Евгений Старухин - Рудники

   - Дуришь ты нашего брата, а мы к тебе со всей душой, даже задание помогли сделать. Может, подробности расскажешь?

   - Подробности будут, после ответа на мой вопрос. Ну, что за награда-то?

   - Ну вот, скоро каждый шкет будет диктовать свои условия, - пробурчал Сирано себе под нос, что-то доставая, тем не менее.

   Другие тоже начали что-то вытаскивать. Вскоре у каждого в руках был маленький зверек, уже не детеныш, но и не взрослый. Лисенок у Бармаклея, барсучок у Сирано, бобренок у Арсена Люмпена и небольшой дятел у Грум Бараша.

   - И? Причём здесь "уел"? Леший выдал вам питомцев в награду за Хрюшу, а причём здесь я?

   - А притом, что в корзине, где копошились эти крохи, лежала записка, что имена придумал для них ты.

   Внимательно приглядевшись к питомцам, я разглядел-таки их имена. Всё сразу стало намного понятнее: лисенка звали "Китайса(Ли Си Цын)", барсучонка - "Кафе для собак", бобренка - "Рычащий горох", а дятла - "Птыц-пионер". Я не выдержал и заржал. Вскоре ко мне присоединились и остальные. Смеялись мы минут пять, не меньше.

   Наконец, отсмеявшись, Сирано смог произнести:

   - Значит имена, всё же, не твоих рук дело?

   - Нет, это, похоже, мой наставник развлекается.

   - Тебе-то что-нибудь обломилось?

   - Ну да, классом наградил. Лесной шибздик называется.

   Буквально секунду они стояли, уставишись на меня, а потом лесную тишину опять разорвал дружный хохот. На сей раз смеялись дольше.

   - Точно, наставник твой не без юмора, - вытирая слезу, произнес Бармаклей, - А что ты там говорил об освобождении? И почему ты там играл под своим аккаунтом?

   - Освободила меня корпорация, она оказалась чрезвычайно заинтересованной в моём освобождении, потому моё дело перерасследовали и нашли настоящего виновного, а меня освободили. Предупреждая последующие вопросы, всякие "как" и "почему", сразу говорю: всё это я раскрывать не должен, так как это в интересах корпорации.

   - А я говорил, что без этих, хитро... - заметив неодобрительный взгляд Бармаклея, Грум Бараш сбился, - Хм, ухих. Да, хитроухих, здесь не обошлось.

   - Ну, что дальше делать-то будем камрады? - Сирано обвёл всех глазами.

   - Ребят, мне срочно надо на выход, меня там адвокат дожидается.

   - Нет, вы посмотрите на него! - всплеснул руками Сирано, - Он опять хочет сбежать. В прошлый раз пошел за цветами для девушки, а вернулся через три недели. Сколько же мы теперь его дожидаться будем, когда его там адвокат поджидает?

   - Человека заставлять ждать действительно неправильно, - поддержал меня Бармаклей, - Так что шуруй, но не пропадай больше так надолго, а то сам видишь, как наш Сирано переживает.

   Дальнейшую шуточную перебранку слушать я не стал. Выход.

   Когда кокон открылся, на меня укоризненно смотрели техник с адвокатом. Техник даже махнул на меня рукой, чего, мол, еще от него ожидать. Адвокат от таких жестов воздержался, только в очередной раз вытер свою лысину платком.

   - Молодой человек, ну надо же, в конце концов, иметь совесть, мы вас тут уже двадцать минут ждем. Вам не кажется, что это неуважение по отношению к окружающим?

   - А вам не кажется, что я имею право написать письма своим друзьям и объяснить им, почему меня не было три недели, и куда я вообще пропал на этот срок. Люди же волновались.

   - Сколько же у вас друзей, если вы так долго делали рассылку?

   - Немного, всего четверо, - тут я вспомнил, что так и не прочитал письмо от Димыча. Впрочем, никуда оно не убежит. Прочитаю в следующий раз, - просто они настояли на личной встрече, а я не смог им отказать.

   - Понятно, но теперь-то нас ничто не задерживает?

   - В принципе нет, кстати, ответьте на вопрос: а где можно разжиться таким же прибором, который у вас поломался?

   - К сожалению, нигде, такие приборы выдаются только сотрудникам корпорации. Вот если всё же заключите договор, тогда не исключено, что получите.

   На этот раз до выхода идти было гораздо ближе.

   На прощанье техник пожелал:

   - Прощай Евгений! Надеюсь, что больше мы с тобой не увидимся.

   - И вам, Дмитрий Олегович, всего самого доброго, - вот странно: человек не сделал для меня ни хорошего, ни плохого, просто выполнял свою работу, а оставил о себе самые лучшие впечатления. Неужели это такая редкость в наше время?

   Мы загрузились в поджидающий нас автомобиль. Он был не в пример комфортабельнее того, на котором меня сюда привезли. Впрочем, сравнивая воронок тюремщиков и представительский автомобиль адвоката, предпочтение явно не могло быть отдано первому.

   Мы удобно устроились на заднем сидении, а шофер плавно тронул машину.

   - Евгений Георгиевич, могу я поинтересоваться вашими дальнейшими планами?

   - В каком смысле?

   - Ну, вот мы сейчас приедем в наш офис. За вас возьмутся зубры нашего маркетингового бизнеса и оформят вам контракт на минимальную сумму из всех возможных. А вы при этом будете счастливы, что смогли с них хоть что-то выцыганить. Ну вот, к примеру, на какую сумму контракта вы рассчитываете?

   - Откровенно говоря, я об этом еще не думал, я еще даже никак не привыкну к тому, что уже на свободе.

   - Вот и я о том же! И пока вы весь из себя такой тепленький, они вас и прихватят за жабры так, что и не дернетесь никуда.

   - Я так понимаю, у вас есть, что мне предложить...

   - С вами очень приятно иметь дело, Евгений Георгиевич, вы всё прекрасно понимаете. Мне бы очень хотелось представлять ваши интересы в этом деле, но, к моему прискорбию, не получится. Ибо, как вы знаете, я сам являюсь частью корпорации. Зато у меня имеется весьма талантливый племянник, сын моей любимой сестры Розы. Так вот, этот мальчик прекрасно разбирается в нынешних ценах на этом рынке и может вас просветить по этому поводу всего лишь за скромные тридцать процентов от вашего будущего гонорара.

   - Я правильно вас понял, что он меня только просветит по поводу цен, а помогать не будет и всё это за тридцать процентов.

   - Вы всё прекрасно поняли.

   - Бронислав Яковлевич, я разве давал повод считать себя идиотом?

   - Что вы! Как можно!

   - Тогда зачем вы пытаетесь меня таковым выставить? За простую информацию, которая имеет смысл всего один раз, никто и никогда не будет платить постоянно тридцать процентов от своего дохода.

   - Ну что вы! Я совсем не имел этого в виду, - но отчего-то мне казалось, что именно это он в виду и имел, - Разумеется, подразумевалось тридцать процентов от вашего первого гонорара.

   - Это другое дело, но тридцать процентов всё равно весьма много, не находите?

   - Ну, как же много? Это же всего один раз, а потом вы будете получать полностью все свои законные сто процентов.

   - Видите ли, я предполагаю, что данная информация не является тайной за семью печатями и ее прекрасно можно найти в сети, правда придется немного повозиться и порыскать по разным источникам.

   - Но вот именно для того, чтобы сократить ваши затраты времени на поиски необходимой информации, а также чтобы вы могли поверить во всю серьёзность намерений моего племянника, гонорар берется именно в процентах от вашего будущего гонорара, а не в четко фиксированной сумме. Это прекрасно доказывает, что он будет кровно заинтересован в предоставлении вам как можно более точной информации.

   - Что ж, вполне разумно, но полагаю тридцать процентов это весьма большая сумма.

   - А вот это уже будет полностью зависеть от вас. Кроме того, моему племяннику пойдет только двадцать пять процентов, а пять процентов пойдет в мой карман, как приведшего клиента к нему. Кроме того, его ставка является фиксированной и изменению не подлежит. Ну, так что, мы поедем к моему племяннику или вы таки берёте скорбный труд поиска на себя, также находя для себя самостоятельно место проживания в данном городе?

   Грамотно, ой грамотно действует Гугенштейн. Последнюю пакость подложил на самый конец, как гвоздь в крышку гроба заколотил, вот бы кого отправить торговаться за свой контракт... Эх, мечты...

   - Конечно, я согласен, Бронислав Яковлевич.

   - Что ж, прекрасно. Прекрасно, что я в вас не ошибся, и вы вполне разумный молодой человек. Мишенька, ты слышал этого молодого человека? Мы едем к Яше.

   - Так точно, Бронислав Яковлевич, ответил шофер и почему-то подмигнул мне в зеркало заднего вида.

   Всё оставшееся время пути адвокат распинался, какой хорошей информацией владеет племянник, а также что он прекрасно умеет собирать её по крупицам из разных источников, отсеивать лишнюю и преподносить только то, что нужно.

   Мы приехали во двор обычной пятиэтажной хрущёвки. Подъезд был также ничем не примечательный. Подошли к обычной немного обшарпанной железной двери. Что-то пока не похоже, что у племянника моего адвоката были серьёзные доходы. Дверь нам открыл Гугенштейн Бронислав Яковлевич, только без его брюшка и седины в кудрях, обрамляющих лысину, было значительно меньше.