Нейропсихоz - Ракс Смирнов

думал: его нейроимплант фонил в эфир, как сверкающая гирлянда. Он пытался спрятаться в дальнем углу цеха, за грудой, которая когда-то была чем-то вроде потолочного крана. Завидев меня, он дёрнулся, как спуганная крыса.

— Не подходи! У меня связи, ты не знаешь, кто я…

— Да хватит, — оборвал я его глухо. — Зря бежал, пацан. Сидел бы дома — остался бы жив.

Взвёл пистолет, как вдруг он затараторил:

— Слушай, слушай, слушай… Стой! У меня… У меня правда есть хорошие связи в «ИнноКорп».

Каждый раз одно и то же. Обычно мне мало интересны их байки и легенды. Но так как сегодня я не планировал никого убивать, решил его немного послушать:

— Ты реально будешь запугивать меня связями?

— Нет-нет-нет, что ты! Не запугивать! Я просто… просто… Я могу исчезнуть. Могу всё устроить так, что обо мне никто никогда не узнает. Мне в Иннориуме помогут, сотрут мой цифровой след, дадут мне уйти… А флешку… — он быстро достал её из кармана и швырнул мне под ноги. — Забирай! Скажешь, что заказ выполнен, и всем будет хорошо!

Это даже заставило меня задуматься:

— Твой нейроимплант сияет на весь город. Тебя спалят, едва ты выйдешь из этого здания.

— Я… у меня есть скрипты! Я могу загрузить их прямо сейчас, дай мне только достать коммуникатор. Скрипты скроют меня от всех систем слежения.

— Что же ты их сразу не использовал?

— Они… немного опасны, знаешь… Но, если ты мне дашь шанс… Я загружу их себе в железо!

Он замер, ожидая моего ответа. И я реально задумался. Если корпораты считают, что могут менять условия на ходу, то я тоже могу передумать. С другой стороны, меня предупреждали, что этот парень — отличный манипулятор. И вполне вероятно, что всё это — откровенный пиздёж.

Сейчас он потянется за коммуникатором, достанет ствол, попытается выстрелить, ранит меня в ногу или руку… Потом утомительная погоня по грязному заброшенному цеху. Я и так потратил на этого сопляка слишком много времени.

— Прости, пацан, но дело есть дело, — сказал я спокойно и нажал на спуск.

Грохот выстрела отразился от бетонных стен, и тело Борина свалилось лицом в бетон. Кровавые брызги растеклись уродливой дугой, ещё больше подчёркивая мрачную обстановку.

Я смотрел на него сверху вниз. Жизнь быстро ушла из его глаз, оставив лишь пустое стекло. Не хотелось долго здесь задерживаться, но я всё же обыскал карманы. Ствола не нашёл. Только коммуникатор и флешка.

— Гляди-ка, — с тоской произнёс я. — Не врал.

Сука.

Впрочем, работа есть работа.

Активировал коммуникатор и коротко отписался заказчику. Ответ пришёл почти сразу:

«Прекрасно! Мусорщики займутся телом. Флешку оставьте у выхода по координатам. Деньги упадут на счёт в течение часа. Заказ закрыт».

Отключив связь, я на миг задержал взгляд на безжизненном теле. Промозглый ветер развивал мокрые лохмотья его одежды.

Наверное, стоило отпустить, а не стрелять. Но я никогда не узнаю, было бы это правильным решением.

Выдохнул.

— Блядство. Если бы с самого начала знал, что его нужно убрать, запросил бы тройную цену, — тихо пробормотал я себе под нос.

Спустившись обратно к машине, я спрятал флешку в фонарном столбе, сбросил координаты и сел в «Аурус». Двери закрылись бесшумно, двигатель ожил. Включил автопилот и откинулся на спинку кресла.

Глядя сквозь затемнённое стекло на размытые очертания авиазавода, я почувствовал, что время здесь будто застыло. Эти гулкие корпуса, тёмные цеха — они отлично напоминали мне о прошлом. Можно уехать из Авиастроя, но он так просто из тебя не выходит.

Опустил взгляд на руки. Вытерты и чисты до блеска. Но внутри, под ногтями, где-то глубоко — по-прежнему сидит грязь этого места. И вот я опять здесь. Опять по уши в криминале, несмотря на все руби, которые я заработал, направляя ствол туда, куда нужно корпоратам.

— Поехали домой, — скомандовал я тачке, выводя адрес на нейроинтерфейсе.

Машина отозвалась приятной мелодией автопилота. Его использование давно вошло в привычку: люблю водить лично, но в некоторые дни банально лень держать руль. Особенно когда мысли скачут от одного трупа к другому.

За лобовым стеклом Камал-Сити снова сиял неоном: пёстрые вывески, гигантские экраны, вспышки рекламы. Они все одинаковы — обещают удобную жизнь и лёгкие решения, но прикрывают лишь очередной способ выкачать из тебя последние капли денег и веры. Под этим карнавалом огней город так и остаётся гнилым. И сегодня я это ощущал сильнее, чем обычно.

Невольно в голову снова влез Паша. Чёрт, почему меня это тревожит? Я ведь сделал свою работу. Взял заказ, выполнил. Сказали убрать — убрал. Всё чисто и профессионально. Но перед глазами всё равно всплывает его лицо. Его слова о том, что можно завершить всё без крови. Пустые карманы, в которых не было никакого оружия.

Может, мне и не должно быть до этого дела. Я не нравоучитель, не спаситель, я — наёмник на зарплате. Если бы заказчик сразу сказал «ликвидировать», я бы сделал то же самое. Только назначил бы гонорар повыше.

Но именно в этом и была разница.

Я совсем потерял себя. Потерял своё достоинство. Готов убивать просто потому, что мне сказали это сделать, ничего не получая за это. Убивать бесплатно, без каких-либо оснований.

Корпораты меняют условия на ходу, только доказывая, что мы — пешки на шахматной доске. А я этой пешкой быть просто устал.

Тем временем автопилот выехал на главный проспект Нового Камала, протискиваясь сквозь поток машин, чьи фары резали дождевую муть яркими полосами.

Посмотрел на время: ещё минут десять — и буду у себя в квартире. Там ждёт мини-бар с начатой бутылкой бурбона. Раньше мне хватало пары стаканов, чтобы заткнуть совесть. Но сегодня душу скребёт сильнее обычного — охота «залить» всё и надолго. Уйти в себя на всю ночь, без лишних лиц и ненужных расспросов.

Вспомнил про «Элеонору» — бар с идиотским названием, как парикмахерская из прошлого. Место «для своих», куда ходят только уставшие старые пердуны вроде меня, которые каждый раз себе обещают, что вот теперь-то они точно ушли на пенсию, и каждый раз снова и снова сидят там до утра, разглядывая, как в стакане тонут последние остатки