Третья Жизнь. - Антон Ярыгин

прошлым. Но не дают. У тебя же шансы есть. Хотя — это твой выбор: идти дальше или сдаться. Если сдашься — хороший вариант. Ты со своей подружкой-переводчицей смотритесь просто замечательно. Если решишь идти дальше — никому не верь! Даже мне. То, что я тебе сейчас написал, это лишь малая часть того, что я знаю. Знай, мне противно быть в их игре пешкой или ещё чем. Но я буду играть — так хотя бы есть шанс, что заметят. И играть буду как умею. И не всегда честно. Мы все — одиночки. И тебе тоже никто ничем не поможет. Ты не самый сильный, и не самый умный. А ещё, учитывая твой английский, тебя будут пытаться обмануть, мягко говоря. Сейчас будет командная игра. На этом этапе с тобой ещё будут возиться. Но после, когда команды будут расформированы, тот, кому ты доверял больше всех, ударит тебе в спину. Не бойся никого и ничего — либо ты дома целый и невредимый, либо ты на пьедестале. Выбор за тобой, но знай: будет страшно. Смертельно страшно. Много будет покалеченных. И да, напомню — тебя будут хотеть убить. Или также покалечить, но с целью дисквалификации. Вздумаешь у кого-то что-то просить — сам себя подставишь: все будут думать, что ты без них никто. И опять же — будут стремиться тебя кинуть. Особенно с твоим английским. Да, я повторился специально, чтобы ты понял всю серьёзность ситуации. Как ты будешь с этим справляться — не знаю. Да мне и неважно. Поэтому, лучше уйди — целее, живее будешь. Я в курсе, что ты хочешь найти ответы на вопросы. И я понимаю, что эти вопросы очень непростые, раз суёшь голову в пасть льву. Просто подумай ещё раз: стоит ли хоть один ответ той цены, которую тебе придётся заплатить? И будешь ли ты счастлив, когда узнаешь их«?

Хм... Вот теперь мне стало ясно, о какой помощи он говорил. Теперь понятно, почему Оля плачет. Цена ответов реально высокая. Но с другой стороны: они мне пытаются помешать победить. Значит, есть что-то, что заставило их пойти на такой шаг. И неизвестно, оставят ли меня в покое, если снимусь с конкурса. Если подумать, то скорее всего нет — не оставят в покое. И, скорее всего, я буду лишь первым. После меня убьют Олю с отцом. Так что да — расценки очень высокие.

— Олеж, — Оля встала и подошла ко мне, — не иди туда! Пожалуйста!

Ну вот, как и ожидалось — очередной раз она меня отговаривает. Однако на этот раз она не просто подошла ко мне — первый раз за всё время нашего знакомства она взяла меня за правую руку, дёрнула рывком. А затем, когда я поднялся, положила её себе на левую грудь. И смотрит мне в глаза с какой-то смесью просьбы, надежды. Думаю, мою реакцию описывать смысла нет — я возбудился. Правой рукой Оля меня мягко прижала к себе, затем перенесла её мне на затылок, легонько наклонила мою голову. Её дыхание было горячим, сердце заколотилось как бешеное, и мы поцеловались. Первый раз с момента нашего знакомства. Мы оторвались друг от друга, но потом опять сошлись в долгом поцелуе.

***

И вот мы с ней вместе лежим на моей кровати. Оля довольно улыбается во сне, я же любуюсь этой улыбкой. То, что было между нами сейчас, это как какой-то пожар от одной маленькой искорки. Я раньше догадывался о наших взаимочувствах. Но сегодня была кульминация. Может, она права, и действительно не стоит туда идти? Стоит ли моя жизнь, моё и Ольгино счастье тех ответов на вопросы о том, кто я? Наверное нет. Глянул на неё ещё раз — ах, как же всё-таки я её люблю! И никому никогда не позволю её обидеть! А вот тут стоп! Новый сеанс размышлений: Константин, хоть и рассказал многое, тем не менее указал, что на меня заказ. А это означает только то, что пока заказ не будет выполнен, они не успокоятся. А это бега. Постоянные бега. Счастье? Оно махом пройдёт — постоянно жить в страхе, что найдут и убьют. Если до меня не смогут, то до Оли или Андрея Степановича легко. Ну что же, война так война, как говориться. И теперь цена реально высокая.

Тут Оля чего-то застонала. Глядя на неё... Ай, не важно! Понеслось, дубль два!

***

После бурной ночи, весьма потрёпанные, мы привели себя в нормальный вид и собирались пойти на работу. И перед самым выходом она меня спросила:

— Олеж, быть может, передумаешь?

И опять этот взгляд.

— Оля, — начал я, с надеждой, что поймёт, — если я сольюсь сейчас, то они от нас не отстанут потом. Раз они решили от меня избавиться сейчас, когда я заявился, то, значит, что-то имеют на меня. И пока это что-то есть, они не оставят в покое ни меня, ни тебя, ни твоего отца.

Она заплакала, сказала что-то типа «Прости!» и вышла. Да что не так-то, а? И почему теперь же меня мучает совесть, как будто здравый смысл — зло? Не, что-то тут не так. Ай, ладно. Как там говорится? Делай, что должен, и будь что будет? Да, так и надо.

***

Пока шёл на работу — до первого этапа оставалось ещё пару дней, размышлял о письме от Константина. Хм, заказали, значит? Вот прямо-таки дворцовые интриги — недавно с Олей смотрел какую-то мелодраму про султанский дворец, гарем, наложниц. Да, девки жгут — «Я должна быть единственной женщиной повелителя»! Яды, наёмные убийцы. А султану все эти гаремные страсти по боку — «вы должны быть дружными, быть тылом и опорой повелителю». Ага, как любит выражаться товарищ Женя «Нет ничего ядовитей, чем дружный женский коллектив». Тоже говорит — супруга разок смотрела этот же сериал. Говорит «Так и кажется, что местами помимо шипения ещё и шум погремушек на хвостах присутствует. А уж у главной героини так вообще — капюшон пошире надо сделать».

Так, вернёмся к тому, что есть. Играть по честному не будет никто. Это было понятно изначально — только самый-самый сможет удержаться на пьедестале. Самый сильный, самый смелый, самый ловкий и умелый. Или... А, точно — или самый подлый и самый хитрый. И, самое главное — живой, целый, невредимый и здоровый. Ну что же, спасибо, Константин. Твоя информация принята к сведению.

***

После проработки плана Яша