Брюс Стерлинг - Зенитный угол

Так почему ему так скверно – оттого ли, что он потерпел неудачу в бою с космической бюрократией? Или оттого, что его лучший друг дурит людям головы, чтобы продавать им же электричество и газ, в которых эти же люди отчаянно нуждаются?

Затем Дотти увлекла Вана в его стихию. Серверная научного центра имела три этажа в высоту. Стеклянный ее фасад был врезан прямо в скалу.

– Мы не думали, что у нас будет столько оборудования, – призналась Дотти. – По проекту это здание отвели отделу по связям с общественностью. Тут должен был разместиться их офис, что-то вроде туристического центра, но…

Ван был в восторге. По сравнению с этим чудесным местечком любой узел Интернета-2, где ему доводилось бывать, казался могилой. Даже то, что всё оборудование устарело на годы, его не смущало. «Циско Каталисты», «Джунипер Т640», «Форс 10», оптические переключатели «Кьяро» – всё работало. Деловито жужжали вентиляторы, выбрасывая в холодный февральский воздух тепловую энергию сотен тостеров. Ван миновал стеклянный ящик с наборами помеченных разными цветами запасных кассет. Проходил мимо стальных шкафов, опутанных водопадами оптоволоконных кабелей.

– Вон там, – Дотти махнула рукой, – лестница.

– Погоди, – пробормотал Ван.

Он натолкнулся на дежурного администратора. Молодой индус в яркой футболке из полиэфира, синих джинсах и кроссовках листал журнал «Звёздная пыль», поглаживая стильную узкую бородку. Заметив Вана, он вежливо поднял глаза.

– Так как справляетесь с эпидемией CodeRed?[53] – спросил Ван.

– Ну, сэр! Как вы думаете? – Сисадмин снисходительно хмыкнул. – Мы же под OpenBSD работаем!

Ван поднял брови.

– Молодцы! Ну а как насчет свежих уязвимостей удаленного вызова?

– Никаких проблем. Прогнали nfsbug и пару месяцев как всё пропатчили.

– Проколы SNMP?

– О нет, сэр! Мы уже поставили третью версию. И зашифровали единицы протокола передачи данных.

Ван воззрился на нового знакомца с чувством глубокого удовлетворения.

– До опосредованной пакетной фильтрации вы, должно быть, ещё не доросли.

Админ отложил журнал.

– Опосредованной пакетной фильтрации? Разве это не чисто теоретическое решение?

– Уже нет, – объявил Ван.

– Милый! – возмутилась появившаяся Дотти.

– Мы случайно не знакомы? – поинтересовался админ. – Кажется, мы с вами где-то встречались.

– Дерек Вандевеер. – Ван протянул руку.

– Так вы Ван? – вскричал админ, взвившись с кресла. – Тот самый Ван! О, сэр! Такая честь. – До протянутой руки он не дотронулся, а вместо этого припал к ногам программиста, благоговейно омахнув кончиками пальцев его мокасины. – Сэр, я никогда не забуду вашей статьи о маршрутном картировании!

– Это Раджив, – пояснила Дотти, пока админ поднимался с пола. – Его иногда заносит.

Раджив сложил ладони на груди и просиял.

– О, миссис Вандевеер, мне следовало знать, что это он! Ваш знаменитый муж наконец-то посетил нас! Счастлив познакомиться, сэр! Ваша работа над «Гренделем» – о, нам есть что обсудить!

Дотти поморщилась. Она была «доктор Вандевеер» и ненавидела, когда ее называли «миссис». Ван погладил бороду.

– А… э-э… не подскажете, это не вы случайно «Раджив двадцать три» с форума «Аларм-Консенус»?

– Так точно, сэр, он самый! – вскричал сисадмин, радуясь, что его узнали. А какой вклад вы вносите в работу форума! Я все ваши заметки передаю бангалорской группе разработчиков «Линукс»!

– Выберетесь в этом году на Совтех?

– Конечно, надеюсь на это, сэр.

– Тогда но пивку, приятель, и поболтаем! – Чтобы оттащить Вана от нового знакомца, потребовалось вмешательство Дотти.

Она легко взбежала по лестнице на третий этаж. Ван топотал следом.

– Надеюсь, хмуро глянула она на мужа сверху вниз, – что я тебя умучаю до смерти своими моделями.

– Милая, не обращай внимания на этого парня. – Ван был страшно доволен собой.

Дерек, ты выбрался к нам от силы на двое суток, а сам готов был целый день болтать с этим типом.

– Целуется он похуже тебя, детка.

Ван шлепнул ее по ягодице. Дотти подумала и рассмеялась.

Наверху народу было побольше. Дотти поздоровалась с полудюжиной коллег, но, после того как она выбранила мужа за разговор с Радживом, ей стыдно было болтать о своей работе. Она присела рядом с терминалом.

– Наверное, не стоит показывать «тому самому Вану» мои детские игрушки, но я четыре года работала над этим симулятором шаровых скоплений.

– Милая, твои демки я всегда обожал. Показывай.

– Эти GRAPE-шесть разработаны японцами с кафедры физики для решения проблемы n тел.

– Запускай, солнышко.

– Мы непосредственно внедрили алгоритмы расчета в модель динамики шарового скопления, гладко частила Дотти. – Алгоритмы численного решения задачи известны с шестидесятых, но мы на порядок увеличили n. Эти карточки выдают сотню терафлоп… Остальная часть системы моделирует звёздную эволюцию и массообмен. Да, и модели столкновений. Но если ядро скопления схлопывается, модель столкновений начинает чудить.

Ван молча следил, как по экрану ползёт черно-белая полоса загрузки.

– Пришлось оставить пять или шесть упрощений, – продолжала Дотти, – но мы охватили четырнадцать порядков размера – от диаметра нейтронной звезды до размера самого скопления… О, смотри – поехали!

Ван ошарашенно уставился на экран. Конечно, он видел раньше симуляции шаровых скоплений. Он помнил их ещё с магистратуры – грубые крестики-нолики лениво ползали по равномерно зеленеющему экрану. Модель, которую он видел сейчас, жужжала почище пчелиного роя. В мониторе Дотти горели звезды, миллионы звёзд. Выглядело это почти как фотография с «Хаббла», только живая. Звёзды болтались по баллистическим траекториям, рушились, сталкивались, кружили в орбитальном танго – петляли, целовались, замирали на месте.

Шаровое скопление кипело. Оно разлеталось, точно осиное гнездо. Только компьютеры доказывали, что самоцветная держава светил нестабильна. В телескопе шаровое скопление казалось плотным, точно бейсбольный мяч, но стабильность его была мнимой. Звззды падали к сердцевине и от невыносимой тесноты вылетали, словно из пращи, из родного дома. И мчались в нескончаемый мрак и одиночество межгалактического пространства.

От этого зрелища у Вана на голове волосы вставали дыбом.

«Вот живешь ты под боком у такой звезды, – думал он, – живешь себе на тихой, славной планетке. И в дневном небе у тебя полыхают соседние солнца, здоровые, как мячи. А потом, господи ж ты боже мой, пролетаешь мимо одного из них слишком близко, слишком низко. За пару десятков поколений созвездия в небе поплывут, как пластилиновые. Небеса ополчатся на тебя и твой мир, извергнут тебя на скорости в половину световой. И ты, и всё твое племя, безвинная твоя цивилизация отправятся в невыносимую студеную ссылку без возврата».

– Мы называем этот процесс «испарением», – говорила Дотти. – Рано или поздно всем звёздам придется покинуть колыбель скопления. Давай я прогоню для тебя вторую модель – ту, что учитывает приливное действие галактики.

В этот раз несчастное скопление растерзали силы превыше его понятия. Что может сделать маленькое скопление против чудовищной хватки галактической сверхдержавы? Шаровые скопления всего лишь золотые пузыри, а галактики – огромные блюдца: стылые, неумолимо вертящиеся. Тяготение их ломало и гнуло пузыри. Накатывал могучий прилив.

На глазах у Вана. Притяжение галактики было слишком велико для скопления. Звёзды отшелушивались, они уходили в эмиграцию, жалко цепляясь друг за друга. Эшелонами беженцев покидали они скопление. Иные падали на галактический диск – пришельцы издалека, гости с ангельских высот, обреченные на загадочную судьбу. Разбитое, искрошенное в ошметки газа и пыли, полуразвалившееся скопление висело в небесах…

– Мы говорим об ускорении на двадцать порядков, – поясняла Дотти. – Тесное прохождение двух нейтронных звёзд занимает миллисекунды. Но смерть шарового скопления…

– Они умирают? – спросил Ван.

– Конечно умирают, милый. Все звёзды умирают. И все скопления. Но здесь, – она указала на экран, – мои скопления умирают не совсем по правилам. Вселенной только тринадцать миллиардов лет, поэтому у меня нет достоверных наблюдательных данных по динамическим взаимодействиям на поздних стадиях распада скопления. Я выжимаю последние крохи из инструмента. Мы заглянули в будущее на тридцать миллиардов лет.

– Ого.

– Я хочу сказать, ошибки вычислений накапливаются.

– О да.

– Вот с этой проблемой надо разобраться, – заключила Дотти. – Тридцать миллиардов лет. Мне потребуется немало времени, чтобы ее решить. Или даже много. Остаток жизни.

Ван потрепал ее по плечу.

– Милая, солнышко, у тебя всё получится!