым, софтом. Понимаешь?

— Конечно. Пока что все просто, — ответил Ретт, рассматривая сидящих в креслах людей.

Все они смешно дергали руками: будто что-то хватали или пытались плыть по воздуху, вертели головами и беззвучно шевелили губами. На зависших в воздухе голографических экранах интерфейсов калейдоскопически сменяли друг друга окна.

— Замечательно. Как видишь, техников нам не достает, — Лайт обвела рукой зал: большая часть кресел пустовала. — Так что можешь занять любое свободное место. Но запомни его, оно станет твоим рабочим на ближайший месяц точно.

— Хорошо.

Лайт поманила его за собой. Они поднялись на пятый ряд амфитеатра. Девушка уселась на свое место, а Ретт занял свободное справа от нее. Глядя на то, как Лайт фиксирует подставку для комтера, надевает сенсорные перчатки и киберглассовые очки, он повторял за ней ее действия. Затем девушка взяла один из своих кабелей и присоединила его к разъему терминала.

Ретт нащупал за левым ухом небольшой бугорок — заглушку из киберкожи. Он отодвинул ее, а затем подцепил ногтем специальный крючок на разъеме своего кабеля и вытянул его из гнезда — проводок оказался тонким и черным. Андроид подключился к компьютеру и стал ждать, пока соединение будет установлено.

— Молодец, — услышал он голос сидящей рядом Лайт.

И тут же начало происходить что-то удивительное. Пространство ожило, вспыхнуло сотней маленьких огоньков, которые расходились в причудливом танце. Точки замерли, от них друг к другу поползли светящиеся линии. В пространстве стала проявляться виртуальная схема систем корабля, похожая на светящийся чертеж.

Только вот никакой прелести в бешеном танце огней Ретт не находил. Наоборот, его охватило омерзительное ощущение свободного падения. Андроида замутило. Он почувствовал, как голова начинает кружиться и еле сдержал рвотный позыв. Со стоном он сорвал с головы очки, резко выдернув себя из «синтетики» «Афелия». Ему показалось, как будто сознание какую-то долю секунды еще находилось среди огней, а затем вдруг вернулось в тело с грохотом бомбы. Ретт прижал руку ко рту и сложился пополам, тяжело дыша и дрожа. Спазм свернгулся в животе клубком противной боли.

На плечо легла рука Лайт. С трудом андроид поднял голову — фигурка девушки разделилась на три. Они прыгали и дергались перед глазами.

— Такое бывает с непривычки, — объяснила она. — Совсем забыла тебя предупредить, прости.

— Да уж, — утирая слюну с губ, просипел Ретт.

— Кстати, не отключайся так резко, это может быть опасно. Ладно сейчас ты был во внешних уровнях «синтетики». Из глубинных подсетей так просто не вырвешься — погибнешь.

— Я понял.

Он вспомнил «грохочущее» ощущение возвращения сознания в тело.

— Ладно, — отходя, сказала Лайт. — Приходи в себя, потом попробуем продолжить. А пока послушай о про тонкости работы с сетями…

***

Ретт быстро осваивался на «Афелии». Его разум работал споро, а пустая память наполнялась навыками, умениями и знаниями. И все было бы замечательно, если бы по вечерам жутко не болела голова. Иногда настолько сильно, что андроид по-настоящему завидовал мертвецам, которые остались в утилизаторе на Экстремуме. Он сдерживал стон, рвущийся сквозь зубы, ворочался на своей койке, пытаясь найти такую позу, в которой боль была бы слабее.

Надо бы сходить к Зере, но Ретт тянул с этим. Она обязательно доложит об этом недуге Вергилию, и он может засомневаться в том, что андроид будет способен выполнять свои функции. Боли, скорее всего, были последствиями повреждения блока памяти. Ретт, насколько это возможно, старался их игнорировать.

Повинуясь непонятной и необычной для него тяге к знаниям, свободное время он использовал для того, чтобы узнавать новое. В сеть «Афелия» была загружена огромная библиотека абсолютно разных данных, и, заканчивая вечером дела, он подключался к «синтетике» корабля, загружал в свою память информацию, а затем принимался изучать раздел какой-нибудь из существующих наук.