Цифровая каста - Юдханджая Виджератне

останавливает машину и просит водителя показать удостоверение. «Я покажу вам мое, если вы покажете свое», – говорит он, описывая эту систему студентам в Беркли. В ответ они обычно смеются.

Спустя полтора года их учеба подошла к концу. Все трое успешно закончили университет. Аарон Коталавала вернулся на Шри-Ланку. Хэн тоже пошел свой дорогой; в Цинхуа ему предложили место в аспирантуре. Для них система идентификации была всего лишь любопытным проектом; теперь он был завершен – конец истории. Но только не для Коммона – Коммона, который, буквально пылая от открывшихся возможностей, предложил свой код ООН, а затем создал на его основе целую компанию.

Остальное, как говорится, история.

Коммон. История (часть 3)

Архивы Watchmen Press

Тип содержимого: необработанный текст

Канал: Н/Д

Предупреждение: 302; содержит ошибки и, возможно, непроверяемые ссылки на источники. Отложить публикацию до подтверждения.

КОММОН. ИСТОРИЯ (ЧАСТЬ 3)

Патрик Одомир Удо

Так выглядит официальная история – та, которую можно найти в технобиблии рядом с биографиями Билла Гейтса, Стива Джобса, Илона Маска и Марка Цукерберга. Она проста, понятна и гарантирует, что вся слава достанется Джулиусу Коммону. Одним словом, отличная история.

Мы склонны превращать наших героев в мифы, а среди мифов предпочитаем те, что попроще. Никого не интересует, было ли Артуру скучно в кругу своих рыцарей или как коротала время Арвен. Нас заботит лишь одна хорошая история, один рациональный нарратив, один четкий сигнал на фоне шума.

Но у истории Джулиуса Коммона всегда была и другая сторона. И после многих лет размышлений я хочу поделиться ею с вами.

Эту серию статей я начал писать еще во время работы в NumberCorp. Watchmen Press не принимает заказные статьи, и, чтобы привести этот текст в должный вид, мне пришлось закопаться в биографию Коммона дальше и глубже, чем кто-либо до меня. Я сделал это при полном содействии Коммона и если приукрасил статью, то лишь самую малость.

Пришло время поговорить о Китае.

К 2015 году, когда Коммон открыл для себя последствия Арабской весны и чудеса биткойн-идентификации, китайское правительство запустило проект, который на западе стал известен под именем «Социальный кредит». Никто точно не знает, что именно подтолкнуло власти к такому решению, однако освещение этого проекта заставило прессу бить во все колокола. «Мы укрепляем социальное доверие между продавцами и покупателями» превратилось в «Китай вводит социальный рейтинг для обеспечения полной прозрачности» и «Поощрение социального доверия?».

Через некоторое время СМИ забыли об этом случае и массово принялись ворковать об Uber и технопузыре Кремниевой долины. А когда Китай без особого энтузиазма пригрозил войной, мужчины и женщины, которые до этого момента писали исключительно о приложениях для знакомств, вдруг стали выдавать экспертные обзоры по китайским военным технологиям.

Тем не менее «Социальный кредит» продолжил свое существование. Лишенный финансирования и внимания, он был переведен в тесную квадратную секцию отремонтированного склада и отдан в ведение доктора Ву Синь, преподававшей в университете Цинхуа. Двадцать человек, сгорбившихся над ноутбуками и планшетами. Грохочущий кондиционер. Исследователям все это зачастую надоедало, и они бросали проект, отдав предпочтение комфорту близлежащей кофейни.

Сама доктор Ву Синь была отвязным гением и благодаря своему брутальному характеру успела дважды побывать замужем, поработать в шести компаниях и накопить немало политического капитала. Никто толком не понимал, почему она решила взяться за проект социального кредита; по слухам, кто-то из власть имущих хотел убрать ее с дороги. Те, кто был с ней знаком, упоминали о двух вещах: ее кашле курильщика и непрерывном потоке жалоб на вселенскую тупость.

Я не знаю, как, почему или когда; подозреваю, что ответы на эти вопросы навсегда останутся тайной. Но я знаю то, о чем мне походя рассказал Лю Хэн: в какой-то момент «Социальный кредит» завербовал Джулиуса.

Причины, на мой взгляд, были просты. Проекту не хватало рабочих рук и адекватной системы идентификации, а на бумаге его курсовая работа выглядела вполне достойно – настолько хорошо, что Ву Синь предложила сразу взять Коммона на свою магистерскую программу (еще один любопытный факт от Хэна). «Умен. Может пригодиться. Слишком много болтает. Ему недостает сосредоточенности», – велела она указать в заметках после первой встречи с Джулиусом.

Рассказывая об этом, Хэн усмехнулся на фразу «может пригодиться».

– В устах моей матери это высокая похвала, – ненавязчиво добавил он. – Люди в ее понимании делились на два типа: полезные и бесполезные.

Синь быстро взяла в оборот и своего сына, и его нового друга. А этот друг, в свою очередь, привел Аарона Коталавалу. Доктор наняла и его. Тем не менее есть масса фактов, указывающих на то, что Ву Синь взяла Коммона на работу вовсе не по тем причинам, которые мне озвучил Хэн. В протоколах суда за 2040 год она призналась, что наняла трех студентов из Цинхуа – включая собственного сына – с целью организации промышленного шпионажа. Остальными двумя, хоть их имена и не упоминаются в стенограммах, скорее всего, были Джулиус Коммон и Аарон Коталавала.

Сложно ли такое представить? Опять-таки, вспомните, каким был Китай до перемирия 2030 года. Фраза «военное положение» была отнюдь не преувеличением. Напряженность в Южно-Китайском море достигла исторического пика, и если история не ошибается, то ситуация мало чем отличалась от эпизодов времен холодной войны и железного занавеса. Китайская экономика не жалела сил в попытке достичь трех целей: превзойти военную мощь США в океане, выиграть марсианскую гонку и стать экономическим центром планеты. Работа по всем трем направлениям шла полным ходом.

Более старшие читатели, возможно, также вспомнят дело о «Клубе наблюдателей за орлами» – организации с непримечательным названием, которой, однако же, удалось взломать Пентагон и АНБ. За этим тоже стоял Китай. Мы, скорее всего, никогда не узнаем всех подробностей, зато нам точно известно о крупнейшей из спонсированных государством инициативе в сфере электронной войны.

С учетом сказанного Синь, скорее всего, было не так просто изучать мир кредитных рейтингов, насколько этого хотелось ей самой, – особенно если учесть, что святая троица Experian, Equifax и TransUnion, системы которых считались лучшими в мире, целиком состояла из англоязычных компаний. Появление Джулиуса (а заодно и Аарона Коталавалы с его политическими связями), должно быть, стало для нее настоящей улыбкой фортуны. Под ее началом оказались канадец с британским гражданством и шри-ланкиец, располагавший достаточным политическим влиянием, чтобы, не моргнув глазом, попасть в любую часть западного мира.

Просто идеально.

Если она и взяла в проект собственного сына, то лишь для того, чтобы приглядывать за этой парочкой.

Именно таких взглядов придерживаются