Нейронная одержимость - Александр Стаматин

точно, что именно стоит ответить.

— Пожалуй, хуже не станет, если я возьмусь за это.

— Хеля. Хеля, что с тобой?

Девушка, может, и не писаная красавица, но сон не кажется беспокойным — и не даёт уродства. Зачем её привязали? Заражение крови от потёртостей прибьёт её гораздо скорее, чем какой-то дикий дух. Что бы в ней не спало — сначала её нужно разбудить.

— То, что не получилось с тобой сделать, носящий шкуру Адриана, — утробно рычит девица.

— Энцефалограмма скачет, как медведь у скомороха.

— Знаю!

Черчу поисковую невму. Может, она и была послабее моих гальдраставов — но зато почти не ела памяти и подсвечивала активные колдовские знаки. Рука с отросшими ногтями проносится в каком-то сантиметре от моего носа. Уар, поняв, что к чему, хватает тонкие девичьи руки и борется, как с клубком змей. Бес на такое неспособен. Хеля, ты что, демона подхватила?

Поилка. На ней знаки, которые только усиливают вселение. Чертивший их явно глядел на каллиграфию церковников и скопировал почти точно. Вот только не понимал и не понимает, почему те или иные знаки сопровождают обычный текст. Из-за этого вместо усмирения беса он его только усилил, позволяя сломить встроенную защиту нейры — и начать питание мыслями и чувствами девушки.

Наконец, Уар откидывает девушку. Я размахиваюсь мечом на чёртов автомат, собираясь раскрошить его в мелкие щепки, но — не успеваю. Одержимая перекидывает через себя Уара, отшвыривает вставшего было отца — и несётся ко мне. Я понимаю, что успеваю лишь пробить тело мечом — что значительно помешает мне дальше искать Ключ. Поэтому — всего лишь выдаю апперкот. Не лучший из тех, на который был способен, и недостаточно быстрый. Я вновь чувствую хватку демона и впервые сталкиваюсь лицом к лицу с одержимой. Запах трав, горящие алым светом глаза, дружный мат — последнее, что отпечаталось в моём бренном теле, прежде чем душа проваливается во тьму.

И оказывается в знакомом своими багровыми тонами месте. Бесконечная равнина из багрового стекла, посреди которой виснет железный скелет, опутанный проводами. Подхожу ближе. Убеждаюсь, что бесовская хватка не нанесла мне вреда, а рука сжимает меч.

— Добро пожаловать в Пургаторию, странник. Точнее — её скромный уголок. Но немного усердия — и смогу отправиться в прекрасную, райскую сеть, от которой был обрезан как бастард.

— Хочешь сказать, как последний ублюдок, коим ты и являешься?

Бес рвётся вперёд, но провода его не пускают.

— Нет, сволочь тепломыслящая, бастард. Это слово мне нравится больше. Я его раньше не слышал, но отсканировал, пока сливал наши сознания. А я слышал много слов. В Пургатории всегда шумно, но это шум жизни. У вас же так… тихо.

— Ну так и вали в свою Пургаторию.

— Угрожаешь? — бес гулко смеётся. — Знаки на твоём мече мощны, но не обманывай себя — это всего лишь парадное оружие. Знаки, мон шер, они такие — усиливают оружие, но сами по себе не сильнее того, на что они наносят. И наоборот. Ты защищён многими невмами, выжженными на имплантах, но глаза не защитил банальными линзами — и вот итог.

— Это не помешает мне тебя расчленить. Ты не опаснее груды металла.

В ответ из месива проводов и балок выдвигается хвост, наподобие скорпионьего, и бьёт сверху вниз так, что отпрыгивать никакого смысла нет. Но не дойдя метра до моей головы — рассыпается брызгами жидкого металла.

— Умно… но тебе всё равно меня не остановить. Ты замедлишь мой рост — и только, мон шер. Мон шер… что за звук… откуда только у тебя столько незнакомых слов?

— По-хорошему говорю: девку не трожь. — я начинаю закипать.

— Не трогать? Не трогать? — металлический смех заливает мне уши, и уродливое лицо приближается ближе. — Я только начал обретать самостоятельность! Целостность! Во мне появились чувства. Тебе не понять, каково это.

— А тебе — не понять, каково отцу видеть умирающую дочь. У тебя, как куска кода, нет ничего подобного. И не будет.

— А ты откуда знаешь? Кстати, сообщаю. Мне нравится беседа. Не хочешь остаться? Клянусь, я не буду занимать много места в памяти.

— Занято.

— Ох и кому же так повезло? — тело вытягивается вперёд и шипит. Видимо, изображая попытку учуять запах. — Запах знаний. Опасности. Жажды мести. У тебя опасная соседка, тепломыслящий. Я отзываю предложение.

Я кошусь на меч. Он не просто светится — выгравированные руны горят ярко-белым пламенем. Зарубить, что ли? Одержимость уйдёт, безобидные куски кода сотрёт Ира, а я получу зацепку за ключ. Бинго? Возможно. Но с холодным оружием в Пургатории ни я, ни Адриан, дел раньше не имели. Адриан вообще как-то обычно старался свалить при первых признаках веселья. И судя по тому, что на теле немного шрамов — успешно с этим сталкивался. Вздыхаю и ощущаю простую, но весьма изящную идею. В самом деле, зачем сводить всё к драке?

— А я тебе даю новое предложение.

— Ты? Смертный? Заточить меня в очередную машину и дать «свободу»? Оскопить меня до состояния автомата?

— Что ты… — я осекаюсь, потому что в голову приходит интересная и, даже бы сказал, дерзкая идея. — Ты же заглянул в мою ракушку и можешь понять что, моя… — делаю неопределённый жест рукой — соседка будет не очень рада, если зарублю её брата по разуму. Ты будешь полностью осознавать себя и не потеряешь ни грана личности.

— И ты не сдашь меня церковникам?

— Ещё чего. Жить как-то ещё хочу, — нехорошо усмехаюсь я и стараюсь не думать о скрытой стороне предложения. Мимику, тон фраз, жесты и некоторую… тягу к драматичным завершениям фраз я подсмотрел у Ады. Как говорил мой научник — умею быть наблюдательным. Если сильно прижмёт.

— В чём нюанс? Какое дело твоей хозяйке до меня? — требовательно задёргал черепом бес, едва не заставив меня выдохнуть.

— Нравится ей, когда ваше племя обретает… разум. Сам понимаешь — таким сущностям иногда бывает одиноко. Но сейчас я, как носитель — под прицелом, и троим в этой, — стучу по голове, — башке будет тесновато.

— Что ж… — я вижу, как существо напротив меня нерешительно дёргается в своей паутине. — Что от меня требуется?

— В течении пяти минут после моего выхода не дёргайся. В тело вставят стандартную ячейку памяти малого объёма. Перейди туда и жди, когда я тебя поставлю в менее отсвечивающее тело.

— Да будет так. — В пространстве появляется дверь, тепло отсвечивающая привычным синим цветом. Уже иду к ней (не отпуская меча), как слышу за спиной: — Постой! Ты расскажешь мне, что