Зеленый отлив - Сергей Георгиевич Юрченко

все живое. Исполненные Света существа стремились уничтожить все, чего коснулась скверна... Лошади, ставшие единорогами, птицы, роняющие вниз светящиеся от переполняющей их Силы серебряные перья, светлые Стражи, в недавнем прошлом бывшие собаками, а то и волками, священные вепри... После открытия домена они начали появляться из Курганья, и атаковать всех, попавшихся на пути. Ведь кто из нас без греха?

Зато у Курганья росли совершенно уникальные травы. И даже обычная полынь, переполненная Светом, превратилась в ночесветку - редкий ингредиент, ценимый алхимиками. Да и принявшие Свет звери, да простит нас Владыка, давали компоненты, за которые дорого платили артефакторы. Правда, в отличие от трав, с которых боярин брал десятину, твари доставались владельцу домена почти целиком: у крестьян не было сил справиться в жаждущими очистить грех, так что Тварей Света истребляли дружинники боярина.

Правда, наговаривать на боярина - грех. Добрый у нас боярин. На барщину почти не гоняет, а если уж требуются какие работы - то собирает на них с уважением, по твердому ряду, и с тех, кто на него работает - оброка не собирает. Да и с прочих оброк выбивает хоть и тяжелый, но вполне посильный. Да и то сказать: боярину нужно и дружину содержать, и город строить, и перед другими боярами на этих, как их... "диплодических" встречах выглядеть надо не хуже других...

Старик Панас говорил, что встречи эти так называются оттого, что там на стол ставят золотое блюдо, на котором лежат два таких же золотых плода. И кто свой плод съест первым - тот и получит это, как его, "прехимущество". Правда, что такое это самое "прехимущество" и как его получают - дед Панас и сам не знает. Но вот про то, как проходят диплодические встречи - он знает точно. Ему еще один из рыцарей прошлого барина, Арениуса, рассказывал, еще до пылающей Ночи.

Так что барин у нас - вполне себе ничего. Хучь и нелюдь, хучь и поклоняется какому-то непонятному "Изменяющему пути", а не великому Владыке Света, коему все люди молиться должны... Ну, так на то он и нелюдь, чтобы своим нелюдским богам молиться. А вот что он людев ни на алтари свои черные не таскает, подобно злобным демонам, ни в работварории, как проклятущие чернокнижники, ни кладбища не тревожит... Вот те, кто под рукой этих, живет... как их... "нихремастеров"... ну, которые мертвых тревожат - те даже похоронить усопших родичей не могут: особое разрешение барина нужно. Уж об этом-то Лешек, происходящий из семьи, в свое время бежавшей от черных мастеров смерти знает точно. А наш боярин - добрый... Наверное... Даже госпожа Аминта, что служит Владыке Света так сказала. Говорит: "хоть и еретик, и проповедей его слушать не нужно, но дела творит добрые, и бунтовать против него не след".

Лешек вздохнул, утер пот с лица, и переполз к следующему кустику ночесветки. Вал, нашпигованный охранными талисманами, был построен для того, чтобы защитить от прорыва изнутри, а не охранять от подходящих извне. Однако, за века существования Курганья талисманы ослабли и разрядились. Вот и случались... всякое.

Услышав шорох, не свойственный обычному голосу ветра над степью, Лешек скатился в давно примеченную ямку, накрылся специальным плащом, которые барин раздавал охочим людям для сбора трав в Курганье, и стал напряженно вслушиваться. Тихое шипение стекающих с перьев молний заставило Лешека замереть. Мимо проходил громоносец: страшная птица, получившаяся из дрофы, приземлившейся подкормиться яркой зеленой травой, что росла в Курагнье, отчетливо выделяясь на фоне выжженной солнцем степи.

Вот тихое шипение сменилось громыханием разряда, а потом - громким воплем.

- Эй, человек... - услышал Лешек. - Вылазь, не бойся...

Лешек осторожно приподнял край плаща. Неподалеку, отчетливо выделяющийся темным силуэтом на фоне неба возвышался ужасный всадник на настоящей твари из Ада.

1 Эдайн (вторые, синдарин) - в узком смысле три племени, первыми откачнувшиеся от Мелькора к эльфам. В широком смысле - "люди вообще".

2 Квенди - "говорящие", самоназвание эльфов.

- Вылазь, не обидим...

Глава 1. Зеленая башня

Иримэ

В теплых объятьях северного ветра я стояла на вершине башни Оракулов, башни моем матери, и вспоминала, как точно так же, и не так давно, мы с Кайларном стояли над миром, и, под медленно плывущими с востока на запад звездами, ожидали открытия домена.

Что сказать? Домен открылся. И на нас с Кайларном обрушился целый пласт проблем и неприятностей, да таких, что не до конца контролируемый домен оказался далеко не самой большой из забот.

Во-первых, угасшая было война с кочевниками Заречья - вспыхнула с новой силой, когда на подчинившиеся племена обрушились новые пришельцы с востока. Из местных одни радостно переметнулись к вторженцам, другие - немедленно потребовали от хозяина домена защиты, третьи - "доблестно" кинулись в бой, и полегли, оставив на Кайларна своих женщин, стариков и детей. Последних два дня возили через Великую на Хранителе тайн, в то время как ударные отряды армии домена сдерживали врагов.

Во-вторых, радостно активизировались банды Дикого поля радостно кинувшиеся грабить "поднакопивших жирок" поселян.

Повезло еще и с тем, что враги активировались не одновременно: кочевники рванули в набег сразу же, а вот бандиты - сначала почти неделю выясняли между собой, кто у них самый большой бугор, и кто достоин объединить под своей рукой банды. Нет, разумеется, мелкие шайки появились почти одновременно с кочевниками, но с ними отлично справлялись и "местные силы самообороны", как их называет Кайларн - сами вооруженные поселяне. Конечно, есть у меня смутное подозрение, что споры и усобицу между бандитами изрядно подогрели бродячие проповедники Пурпурной длани. Неся в народ Слово Владыки Света и Продвижение Истины, они, между делом, ухитрялись настроить одних вожаков банд против других, некоторых - выставить еретиками в глазах собственных последователей, а кого-то и вовсе отправляли в плавание по Великому Океану1. Так что сборы, скажем так, несколько затянулись. А когда банды Дикого поля все-таки собрались выступить - местный владыка Каганата уже отозвал кочевых всадников на защиту собственных земель и подданных от очередного орочьего нашествия.

Я оперлась руками на невысокий парапет, ограждавший верхнюю площадку Башни Оракулов, и посмотрела на замок, в котором в настоящее время живу. Остров, на котором расположен Азир - висит так, что его поверхность немного выше, чем уровень земли остального города. Так что мне видны не только стены замка, но и уходящий вниз обрыв летающего острова. Правда, разумеется, видно мне не все.