Человек из Кемерово - Олег Николаевич Борисов

так жарко. В левой руке свежайший бублик с маком. В правой большая белая кружка с надписью «PJATYJ POLK». И кофе. Настоящий, только что смолотый. Хаджа не зря столько времени по югам болтался, привык к черному напитку. Я его распробовал не так давно. Раньше не очень нравился. Только когда сошелся поближе с владельцем магазина, уяснил разницу между бурой пылью в банках «завари и пей» и настоящим кофе.

Конечно, порция у меня поменьше и чуть-чуть сливок. Потому что полную кружку я не осилю. И размер тары у меня раза в три меньше, чем у Хаджи. Он перед возвращении домой с интендантами бартер устроил. Сдал им кучу разного, чем ведьмы поделились. А те списали прорву «утраченного за время хранения имущества». Как эти кружки. Спрашиваете — зачем? Так половина стеллажей в магазине сделана из бывших снарядных ящиков. И медали дают только за участие в боевых или добытые сложные ингридиенты. Получается — всем хорошо. Ведь одно дело уйти на пенсию просто по выслуге лет. И совсем другое — с парой медалей за «ликвидацию Хтонических проявлений». Пенсия больше, дома с уважением смотрят. Вот и махнули не глядя.

Но кофе я пью не просто так. Да, в углу площадки приткнулись новые «жигули», на этот раз темно-синие. Это господин следователь явно пытается оказывать на меня моральное давление. Постоянно напоминая: я тебя отпустил, не стал с городскими властями насчет купца-миллионщика лаяться. Но могу и снова в кутузку прибрать. Потому что в газетах я до сих пор не видел итогов расследования. Убили не пьяницу в сточной канаве. Заместитель начальника милиции — это фигура. И даже факт долгов, набранных за карточными столами или за рулеткой, ни о чем не говорит. Город должны трясти, искать злоумышленников, а я ничего такого не наблюдаю.

Зато у пивной нарисовались знакомые рожи. Младший брат Навахи и шкет, у которого даже погоняла пока никакого. Но шпанята в курсе основных происшествий в Нахаловке. И мне с ними надо парой слов переброситься. Поэтому я подождал, когда они исчезнут в темном дверном проеме, допил кофе и поднялся. Платочек в карман, цилиндр на голову, тросточку в правую руку. Зашел в магазин, вернул посуду, раскланялся напоследок. Теперь можно и в туалет в пивной заглянуть. Снага будут рядом крутиться, пытаясь напроситься на работу. Это у Хаджи постоянные работники, а в «PIVO-RAKI» чернорабочих из таких набирают. Ящики с подкатившего пикапа разбросали — бутылку пива выдадут. Грузовик отработаете — две бутылки или четвертак. Зеленомордые довольны, хозяин на зарплате экономит, заодно чужаков от своих «точек» гоняют.

Проходя мимо, чуть кивнул, здороваясь. Постояв у писсуара, закончил свои дела, подошел к столу с жестяными мойками. Рядом плескался водой брат Навахи.

— Как оно ничего, Питбуль? — прозвище серьезное. Заработал, когда с соседями «стенка-на-стенку» что-то делили. Упал от удара, но вцепился в чужую ногу — еле отодрали.

— Да хорошо-нах, Найденыч! Встал пораньше, врот, место забил, ять! До обеда тут, нах. Потом к отцу в гараж, ять!

— Ну и ладно… На районе все тихо? А то мне мальчиков сунули, даже поговорить нормально не получится с хорошими людьми.

— А, нах! Тебя же повязали, ять! Вот-врот!.. Давай, ять, мы им колеса проткнем-нах?

— Не, зачем приказных злить. Надо будет, я дворами уйду… Лучше скажи, сидельцы на Объекте банк держат после обеда?

— Да-ять. Там же нор нарыто-нах, никакие менты-врот не отловят!

— Хорошо… Пойду. Передавай отцу с матерью и братьям привет.

А как вы хотели? Какие бы снага не были дурные, а старших в семье уважают. Кто не уважает — тому по загривку тут же прилетит. Поэтому — мама, папа, затем брательники по старшинству. И то, что я это знаю, понимаю и к чужим традициям со всем почтением — вся округа знает. Мало того, они прекрасно ощущают, когда ты это делаешь ради выгоды или шкурных интересов. Или когда соседей не делишь по расе, величине клыков и прочим «особым приметам» в розыскном лице.

— Дык-врот, спасибо! Но если там с колесами-нах или просто морду набить-ять — только свистни!

— Понял…

Все, теперь одним ящики ворочать, а мне дальше на Черноморку. Бомбилу возьму, прямо рядом с магазином. Поеду решать проблему с одеждой. Костюм-то единственный. Как и рубашка с галстуком. Надо гардероб пополнить. А дальше уже и к местным уголовничкам.

* * *

У меня давно сформировалось подозрение, что хозяйка магазина одежды была очень специфически ленива. Ну очень, просто до возведения лени в личный культ. Сами посудите.

Когда сударыня Токмакова закончила швейное училище, вернулась домой. Не поехала в большие города, как старшие сестры. А прошлась по соседям, понабрала заказов и буквально за год обросла клиентурой. Потом выкупила старый барак, подремонтировала и поставила на крыше вывеску «SVADEBNYE PLAT»«JA». Конечно, только белыми кружевными «облаками» не ограничилась. Но название оставила без изменений. И потом, когда уверенно вошла в список уважаемых людей города, не стала переезжать в центр, а продолжила творить на старом месте. Зато спроси любую орчиху или кхазадку где шьют лучшие наряды — оттарабанят без запинки «Токмакова сделает все по высшему разряду!». Поэтому и по очереди обычно, не абы как принимают.

У меня небольшое послабление в этом салоне. Два года тому назад я нечаянно столкнулся с тем, что считал проявлением несправедливости. Один человек из бомонда почему-то решил, что происхождение позволяет ему говорить гадости за спиной других людей. В том числе и о гении портняжного метра. Меня попросили уладить проблему, что я и сделал. Вошел в ложу, где данный господин слушал оперу. Сломал ему колени и после беседы сбросил вниз, в проход. Спустился, дождался, когда крики поутихнут и поинтересовался, есть ли у него какие-либо претензии. Претензий не было. Поскользнулся на пролитом шампанском. Бывает.

Да, заказчиком выступал другой господин, для которого я «решил мелкую неприятность». Любитель оперы в лубках умотал из Кемерово и, насколько мне известно, больше язык не распускает. А ваш покорный слуга теперь может заказать костюм в салоне без очереди.

— Какие люди зашли в нашу скромную обитель!

Екатерина Антоновна как раз закончила подкалывать безразмерный бант к месту, где огромная спина переходила в еще большую задницу, поэтому рот освободился от булавок и можно было поздороваться.

Старшие сестры Токмаковой выбрали себе другую стезю. Виктория вроде как что-то там в колбах мешает, защитив между делом докторскую диссертацию на тему взрывчатых веществ и попутно