Горсть чудес, щепотка смеха - Татьяна Геннадьевна Абалова

— Как? Они же близнецы!

— Вот скажите, вы можете отличить одну мышь из Гулкой пещеры от другой?

— Нет. Они все на одну мордочку.

— Во-о-т! Так и с лисами. Вам сказали, что они близнецы, вы и не замечали, что пани Рудая гораздо красивее пани Сломанный Коготок: шерстка ярче, гуще, шелковистее. Их кровь совершенно разная на вкус. Уж поверьте опытному анализатору крови!

— Но…

— Доктор, я не глупая. Знала, что вы усомнитесь. Для чистоты эксперимента сгоняла к братьям Бялко. Они увлеченно резались в карты, и я незаметно продегустировала их кровь. Они братья.

— Но…

— И опять я догадывалась, что вы скажете свое «но», поэтому помчалась к Кривой сосне. Десятки зайцев — это ли не испытательный полигон? Да, хочу предупредить, я сослалась на якобы ваше распоряжение о профилактике заболеваний ушастых.

— И? — Супруги Зиблс поверили. Детишки выстроились вряд, и тут я чуть не подавилась! — мышь понизила голос. — Не все дети пана Зиблса ему родные! Целую минуту любовалась она на открытые клювы супругов, но завершила отчет:

— Вскоре к главе семейства пришел пан Русак, его закадычный друг, и тоже протянул лапу. Короче, половина детей его. Пани Зиблс еще та штучка!

— М-да… Сильная женщина, — пришел, наконец, в себя доктор. — Дорогая, теперь твой черед свести меня с ума.

— Ах, да. Птичий базар. — Пани Марта взмахнула крыльями. — Там, как всегда, было шумно. Обсуждали очередную кукушку. Пока пан Под-Пантофлем распивал наливку с Седой лисой, его супруга отлучилась написать ему на сосне гневную записку, а когда вернулась, в дупле нашла еще одно яйцо. Теперь они никак не могут решить, какое из яиц родное.

— Завтра я помогу им, — отозвалась пани Десмод. — Упоминание птицами Седой Лисы позволило мне плавно перейти к обсуждению Сломанного коготка. Многие заметили странности в ее поведении. Сойка рассказала, что близняшка стала сама не своей, когда ее бабушке доставили первую посылку из Америки.

— Да, Седая упоминала, о каком-то любимом мужчине, дарящем ей сигары. Кстати, следующую поставку она вот-вот ждет.

— Эх, ты. У тебя ответ под носом был, а ты у Седой лисы только чайком да косячком интересовался.

— Супруга пана Фила постучала крылом по голове.

— Американец сам приезжает! Сорока, охотясь за золотой чайной ложечкой, наблюдала, как Коготок с бабушкой фотографии, присланные вместе с сигарами из Америки, рассматривали. А на них весьма необычный мужчина! Пани Марта сделала паузу. Она с удовольствием наблюдала, как открылся клюв у мужа, и вытянулась от любопытства мордочка пани Десмод.

— Ну же! — не выдержал супруг.

— Он черный как смоль и только кончик хвоста белый. Мистер Блэк. Североамериканский черно-бурый лис. Красавец и богач.

— Вот оно! — вскричал пан Фил. — Я никак не мог понять, почему Коготок хочет извести Рыжую. Оказывается, она устраняет соперницу! Мышь захлопала крыльями, одобряя догадку филина. — Как давно Седая лиса получила первую посылку? Пан Фил тут же услышал ответ от умницы Марты. Он всегда знал, что выбрал достойную жену.

— Еще до открытия бройлерного хозяйства. Сорока это точно запомнила. Наша клептоманка уже тогда положила глаз на коллекцию золотых ложечек, присланных вместе с сигарами, и сносила добычу в гнездо на дереве, которое при строительстве птицефермы срубили.

— Получается, Коготок готовилась к приезду американского гостя и всячески старалась, чтобы ее сестра выглядела непривлекательной! — возбуждение пана Фила достигло предела.

— А когда вы, доктор, сорвали ее задумку, посадив пани Рудую на диету, подозреваемая решила навсегда покончить с удачливой сестрой. Начались покушения! — Пани Десмод не отставала от шефа. —

 Но почему нам Рыжая ни слова не сказала о мистере Блэке? — Пан Фил почесал острым пером голову.

— Сорока уверяет, что пани Рудая никогда его не видела, сестра всегда уносила фотографии с собой. А Седая лиса, если и рассказывала что-нибудь об американце, то только в связи с любимыми сигарами. Пришли, ушли внучки, ей все равно. Ты же ее знаешь. Только у такой матери могла родиться Хиппи.

— А о Хиппи что говорят на птичьем базаре? — Колесит по свету с каким-то цыганским табором. Она и до рождения близняшек пропадала. Помнишь, рассказывали, что видели ее в Вудстокском лесу?

— Да, пан Аист с Жабьего болота всех уверял, что она брюхатая была. Однако сюда Хиппи без лисенка вернулась. Врал, наверное.

— А потом она спуталась с корсаками из передвижного зоопарка и родила близняшек. Ой, чего это я говорю? — спохватилась пани Марта.

— Они же не сестры. А кто из них родная внучка Седой лисе?

— Надо бы выяснить, откуда взялась вторая девочка, — задумчиво свел брови пан Фил. — Может, ее родители по всему свету разыскивают.

— Я завтра проверю, кто родной Седой лисе, а кто нет, — вставила свое слово мышь.

— А пока, никому ни слова. Пани Десмод, отдыхайте. Утром сбор. Продолжим наше расследование. Надо бы еще пани Рудую на птицеферме проведать. — Пан Фил широко зевнул. Не успела мышь вылететь в наступившую ночь, филин уже спал. Рядом притулилась его жена. Старики провели непривычно насыщенный день, а предстоящий обещал стать не менее хлопотным.

— Просыпайтесь, просыпайтесь! — верещала мышь, кружась у дупла филинов. — Мистер Блэк в Грижском лесу! Вы бы видели, на каком автомобиле его привезли! Сорока уже там, пытается зеркало стянуть!

— Тише, тише, пани Десмод, — прошептал филин. — Пусть Марта спит. Она уже не так молода, нужно ее поберечь. Куда лететь? Показывайте.

Черный-пречерный лис сидел в черном-пречерном автомобиле и курил черную-пречерную сигару. Рядом с ним сидела седая-преседая лиса и тоже курила черную-пречерную сигару. А вокруг них стояли, ходили, летали почти все жители Грижского леса. Они старались не шуметь, всем интересно было послушать, о чем же разговаривают богач и местная достопримечательность. Кабриолет, так машину назвал вечный путешественник пан Аист, давал прекрасный обзор — крыша просто отсутствовала.

— Хорошо! — Направила вверх дым Седая лиса.

— Очень хорошо! — Кольцами выдохнул дым мистер Блэк.

— Пустите меня! — раздался требовательный голос. Толпа расступилась. В импровизированном проходе