Андрей Васильев - Пути Востока

Паук начинал сдавать позиции, шкала жизни потихоньку начала убывать. Но — медленно, очень медленно…

Жвалобой хоть и не относился к разумным расам Файролла, сообразил, откуда летят колющие его иголки, и ломанулся на левый бархан, чтобы прикончить назойливых мошек. Во многом ему это удалось — он потоптал почти всех стрелков с этого фланга. И нарвался на спуске на массированную атаку остатков трех отрядов первой волны. Они навалились слева, снова норовя перерубить ему лапу.

— Лучники — прекратить огонь, — раздался приказ Диорда. — Левый фланг — приготовиться!

Паук спустился в ложбину и применил новое умение. На остатки воинов опустилась переливающаяся в воздухе всеми цветами радуги паутина. Первая волна атакующих перестала существовать, но на их место пришел отряд с левого фланга, который добился желаемого — лапа громко хрустнула и сломалась. Бойцы, не теряя времени, начали долбить соседнюю.

Паук попробовал проделать трюк со жвалами, но теперь это было сложнее — ему приходилось чуть сдавать назад, а как только он это делал, воины врассыпную убегали в разные стороны. Да и отсутствие одной лапы сделало тварюгу более неповоротливой.

Хилеры трудились не покладая рук, отлечивая народ и заливая в себя склянки с эликсирами. Труды магов, увы, не давали пока никакого результата — похоже, тварь обладала стойким иммунитетом ко всем видам магии.

— Центр — пошел!

Это было своевременно. От последнего отряда сейчас осталось не более десяти воинов, но и подрубание второй ноги в этот раз шло побыстрее.

Мне стал окончательно понятен план Гедрона и его команды. Прямая атака обречена — Жвалобой слишком силен для четырех сотен игроков. Но если даже восьмилапой твари подрубить две лапы с одной стороны, она на оставшихся шести, может, и устоит, но полностью потеряет мобильность. А если три — просто упадет. И можно не торопясь паука с боков да спины порубить.

Спустя пару минут в бой ушел последний отряд, с правого фланга.

— Резерв — готовность! — проорал Диорд.

— Если они сейчас не снесут третью лапу, нам конец, — спокойно сказал мне Гедрон.

Последний отряд, плюнув на возможную смерть и пользуясь тем, что паук окончательно потерял способность разворачиваться, отчаянно рубил третью лапу. Остатки двух групп второй волны приняли на себя очередной дебаф и почти все погибли от ядовитого облака кислотного цвета, окутавшего их.

Наконец третья лапа хрустнула, и паук рухнул на песок.

— Лучники — пли, — прокричал Диорд.

Лучники вылезли из своих окопчиков и стали расстреливать силящегося подняться паука.

— Резерв — пошел, — отдал команду Диорд и сам пошел с этим резервом в бой.

В резерве были, похоже, сливки клана. Они бодро взялись за дело, и огромная шкала жизни Жвалобоя стала неуклонно снижаться.

Паук еще пытался воевать, прибил десяток зазевавшихся бойцов жалом, внезапно вылетевшим у него из зада. Кто-то полег под ядовитым плевком, но через пять минут монстру все-таки пришел конец.

Приятный звук оповестил меня, что со смертью Жвалобоя я получил аж целых два уровня и достиг планки с номером «сорок восемь».

На секунду застыла тишина. И спустя эту секунду все что-то заорали, причем каждый свое. Наверное, так орали дикие пещерные люди, завалив мамонта. Эта победа говорила о том, что «Дикие сердца» не мертвы, поскольку мертвый клан элитников не валит.

Начали открываться порталы, оттуда повалил народ, обнимаясь с выжившими и разыскивая свои вещи.

Как-то сразу обмякший Гедрон посмотрел на меня и сказал:

— Знаешь, а я не верил. До конца не верил.

— Другому кому такое не скажи, — от души посоветовал я ему. — Забудь такие слова вообще. Иди к народу, тебя ждут.

Гедрон спустился с холма и подошел к Жвалобою.

— Мы его завалили! — сказал он, обращаясь к сокланам. — Мы сделали то, чего не делал никто уже два года! Кто посмеет сказать, что мы слабый клан, пусть тот придет и повторит то, что мы сделали.

Вот хитрюга. Никто не придет и не повторит. Ни у кого больше свистка нет. И у меня нет, он исчез после использования.

— Чего выпало-то? — крикнул кто-то из толпы.

Гедрон запустил руки в тушу.

— Золото, особый паучий яд — три склянки, — начал перечислять он. — Медальон… как его… Черной Вдовы, две шмотки на лучника и… И хватит с вас. А то начнете хвастать, а у нас даже толкового кланхрана нет.

Народ на нервах посмеялся над этой немудреной шуткой и пошел фотографироваться на фоне поверженного Жвалобоя.

Тут я тоже побежал с холма, поняв, что это мой шанс забрать нужный мне предмет. Все остальное, кроме дуракаваляния перед камерой, может вызвать подозрение, а учитывая мою принадлежность к «Буревестникам», — побои и даже смерть. И потом — а ну как паучий трупак сейчас пропадет?

Подбежав к туше, я попросил все того же Крийена:

— Слушай, сфоткай меня, а? Пожалуйста.

Маг покосился на мой ник и значок клана, но снисходительность победителя сработала и он сказал:

— Давай!

Я принял позу Великого победителя пауков, закинув меч на плечо.

— Все, — сказал Крийен. — Фотку вышлю.

— Погоди, — заорал я. — Еще кадр, а?

Крийен скривился и уставился на меня.

Я рухнул ничком на труп паука, изобразив, что рву его руками. В одну из них скользнул небольшой предмет.

«Вами получен хрустальный сосуд с частью души Огины Восточной».

Есть! Все. Есть. Я сделал это…

«Вами выполнено скрытое задание „Душа дриады“. Вы добыли часть души дриады Огины Восточной, убив паука Жвалобоя. За получением награды обратитесь к Огине Восточной».

— Все? — спросил Крийен.

— Все, — облегченно сказал я. — Теперь — все.

— Хейген! — Я увидел машущего мне Гедрона.

ГЛАВА 23,

в которой герой в очередной раз пытается усидеть на двух стульях

— Открывай обмен, — лаконично сказал Гедрон, когда я подошел к нему.

— О чем речь, — так же немногословно ответил ему я. — Трофеи — дело святое.

В сумку упали два предмета — очередной шлем и, к моему удивлению, упомянутый им в торжественной речи медальон Черной Вдовы.

— О как, — посмотрел я на Гедрона. — А медальон-то с какого праздника? Мы же его по идее разыгрывать должны были.

— Должны были, — не стал спорить Гедрон. — Есть такое. Но я предлагаю так — я отдаю тебе медальон, он, кстати, сетовый, но оставляю себе свиток.

— Что за свиток? — заинтересовался я.

— Хороший свиток. Классовое умение для мага на очень высокий уровень.

— Насколько высокий?

— На сто пятидесятый и выше.

Я присвистнул.

— Это очень дорогой свиток. Это не просто свиток. Это машина хай-класса. С рулем, кожаным салоном и четырьмя колесами.

— Да ладно тебе, — хмыкнул Гедрон. — Не такой ты, я же вижу. Что ты пройдоха — это я точно знаю, но также знаю, что не совсем ты сволочь беспринципная. И потом — я ведь мог и не говорить про него, но сказал. Ну как, договор?

Я прикинул так и эдак, подумал, что земля круглая, она вертится и сделанное добро вернется сторицей, и ответил ему:

— Уговор. Открывай обмен.

Гедрон открыл обмен, и я перебросил ему перстень, который еще днем, перед походом к духану, забрал из комнаты.

— Договор исполнен, и я дарю Гедрону Старому этот перстень. Клан «Дикие сердца» и его лидер долг передо мной честно оплатили и закрыли, — громко и торжественно сказал я.

— Спасибо тебе. — Гедрон подошел и протянул мне руку. — Понятно, что ты какие-то свои вопросы решал, скорее всего, скрытый квест — это не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться. Но все равно — спасибо. И помни — клан «Дикие сердца» открыт для тебя. Будет что-то похожее — заходи, подсоблю. И да — я уже про все забыл. Ну кроме того, что это я тебя сюда позвал.

— Подсобишь-то просто за интерес?

— Зачем. За долю малую.

Мы посмеялись, довольные друг другом.

— За медальон свои не навешают? Разбазаривание, то-се… — спросил я его.

— Ну это мои проблемы. Ты сейчас куда?

— Дела делать. Мало ли их у меня… — Не тот это человек, с которым стоит делиться планами. Он, конечно, вроде теперь как соратник и отношения нормальные, но на всякий случай… На аллаха надейся, а верблюда привязывай.

Жалко, конечно, свиток, пятьдесят на пятьдесят — хорошие были шансы на его получение, но иногда надо жадность оставлять за бортом. Гедрон умный мужик и умеет считать. Он понял, что хотя все долги и закрыты, но он все равно остался мне обязан. Немного и только морально, но обязан. А с учетом того, что «Дикие» обосновались на севере, такой должник никак не будет лишним — рано или поздно мне в те края путь держать. И скорее рано — я почему-то был уверен, что следующий поход за дриадским счастьем будет туда.

Я спустился с холма, под которым народ все еще обнимался, и открыл внутреннюю почту.