Сбой реальности. Книга 4 - Михаил Юрьевич Попов

— Взаимно, Сергей. Как вас по отчеству? — выказал я уважение, то ли к возрасту, то ли к статусу. Так меня родители учили: вежливость мне ничего не стоит, но дает дивиденды.

— Предлагаю опустить формальности. Да и встреча у нас, прямо скажем, как у добрых друзей. Надеюсь, ты не обидишься, если я буду на ты и по-простецки: Майкл. — спрашивает он меня, и я чувствую, как невидимая рука уже щупает мой позвоночник. Это очень опасный человек, нутром чую.

— Не вижу преград, Сергей. Перейдем к делу? — попытался я удержать марку и, ко всему, еще и ускорить процесс донимающего меня вопроса.

— Не восприми как нравоучение, но вы, молодые, всегда так спешите. Вот посмотри на меня, — он сделал жест руками, указывая на себя открытыми ладонями, — мне уже сто, и это мне нужно суетиться, чтобы успеть побольше. Но я не спешу, смакую. — его цепкий, острый взгляд держался на одной точке. Кажется, он смотрел куда-то вглубь меня, буквально.

— Не восприму, у нас действительно есть существенная разница, как в мировосприятии, так и в субъективном ощущении времени. Так вышло, что мы родились в разные эпохи.

— Действительно, я родился в девяностых прошлого тысячелетия. — вскинул он голову и о чем-то мечтательно задумался. — Верил ли я в то, что доживу до таких седин? Что увижу чудеса прогресса и войну, последнюю, надеюсь, в истории человечества?

— Ровно как и я не верил, что увижу трущобы и торговцев органами. — скривился я.

— О, повсеместная история в моей юности. Продавали все, что продавалось, все, что удалось достать. — еще глубже погрузился он в воспоминания. — А то, что в современном мире многим не нашлось места, вина, отчасти, и моего поколения. Впрочем, не появись на улицах формирования, навроде сборщиков, мы бы с тобой не говорили.

Меня резануло упоминание сборщиков. К чему идет этот диалог? Топчемся на месте, но мою провокацию он сгладил, не повелся. Ладно, попробуем сыграть на этом поле.

— Да уж, не восприми как нравоучение, — процитировал его я, — но силами твоего поколения численность населения планеты сократилась до десяти процентов от его исторического максимума.

— Задумывался ли ты, что стало бы, останься нас в семидесятых столько же, сколько и составляла естественная популяция? — он подпер щеку тыльной стороной ладони и выжидающе на меня посмотрел.

— Полагаю, человечество встало бы перед другими вызовами, вместо того, чтобы угробить бесчисленное множество людей. Например, искались бы способы свалить с этой планеты куда-то в другую галактику, с большими площадями для развития и пополнения.

— Значит, тебе не чуждо созидательное. Это хорошо. — мягко он улыбнулся, сделав вывод. Не ожидая оценочных суждений в свой адрес я встрепенулся, и напомнил себе:

«Майкл, тебя испытывают, держи себя в руках. Меньше говори, больше слушай.»

— Итак, — негромко хлопнул он в ладоши, — настроимся на рабочий лад. А то наши команды заставляем ждать почем зря.

— Точно. — кивнул я.

— Сборщиков я упомянул не просто так. И, судя по твоей реакции, тебе о них тоже известно. Я буду откровенен: заслуга их формирований в моем долголетии имеется. Но, так же, я могу сказать это и о тебе. — заулыбался он, ожидая реакции.

Я, изо всех сил стараясь не проявить ни единой эмоции, держал морду кирпичом.

— Органы я не поставляю. — открестился я, хотя это было просто игрой. Мы оба понимали, о чем идет речь.

— И это замечательно. Однако, по каким-то причинам у тебя есть то, чего нет у других. Моя команда аналитиков и работающие на меня лаборатории почти со стопроцентной вероятностью выявили происхождение нашего первого предмета интереса. — тут он сделал паузу, щелкнул пальцами, и на нашем столе организовались пара ароматных чашек кофе. — Твой ассистент, как он себя называет, упомянул, что это было не единственное предложение. Так вот, Майкл, — вновь прерывается он, и взгляд его мне не нравится, — правы ли мои аналитики?

Как же хитро он поставил вопрос. Он открытый, и если я скажу «да», то в чем будут его аналитики правы? К каким выводам они пришли?

— Твои аналитики правы в том, что я действительно могу, — я сделал акцент на последнем слове, забирая инициативу себе, — могу, но не хочу объяснять. Если от меня требуется аналог той сыворотки, с этого следовало начать.

— Видишь ли… я не зря рассказал тебе все то, что предшествовало началу переговоров. Ты в своем праве молчать, но важно не это. Важны границы твоих возможностей. — он снова не повелся. Как же тяжело общаться с этим дедулей.

— Для кого?

— Для нашего общего благополучия. Например, пока мы в этом криптомире, мои спецы уже точно пробили твое местоположение. — твою мать! Я не параноик, я просто знал, что так будет!

— Мне затопить баньку? — ехидно ухмыльнулся я.

— Все зависит от того, к чему мы придем. — его взгляд стал еще тяжелее. — Поэтому я задам всего лишь один вопрос, который все и решит. — он замолк, взял чашку пальцами, тонкими и бледными, как у смерти, и отпил. — Сборщики не могут помочь. Та сыворотка, — напомнил он про купленное им зелье, — была лишь временным решением. Ты понимаешь?

— Понимаю. Но это за гранью. — решил я не обострять зарождающийся конфликт.

— Нет, не за гранью. — в его руках из ниоткуда появляется планшет, который выводит голограмму описания игрового предмета.

[Предмет: Амулет «Свет Латандера»]

[Прочность: Неразрушим. Невозможно потерять.]

[Качество: Божественный.]

[Описание: Носящий этот амулет отмечен божественными силами вознесшегося мага, победившего смерть. Легенда гласит, что Латандер, преисполнившись верой в Кул-Тираса, древнего бога света, в одиночку отразил вторжение нежити на свои родовые земли. В награду, он получит этот амулет, и причислил себя к бессмертным.]

[Свойства: Владелец предмета способен однократно перераспределить свои характеристики, в том числе и внешность. Однократно спасает от смертельного удара, после чего теряет свою силу, оставляя после себя пустую оболочку драгоценного амулета. Ранее внесенные в персонажа изменения сохраняются.]

Я прочитал описание божественного амулета. И провел параллели, как бы он сработал в реальности. Что ж, его аналитики оказались правы, и смысла строить из себя недотрогу я больше не видел.

— Ты хочешь «обнулиться», начать заново? —