Нейронная одержимость - Александр Стаматин

class="p1">— Не было, верю. Отставить подъём. Спустимся чуть ниже. Тут есть проверенный человечек, он почистит тебе память.

«Проверенный человечек» оказывается мнемодоктором. Я едва успеваю надеть браслет, прежде чем понимаю, что скоро начнут препарировать память. Доктор от Иры, пожалуй, отличался лишь чистым халатом да большим количеством подключаемых проводов. И его лавка, как и помещения предыдущих специалистов, количеством железа, защитных глифов и невм скорее напоминала колдуна, чем врача. Он поочерёдно отключил все невмы, влил в вены какую-то голубоватую жижу и включил на архаичном терминале проверку целостности имплантов. Байку про осложнённый выход из Эгрегора он съел, как манную кашу с пудом соли. Понял, но не принял.

— В целом всё не так уж плохо. Особенно с учётом анамнеза. Нейронная сеть в порядке, как искусственная, так и органическая. «Ракушка» полностью функциональна. В ней были остатки каких-то бесов — их я удалил. Память (я о человеческой, а не кибернетической) постепенно вернётся, если вы не будете нагружать себя новыми… — он косится на моё ухо, — событиями. Правда, некоторые импланты я рекомендую заменить. Износились-с, их бесы могут начать буянить. лучше сейчас.

— На замену времени нет. Только минимальная профилактика.

— Все вы так, шпилевики… только профилактика, только пару таблеточек… а потом киберодержимыми становятся и льют реки крови, пока их не удаётся отключить.

— Я аккуратен в Пургатории.

— А кто говорит о ней? Молодой человек, пятнадцать невм — слишком много для вашей памяти. Раздражительность и даже кровь — чушь, шелуха, но каждый начерченный знак ослабляет вашу защиту для информационных сущностей. Вы понимаете, что дело могло дойти до самой настоящей одержимости, если в вас вселится блуждающий демон?

— Их не так много.

— Больше, чем тебе кажется, — подаёт голос Фёдор, сумрачно наблюдая за нашей перепалкой. — Техноколдовство нижних уровней постоянно слабеет, а церковники могут успеть не везде. Ты не успеешь вякнуть, а твою нейру будет контролировать существо, помнящее ещё святых отцов.

— Пока вякаю.

— Это пока. Если честно, я удивляюсь, как бесы ваших имплантов ещё не вышли из-под контроля!

После короткого препирательства мне делают что-то вроде дефрагментации головы. Удивительно, но к концу процедуры раздражение уходит, словно его и не было. Видимо, сбои в системе действительно могут влиять на настроение. Нужно будет извиниться перед Ириной — когда смогу её найти, естественно. Отсоединившись от аппаратов дока, я сразу же черчу агисхъяльм сразу под двумя взглядами. Недовольным — доктора. И заинтересованным — от родного брата. Готов поставить денарий против обломка оперативной памяти — он до сих пор пытается разгадать смысл странной невмы, защищающей от лазеров.

— Кто знает, может блуждающий демон уже вселился, — вздыхает Ада. — Дорогой, ты предупреждай иногда, когда собираешься надевать эту безделушку, хорошо? Он причиняет мне некоторый… дискомфорт, как ты бы сказал.

Мы выходим от доктора.

— Было мудро с твоей стороны надеть браслет.

— Он был на мне в драках и перестрелках, считаю — приносит хорошую удачу.

— Ещё бы. Докторишка не понял, но это — весьма мощная реликвия времён Очищения. Дай угадаю, снял с Каллиника?

— Бинго.

— Что?

— Жаргон, не обращай внимания. Да, с него самого.

— Старайся не палиться им. Хватит и того антикварного меча. Кстати, я бы не отказался на него взглянуть.

— После приёма дам посмотреть. Но не поносить. У него скверный характер.

— Энграммный?

— Угу. Случайно попался в стопах улья.

— Как и всегда. Адриан копается в мусорной куче, на которую истинный Комнин даже взгляд не кинет. Но кому достаются реликвии Старого мира? Естественно… у Кости глаза на лоб полезут, когда узнает о твоих делах. Странные невмы, странные реликвии и орава Уаров.

— Как там наши в целом? Я не слежу за новостями, да и последние события не особенно помогают.

— Константин как обычно. На нём фактически висит управление всеми шпилями и стопами между них. Плюс внешняя политика. С одним ханом замириться, на другого в поход пойти. Какие земли в оборот пустить, какие запретными оставить. Опять же, нужно поддерживать Порайск в мире и творить задел для будущих поколений.

— Ничего простого. Как обычно.

— Угу. Вот только раньше Михаил не высовывал голову из своего саркофага.

— Он снял сан? Мне казалось, нейромонахи не пребывают в этом мире.

— Не пребывают. За некоторым исключением, пример которого вьётся вороном вокруг шпиля да ублажает церковные ордена всякого рода. Церковники! Что-то я не слышал о них, когда рать Ызыогла на нас шла пять лет назад…

Я легко оглядываюсь. Сфера тишины или не сфера тишины — но есть уникумы, которые читают по губам. Понижаю голос:

— Он хотя бы благоволит нашим церковникам или?..

— Или. Не тут, братец. Не тут. У стен есть уши, и чем выше — тем больше.

Интересно, о чём это он? Словно услышав мой незаданный вопрос, Ада материализуется в полупрозрачного признака, и её горячий шёпот льётся мне в уши.

— Михаил помогает всем, кто ему платит. Набожность и близость к трону деспота открывают удивительно многие двери. Но в последнее время среди его клиентов сплошь Каллиники. Шепоты об этом слышны в Пургатории, но лишь на самых окраинах. Эхо шёпотов проговорившихся, отправившихся в информационный ад.

— По сестрицам и сказать нечего. Агриппина счастлива со своим Давидом-королевичем. Свадьба Таисьи отгремела с полгода… совсем не следишь за новостями?

— На дне с Эгрегором сложнее. С огнестрелом попроще.

— Ну… — куропалат чешет нос и кривит рот, словно есть что высказать, но сдерживается. — Дело твоё. Она просто всё надеялась, что ты приедешь. Считай, вместе ворон стреляли.

— С кем сочетались узами брака и всё такое?

— Да вышло что с корсуньским кесарем, — ухмыляется Фёдор. — Васька приехал куропалатом, а чума выкосила весь двор. Так что вернулся он уже наследником… ну а Рила совсем как ты. Дикая, что кот казанский, ловим её по всем плёснам — благо, что в отличие от некоторых, она не умеет уходить от систем наблюдения. — брат косится на меня, словно ожидая комментария, но я отмалчиваюсь. Я и сам до конца не понял, как Адриану удалось затеряться на… два года? Три? — А по матушке и нельзя было сказать, что в ней бунташья кровь.

— Кто знает, каким батёк был в молодости, — усмехаюсь я.

— Говорят, что матушка Агафья знавала. И судя по шести нашим братьям — знавала многое.

Я чувствую старую горечь. "Шестью братьями" у Комнинов звали шестерых младенцев от Агафьи Каллиник. Они прожили от одного до пяти дней, и молодая жена деспота сошла с ума от горя.

— Пусть Порайск им будет миром, — склоняю голову я.

— Аминь.

— Он