Как приручить дракона – 5 - Евгений Адгурович Капба

по затылку… Или швырнув табуреткой — обычной, не магической. Другой вопрос, что он понятия не имел о том, что будет иметь дело не с нулевокой, а с драконом!

* * *

Каждый из них мечтал добыть славу себе. Все они хотели наказать зарвавшегося нувориша, который убил трех глав родов и нанес таким образом оскорбление всей магнатерии Великого Княжества! Как я посмел не сдохнуть в муках, каков наглец, а? Да вот так как-то. Жить очень люблю!

Но, конечно, никто из них не озвучивал на публике истинных причин нашей вражды. Однако, дурно пахло от идеи поймать мелкопоместно дворянина в Хтони и тайно прикончить без осязаемых доказательств какой-либо его вины. А потом — попытаться убить на целой череде дуэлей. Вообще — не комильфо. Очень неаристократично. Но такое их рвение должно было сыграть мне на руку!

С этими мыслями я шагнул во флигель и аккуратно прикрыл за собой дверь. Тут имелся самый обычный замок с защелкой-крутелкой, которую я и использовал, закрутив до упора и заперев дверь. И пошел вперед, по анфиладе из комнат. Флигель раньше использовался для проживания слуг, но сейчас он был закрыт на ремонт: козлы, картонные коробки, мебель, прикрытая пленкой, и строительные материалы представляли собой главные элементы скудного интерьера.

Там, впереди, слышался гомон голосов, шаги грохотали и наверху, на втором этаже. Они разделились! Что ж, отлично. Я просто залез в шкаф, большой и тяжелый, из массива, и принялся глядеть в замочную скважину. Да, да, у этого шкафа был замок под дурацкий мебельный ключ, который может спасти ваши вещи разве что от годовалого младенца или какой-нибудь не особенно сообразительной собаки. И — да, я изначально не планировал прятаться в шкаф, но уж больно привлекательным он мне показался… Никому и в голову не придет, что наглый поединщик, который только что выпустил кишки главе не последнего по мощи клана, станет прятаться в шкафу!

Спустя секунд двадцать порыв ветра снес пленку с моего укрытия и расшвырял во все стороны рулоны утеплителя: в комнату вломился воздушник-Олелькович и его соклановец — боевой маг.

— Он что, так и стоит там у дверей? Какого дьявола мерзавец задумал? И, главное, черта с два вычислишь его эфирным сканером… Долбаный нулевка! — ругнулся боевик.

— Мы убьем его, — ухмыльнулся аэромант.

И в подтверждение своих слов взмахнул рукой, управляя воздушным потоком, и разметал во все стороны сложенный штабелем ламинат и пустые пластиковые ведра из-под краски. Второй Олелькович кивнул, и они снова двинули вперёд. А я — вылез из шкафа, стараясь не шуметь и не скрежетать когтями по дереву. Футболку и ботинки я оставил там (нечего портить имущество!) и теперь являл миру чешуйчатый торс и дикую зубастую бородатую физиономию. Меж лопаток свербело: крылья не отрастали так быстро, как когти или зубы. Я крался вперед, пока не достиг своей цели: маги-Олельковичи остановились в замешательстве: входная дверь была заперта, врага — то есть меня — не наблюдалось!

Подглядывать за этими двумя, высовываясь из-за полуоткрытых дверей было сплошным удовольствием. Они материли меня по чем свет стоит и осматривали все помещение, пока не убедились в тщетности таких попыток.

— На втором этаже есть⁈ — выкрикнул воздушник.

Оказывается, там имелась винтовая лестница, а я ее и не заметил!

— Пусто! — откликнулись Пацы сверху.

— И у нас пусто! Пройдем еще раз! Гребаный трус, на что он рассчитывает, этот нулевка?

— Может быть, забрался в чердачный отсек? Но там птицы насрали, какой черт его туда понес? Придется осматривать… — Пацы сверху снова загрохотали сапогами.

А я уже был тут, близко-близко, за спиной Олельковичей, радушно распахнув отросшие крылья и чешуйчатые объятия, и улыбнулся — очень широко:

— Однако, здравствуйте! — я старался быть вежливым, говорить громко и отчетливо.

— О, курва!!! — в их глазах плескалось столько ужаса, будто они самого сатану увидали, а не интеллигентного учителя истории из полесской провинции.

Я ударил одновременно руками и крыльями, обоих сразу. Когти пробились сквозь грудные клетки, воздушная волна ошеломила, сбила с ног… За ноги я их и ухватил — и вышвырнул в окно, одного за другим. А потом выдохнул пламя — вверх, по винтовой лестнице. Огонь заплясал на деревянных ступенях, языки его ринулись вверх, стремясь пожрать все, до чего могут дотянутся…

Ещё звенели разбитые телами Олельковичей стекла, а я уже мчался сквозь первый этаж флигеля, хлопая дверьми и расшвыривая во все стороны попадающиеся на пути предметы мебели и строительные материалы. Снаружи уже слышался ор публики — акт первый «Хрустальная ночь», с погромами, поджогами и выбитыми стеклами, им явно не понравился. Остался акт второй — «Дефенестрация».

Пацы не были дураками. Мы столкнулись с тем самым лысым боевым магом лицом к лицу! Он, оказывается, дежурил у второй лестницы и спустился вниз, услышав шум.

— Ох, мать! — боевик тоже явно не ожидал увидеть здесь нечто настолько страшное, но не растерялся, а тут же принял боевую стойку, а потом — раз-два-три! — пробил классную серию руками и ногами, очень болюче пройдясь мне по физиономии и солнечному сплетению и врезав подъемом стопы под коленку.

— Тьфу! — сказал я и плюнул в него сгустком пламени, обжигая и сбивая с толку.

А потом дал ему по тестикулам — когтистой ногой! Нельзя накачать мускулы так, чтобы удар по тестикулам не был эффективным! От этого кто угодно загнется! Обоими кулаками сразу я врезал ему сверху вниз — по лысой башке, а потом схватил за горло — и вышвырнул в окно. Дефенестрация номер раз! Делать мне больше нечего — с ним возиться! Очухается и побьёт меня еще! Это я так — в рамках фактора внезапности его одолел… По факту ударов двадцать — и я бы имел бледный вид…

ДЗАНГ! Внезапно мне в башку прилетел здоровенный металлический бидон — очень крепко, аж внутри черепа загудело все! Меня сшибло с места, ударило о стену и удивлённый голос произнес:

— Откуда тут хтоническая тварь? И где Олесь? И вообще — какого черта, куда делся этот дуроватый Пепеляев? Флигель горит, мы не можем ждать, пока поджаримся!

Маги нашли меня! Телекинетик и пиромант! И по-идиотски влупили бидоном в голову, не подозревая о том, с кем имеют дело!

— Он тоже поджарился, внутри своих доспехов, — сказал я, вставая с пола — Ваш глава рода.

Чешуя всасывалась, крылья — прятались за спиной.

— Курва мать!