Хозяин леса (СИ) - Дай Андрей

И было у меня ощущение, что мне это за слабость зачли. Размяк, мол, бравый полковник на гражданке. Расслабился, пенсионер. Приходи и бери его голыми руками. Это я знаю, в чем причина моей мягкости. А они-то — нет. И это для них великий соблазн. Значит, они, привыкшие распоряжаться и повелевать, обязательно соблазнятся, и придут. А тут я с винтовкой.

Кивнул своим же мыслям, проверил, как оружие держится в захватах на спине, и как легко выхватывается, да и побежал. А и чего не бежать? Природа, прекрасная погода, здоровья пока хватает, а встроенный в доспехи скелет помогает передвигать конечности. Будь я в нем, когда «приступочек» свой нашел, я бы тропинку наверх искать не стал. Просто запрыгнул бы, да и все. Для человека, большую часть жизни проведшего внутри такой вот «скорлупы» — это раз плюнуть.

Река, текущая с востока на запад, делит мой лес на две неравные части. Северная часть поменьше, южная — понятное дело — побольше. Идея была обойти весь лес по периметру. Хотелось посмотреть на собственность, ну и за одно, поискать следы посещения частной территории незваными гостями.

Это я к тому, что было все равно с какой опушки начинать. Решил пробежаться до истоков ручья, а оттуда уже повернуть на юг. Рассудил, что раз южная опушка ближе всего к человеческим поселениям, то и шанс найти что-то криминально будет выше.

Граница моего участка превышает сотню километров. Чтоб вдумчиво ее осмотреть, ответ на это четверо суток. Просто пробежать можно было и гораздо быстрее, но на скорости разве можно насладиться видами? Повстречать представителей моего населения. Оценить состояние деревьев? Какое там! Несешься, как лось, через заросли, распугивая все живое.

Отбежал от дома с километр, и притормозил. Во-первых, рельеф стал сильно изрезанным. Во-вторых, интересно стало. Сосновый бор и не думал заканчиваться, и вот заметил, что по веткам и золотистым стволам следом за мной скачет пара белок. Напомню: туземные белки — это не те мелкие забавные зверушки, что водятся на Земле. Нет! Это здоровенные, со среднюю собаку размером, тушки. Еще и необычно окрашенные — серо-зеленая с блестками шкурка, горсть тонких, по-змеиному извивающихся вибриссов на голове, ушки с кисточками и богатый, светло-серый, пушистый хвост. Знакомьтесь, это аврорская гем-белка.

Бежал я совсем не медленно. Спидометра в доспехе не предусмотрено, но точно быстрее двадцати километров в час. А эти две мохнатые задницы за мной легко поспевали.

Остановился, дождался, когда тварюшки припрыгают на ближайшую низку ветку, и громко спросил:

— Чего же ты беззащитных девушек мне тут пугаешь? Как тебе не стыдно?

Одна из белок фыркнула, и развела лапками. А потом и вовсе показала мне богатый пушистый хвост. Вот, мол, я какая. Красивая, и совсем-совсем не страшная.

— Ты больше так не делай. Ладно? Договорились?

Зверек внимательно на меня посмотрел, и кивнул. Вот ей Богу — кивнул. Чудны дела твои, Господи! Она что? Поняла меня?

— Ты людей в лесу видела? — поинтересовался я, когда удалось отодвинуть в сторону странные мысли о возможной разумности мутанта.

— Чирик, — удивилась белка. Мол, вот же ты. Человек. Конечно, видела.

— А кроме меня и Лилу?

Парочка разразилась целой трелью, видимо, общаясь между собой. И вынесла вердикт. Да. Бывают иногда. Понятия не имею, как так выходило, что смысл их воплей до меня легко доходил.

— Есть места, где часто бывают люди? Имею в виду, кроме меня и девушки.

Тут цоканье и чириканье было более конкретно. Есть. И белки даже готовы показать. Только я медленный. И тяжелый. И смешной. Где мой хвост? Как можно жить без хвоста?

Мать моя — женщина! Почему я их понял? Больше того! Только тут до меня дошло, что говорю им, не снимая и не открывая забрало шлема. Он же звуки вовне не пропускает, а они меня слышат и понимают. Мистика какая-то.

— Я сейчас иду к истоку ручья, — обозначил интересы я. — Осмотрюсь там. А после готов сходить в то место, где часто бывают другие люди.

— Скучно, — цокнула одна животина. А вот вторая считала иначе. И, судя по всему, именно она была в этой парочке главной. То-то она леща первой отвесила такого, что у той даже кисточки на ушках затряслись. А потом оскорбленная невинность в один миг скрылась в густой кроне ближайшего дерева, а моя давняя знакомая, без объявления войны, спрыгнула мне на плечо.

— Покатай меня, смешной человек, — гордо чирикнула тварюшка. — Что стоим? Вперед-вперед! До истока еще далеко. Много-много перепрыгов!

Не будь я в доспехе, пожал бы плечами. Внутри же композитной скорлупы это делать бесполезно. Поэтому я просто повернулся, и пошел дальше вдоль ручья. Топал, и вспоминал — чего этакого мог наесться на завтрак, что с белками разговаривать начал?

— Еда-еда-еда! — будто бы вторя моим мыслям, завопила белка, и, чувствительно толкнув меня в плечо, сорвалась куда-то в кусты. Через пару секунд, впрочем, показалась обратно, сжимая в зубках змею.

Обалдеть! Хищная белка⁈ Почему-то, я с детства считал, что эти грызуны одними грибами да орехами питаются. А оно вон оно как. Интересно: мангусты им не родня? Нужно будет не забыть поискать информацию в сети!

Зверек остался кушать, а я дожидаться попутчика не стал. Пошел потихоньку. Склон становился все круче. Ручей давно уже превратился в каскад небольших водопадов, а деревья вокруг подошли к самому руслу. Временами приходилось идти по щиколотку в воде, чтоб вообще протиснуться.

Если на Авроре все еще существовали дебри, где не ступала нога человека, то это они и были. Отмечал краем глаза несколько выходов звериных троп к воде, но я бы там не пролез. Это вам не парк. Здесь человеку никто не рад.

Сосны постепенно перемешивались с лиственными деревьями. Дубы — исключительно по характерной форме листьев — я еще смог определить. А вот еще один вид: высокие, прямые, как мачты и со светлой, почти белой корой — уже нет. Ясень? Но разве у ясеня могут быть такие чудные листья? Каждый, как изощренное кружево.

Сделал вторую пометку в блокноте нейролинка: отыскать данные об этом сорте. Что если это какая-то особенно ценная древесина? По пути видел несколько сухих стволов, проигравших борьбу за место под солнцем. Почему бы не спилить и не продать, если это кому-нибудь нужно?

Все больше среди стволов попадалось камней. Многие из них так обросли мхом, что я не сразу понял, что это вообще такое. Причудливых форм, разноцветные, с преобладанием зеленого, конечно. Заваленные сухими ветками, или присыпанные опавшей листвой. Смены времен года на Авроре практически не было, но лиственные все равно раз в год сбрасывали отжившие свое листья.

Не удержался, и потрогал мох руками. Выяснил, что его слой в некоторых местах достигает полуметра! Поразительная демонстрация силы жизни!

Припрыгала белка. Посмотрела на мои телодвижения, и прокомментировала:

— Здесь еды нет.

— А где есть? — хмыкнул я.

— В других местах, — уклонилось животное от ответа. А я припомнил, что этот вид грызунов на Земле частенько устраивает по всему лесу нычки с запасом пищи. Да так много, что часто и сам зверек вспомнить не может, где прятал, а где нет. И потом заныканные семена прорастают. Получается, белка — главный лесной садовод!

И я внимательно на свою приятельницу — был уверен, что это именно самочка — посмотрел. Подумал, возможно ли будет как-то организовать эту прыгучую банду на целенаправленное засевание вновь приобретенных территорий? Дольше, конечно, будет, чем если саженцами. Зато гораздо большую площадь можно разом охватить. Выгода очевидна.

— Еда? Терять? — не разобралась в моих мыслях приятельница.

— Новые деревья вырастут, — пояснил я. — Будет больше орехов.

— Потом?

— Да. Когда вырастут.

Концепция отложенной продовольственной безопасности, похоже, белке была недоступна. Да и ощущение времени от нашего, человеческого, отличалось. Сколько они, вообще, живут? Лет десять? Пятнадцать? Одним из факторов обретения разумности предком людей было обеспечение передачи опыта от старших поколений к младшим. Молодые кормили стариков, что бы те учили их способам охоты и ремеслам. А у белок как? При такой частой смене поколений, ни о чем похожем и говорить не стоит.