Иван Тропов - Цензор II: сейва не будет

Все трое штурмующих разом приподнялись. Чуть пригибаясь, по-кошачьи плавно скользнули к избушке с разных сторон, целя в дверь и боковые окна, чтобы ворваться одновременно с разных сторон…

Один из экранов полыхнул белой вспышкой. Словно от купола часовни, блестящего в свете инфракрасных прожекторов, отразился еще один инфракрасный луч. Всего на миг — но ослепительно яркий.

Через миг окна кафе вздрогнули от грохота. А на экранах один из штурмовиков дернулся — и отлетел на шаг назад, будто в его склоненную голову, прямо в макушку, врезали огромным невидимым кулаком. На миг замер, — теперь стало видно, что от его головы мало что осталось, — и рухнул на спину.

— Какого… — начал полковник, но договорить не успел.

Полыхнул вспышкой соседний монитор, дававший вид на часовню с другого бока. Тут же тугой удар по стеклам кафе, и второй штурмовик опрокинулся на спину.

— Он стреляет! — завопил кто-то за спиной полковника. — Назад, всем назад, он стреляет! Снайперы! Где снайперы!

— Но все окна черные! — орали с другой стороны. — Его нигде нет…

— Откуда он стреляет?! — взревел полковник, наконец-то пришедший в себя.

Купол часовни полыхнул светом уже на третьем мониторе. С того бока часовни, где подходил третий штурмовик.

Он почти добежал, до окна ему осталось каких-то несколько шагов… Удар в грудь отбросил его назад, словно тряпичную куклу. На этот раз стало видно, как брызнула кровь — из спины. Тяжелая пуля пробила его навылет, несмотря на бронежилет.

— Крыша! Купол! — закричал кто-то.

— Он внутри купола!

Купол, сделанный из восьми стальных лепестков, словно бутон цветка, блестел в лучах инфракрасных прожекторов.

— Бейте по куполу! — рявкнул полковник в дужку гарнитуры. — По куполу бейте!

И снаружи застучали выстрелы снайперских винтовок — много, часто, с нескольких сторон.

На блестящих листах появились черные отметины от пуль. Здесь, там, еще, еще… Выстрели не прекращались, и листы стали начали рваться, загибаться изорванными краями. Изнутри полетели какие-то щепки, деревянные распорки… Один лист совсем отлетел и спикировал вниз. Второй разорвало на части…

Через несколько секунд купол превратился в деревянный скелет, на котором местами висели обрывки стальных листов — рваные, помятые, изодранные выстрелами.

То, что раньше они скрывали, стало видно — но никого там не было. По крайней мере, теперь…

А выстрелы все били и били туда, разнося остатки распорок.

— Прекратите огонь! Его там уже нет! Прекратите огонь! — надрывался полковник.

Выстрелы неохотно, но пошли на убыль.

Наконец за окнами стихло.

Здесь же, в кафе, стояла гробовая тишина.

Все, кто кричал за спиной полковника — теперь молчали, как убитые. Вжав головы в плечи, опустив глаза вниз, потихоньку пятясь от полковника, играющего желваками.

— Узел… Узел! Что с номерами?

Динамики на столе безмолвствовали.

— Узел! — рявкнул полковник.

— Номера молчат… — тихо отозвались динамики.

— А биодатчики? На них же стоят биодатчики, вашу мать!

— Пульс — ноль, — холодно отозвались динамики.

Полковник сглотнул. Теперь он не только желваками играл, но и его кулаки туго сжались.

— Я этого урода в землю закопаю… — пробормотал он. — Я его…

Руки, раньше державшие меня, теперь куда-то пропали. Я шагнул вперед:

— Я вам говорил, что вам его не взять.

Полковник крутанулся на каблуках:

— Да?!! Здесь мои лучшие спецы!

— А он — мой лучший цензор. Перебьет ваших спецов, как канареек.

Полковник только фыркнул. Сказал в дужку гарнитуры:

— Снайперам: держать окна под прицелом. Высунется — снимать. Узел: выводите на позицию огнеметчика!

Полковник сбил дужку гарнитуры к шее, чтобы не мешала, и с вызовом поглядел на меня:

— Ну?! Что теперь скажете?!

— Вам все равно его не взять, — сказал я. — Он знает все ваши ходы наперед. Понимаете? Если он засел здесь, значит, он что-то придумал. Он все предусмотрел, и…

— «Шмель» на позиции, — отозвались динамики на столе. — Но после выстрела сруб сгорит, скорее всего…

— Плевать! — рявкнул полковник. — По моей команде открывайте ого…

Кто-то вынырнул из темноты и уважительно, но решительно взял его за локоть.

— Товарищ полковник, звонок…

— Что?.. Какой еще, к дьяволу, звонок?! Вы не видите, что я занят?!

— Звонят оттуда, — человек кивнул на окна кафе.

— Оттуда?..

Полковник повернул голову к окнам. Туда, где за фольгой и стеклами — парк и часовня…

— Так точно. Мы глушим попытку дозвона, но он упрямо пытается выйти на соту…

— Кому он звонит?

— Такого номера не существует.

— Хм?..

Человек не ответил, терпеливо ждал.

— Перехватите его звонок, — скомандовал полковник. — И выведите.

Динамики на столе пискнули и стало слышно, как тихо воет ветер. Тихое поскрипывание деревянных досок, и еще какой-то невнятный звук, похожий…

— Эй, служивые! — раздался голос Стаса. Веселый и бодрый. — Ну наконец-то! Запарился уже ждать, когда вы сообразите, что я именно вам и звоню.

— Выходи и сдавайся, — предложил полковник. — Если через пять минут ты не выйдешь, я тебя просто сожгу.

— Хо-хо! Не так быстро.

— Я повтор-ряю, — в голосе полковника прорезался металл. — Если через пять минут…

— Да я понял, понял. А теперь послушай меня, командир. Прикажи своим снайперам, чтоб сразу не били, а то впопыхах наломают дров, а тебе потом отвечать…

Из динамиков что-то металлически клацнуло, затрещало, — что-то происходило по ту сторону линии, в часовне у Стаса.

Картинка на мониторах изменилась. Окна часовни вдруг осветились — изнутри. Пляшущим, живым огоньком.

— Что ты делаешь?! — рявкнул полковник.

— Свечки зажигаю, — безмятежно отозвался Стас. — Скажи своим умникам, пусть картинку примут. Кидаю!

На одном из экранов сменилась картинка. Новое изображение было не в инфракрасном свете, а в обычном. Только очень слабом — прыгающий свет свечей. И чуть подрагивала. Так бывает, когда снимают с руки.

Появилось лицо Стаса. Он подмигнул, затем развернул телефон в другую сторону. На экране закружились стены часовенки, крошечные образа на стенах, огоньки свечей — и…

По кафе пронесся вздох.

Я тоже этого не ожидал. Знал, что у Стаса должен быть какой-то козырь, но чтобы такой…

На стене висел мальчишка — словно распятый. Веревки растянули его руки и ноги в стороны так, что он не мог пошевелиться. Во рту кляп, а у щеки…

Стас, конечно же, шагнул поближе, взял крупнее. Именно это он и хотел показать. К скуле мальчишки скотчем примотана граната.

Стас подвел к ней указательный палец, к самой чеке. И повел в сторону и вверх. Теперь, когда он показал, стало заметно: от чеки тянется тонкая веревка — куда-то вверх, в темноту. Стас вел камерой телефона вдоль, показывая: веревка взмывает вверх, к свисающей с потолка люстре, и снова уходит вниз… к руке Стаса.

Конец веревки он намотал себе на руку.

— Обратите внимание, — сказал Стас. Он опустил руку, и веревка натянулась. А сбоку, там, где на стене висел мальчишка, звякнуло кольцо чеки, приподнявшись на натянувшейся веревке…

— Что ты делаешь! — рявкнул полковник. — Перестань! Оно же сейчас вылетит!

— Просто показываю, — Стас был сама невинность. — Чтобы ваши снайперы знали, что произойдет, если я отступлюсь… Или вздрогну. Например, от неожиданного резкого звука. Не говоря уже о том, что будет, если я просто упаду…

— Отпусти мальчишку и скажи, что тебе надо.

— Мне? Да сущие мелочи, всего лишь…

Изображение на экране пропало, через миг появилось, но теперь кадры сменялись очень медленно.

— Опс… — пробормотал Стас. — Прощу прощения, господа, но у меня сел аккумулятор… Впрочем, все нужное вы уже увидели, каже…

И экран совсем погас.

В кафе стало тихо-тихо.

Лишь поскрипывали ботинки полковника. Заложив руки за спину, он медленно раскачивался с пятки на носок.

Вдруг обернулся, нашел взглядом меня.

— Вы, кажется, хотели говорить с ним? Ваш человек, говорите? Что ж… Вам и карты в руки.

— Теперь это не имеет смысла. Тех троих ваших людей я мог бы спасти. А этот мальчишка — обречен с того момента, как попал ему в руки… Его уже никто не вытащит…

— Я поговорю с ним! — раздался знакомый голос.

Из тени выступил Андрей.

За ним выступил и Семен, положил Андрею руку на плечо, останавливая:

— Андрей, боюсь, это бесполезно. Если Стас до сих пор не поверил, что это не игра, то уже не поверит. У него ярко выраженные параноидальные наклонности…

Андрей вежливо, но твердо снял его руку.

— До сих пор Стасу просто говорили, что это игра, — сказал Андрей. — Тут любой решит, что вокруг всего лишь боты.