Хозяин леса - Андрей Дай

Потом вдруг понял — что. Тишина. В лесу, понятное дело, совершенной, полной, тишины никогда не бывает. Но мне, чтоб почувствовать себя целиком и полностью счастливым, довольно было и того, чтоб две тарахтелки замолчали.

Несколько минут я наслаждался. А потом стало любопытно: как так вышло, что две девочки, будучи в непосредственной доступности для звуковых волн, перестали общаться? Поссорились что ли?

Но — нет. Не поругались. Наоборот. Сидели, и смотрели друг на друга. А Лилу еще и, кажется, моргала через раз. Это что это? Человеческий детеныш освоила мысленную речь? Мне-то вот, чтоб Вальке отвечать рот приходится открывать, и воздух словами сотрясать. А эти две кумушки без ненужных обременений обошлись⁈

Валькирия изредка шевелила вибриссами, а Лилу помогала мыслям жестами рук. Иначе вообще было бы сложно понять, что их беседа продолжается. Впрочем, чем еще могли заниматься две особи женского пола? Не в гляделки же играть.

Устал уже удивляться. Толи Аврора оказалась такой… удивительной, толи я, в этой своей армии, слегка оторвался от жизни в гражданском обществе, но после выхода в отставку, здесь, на планете, я только и делаю, что чему-то поражаюсь. Человеческой глупости и самоуверенности. Наглости. Рудиментам бюрократии. Или вот — зверятам, умеющим общаться. Признаться, если бы Валька заговорила человеческим голосом, я меньше бы удивился, чем этой ее мыслеречи.

А вот Лилу ничуть не поражена. Или никак это не показывает. Болтала с белкой, как со старой подружкой, да и все. Будто бы так и надо. Понимаю. Молодежь вообще более адаптивна, чем мы, старики. Но не настолько же.

Сидел, привалившись спиной к теплому стволу сосны. Думал. Посматривал на девчонок, и явление новых участников привала заметил практически случайно. Периферийное зрение выручило. Движение лишних объектов на самой границе поля зрения — это первый признак опасности. Дальше руки уже действовали вперед мозга. Схватить винтовку, деактивировать предохранитель, изготовить оружие к стрельбе, найти глазами цель.

Для привала мы выбрали не то чтоб полянку. Просто деревья в этом месте стояли чуть шире. Но и этого было достаточно, чтоб отсюда было видно небо. А вот наши «гости» под прямые лучи местного светила выходить не спешили. Стояли на самой границе света и лесной тени. Словно за стеклом.

Но стекла не было. И граница существовала только в моем воображении. От того было страшно. Старое, почти позабытое чувство для фаталиста, сумевшего пережить несколько десятков военных конфликтов. Но одно дело погибнуть у всех на виду, в бою, за идеалы чего-то там, как герой, и совсем другое — в глухом лесу, от клыков собаки — переростка. Потому что ну не могут же волки вырасти до таких размеров⁈ Правда? Это уже не волк получается, а какой-то медведь.

Потом припомнил, что кроме меня там еще и две беззащитные девочки присутствовали. И если не смогу защитить, то их ничто уже не спасет.

— Хрена ты здоровый, — прохрипел я. Во рту внезапно пересохло. — Познакомиться пришел?

Вспомнилось прочитанное. Что, мол, в теплое время года волки на людей практически не нападают. Пищи в лесу много, и выходить к людям нет никакого резона. Сами же человеки в дебри тоже лазают не часто. А я вот залез. И на меня смотрели, как на ходячий кусок мяса. Потому что это они тут хозяева. Ничего крупнее волка люди на Аврору не завезли. У серых тут просто нет естественных врагов. Единственное что: бояться людей мы все же волков научили. Иначе тварь атаковала бы сразу. С ходу.

Штурмовая винтовка — это серьезное оружие. Если попасть в жизненно важные органы, одного заряда достаточно, чтоб убить человека. А вот с волком, величиной с медведя, я бы уже ничего не гарантировал. Наверняка, у него и шкура толстенная, и мышцы будут препятствием, и кости крепкие. Я, конечно, прицелился. В голову. Если Удача была бы на моей стороне, был шанс покончить с монстром быстро.

Но было жутко. Много читал о повадках зверей. Может быть даже — слишком много. Поэтому знал, что хищник не станет стоять на месте и ждать, пока пули испарят его мозг. О, нет! Он будет двигаться. А о том, каким ловким может быть волк в естественной среде обитания, написано множество слов.

— )()^*^$# — заверещала в голове Валькирия, и отважно кинулась на волка.

Я уже продавил первую отсечку ударно спускового механизма, готовясь стрелять. Жалко, конечно, было обитателя моего леса, вот так — бездарно, ни зачем, убивать. Но Лилу и себя самого было жаль еще больше. Зачем зверь вообще пришел? Уж не матерому хищнику не знать, что здесь расположились люди! Мог ведь как-то обойти это место стороной.

Но в прицеле мешалась белка. Отважная воительница с разбегу взлетела на голову волка, и вцепилась ловкими лапками в уши. И смотрелась там, на лобастой башке монстра, маленькой и беззащитной. Но теперь я боялся попасть и в нее.

— Человеки! — продолжала вещать хвостатая берсеркерша. — Это )()^*^$#! Она пришла на вас посмотреть.

— Чего? — прошептал я, опасаясь громкими звуками спровоцировать зверя на атаку.

— Это мама-волк, — снисходительно пояснила, как ребенку, белка. — Показывает вас щенкам.

Господи! Так зверь здесь еще и не один? От страха у меня даже на спине волосы дыбом встали. Вероятность отбиться от целой стаи с одной винтовкой стремиться к нулю.

— Мама-волк, это человеческая самка. А тот большой — самец. Можешь их понюхать. Они теперь тут живут. Их нора у водопада.

Волчица плавно, как тень, сдвинулась с места, и всего в несколько шагов оказалась возле Лилу. Я похолодел. А малая, кстати, вообще не испугалась. Во всяком случае, я бы вряд ли сумел себя заставить прикоснуться к чудовищному монстру. А малявка волчицу еще и погладила.

— Мягонькая, — прощебетала журналистка. — Большой пушистик. Покатай меня, мама-волк?

Быть может, сказки о пресловутой Маше и трех ее медведях, имеют в основе правдивую историю? Может, нашлась в дремучем средневековье маленькая отважная деточка, которую проще было накормить и с ней поиграть, чем пережевывать? Могло ли такое случиться, что ребенок просто не осознавал опасности от встречи в лесу с истинным хозяином леса?

— Не сожрет? — спросил я Вальку, когда мелкая, оседлав хищницу, умчалась вглубь леса.

— Нет, — взмахнула пушистым хвостом белка. — Мать-волчица учит щенков охотиться. А вас они не едят.

— Почему? — удивился я.

— Запах. Вы пахнете не вкусно. Чихать