Карина Вран - Свето-Тень

Как мама настаивала, чтобы я купила наконец очки!..

— Сейчас увидишь. Применяю узкополосные фильтры, увеличиваю…

— Силы небесные…

Тысячи мотыльков беспорядочно кружились по мини-орбитам вокруг затемненных звезд, Ана позаботилась, чтобы нас не ослепило.

— Очень умно, — заметил Тиор Райли, обозначив свое присутствие.

— То есть? — итак уже ясно, что роль главной идиотки моя, хуже не будет.

— Все звездные сверхассоциации связаны, как правило, с областями ионизированного водорода. В Большом Магеллановом облаке более ста двадцати обширных группировок молодых звезд, а самая значимая зона ионизированного водорода — Тарантул.

— Тиор, заткнись! — не выдержала Ана. Как же я была ей благодарна! — Ты не диссертацию пишешь, Ирина ни слова не поняла из того, что ты нагородил. Верно?

— Ну, про Магеллановы облака я слышала в школе… Кажется.

— Понятно. NGC 2070 — это те звезды, которые ты сейчас видишь. Заметила, они как бы кучкуются? Так вот, это называется скоплением. От нашей галактики корабли криогов скрывает излучение этого скопления и ограниченная пылевая туманность. Ясно?

— Спасибо тебе, Ана, — по правде, поняла я исключительно то, что с больших расстояний данного рассадника не разглядеть. И что-то мне подсказывало, именно это Ана и хотела мне втолковать.

У меня разболелась голова. Умники чертовы, скажите лучше, что дальше делать будем? Развернемся и полетим радовать Императора?

И тут картинка начала проясняться, словно мозг наложил свои фильтры на изображение огромной панели, показывающей уловленные радарами данные.

Мотыльки роились вовсе не хаотично.

Я встала со своего кресла, обогнула изумленного капитана и подошла к панели.

У мотыльков был центр.

— Здесь.

Немного левее центра самой панели, более обособленная и менее яркая, чем остальные, горела звезда.

Я не люблю рисковать своей жизнью. Ненавижу, когда в меня стреляют, вряд ли смогу выдержать ментальную, а тем паче, и физическую пытку. И меня тошнит от запаха горелого мяса.

Поэтому я попросила Тиора выбрать восемь добровольцев из команды. На беду, из сорока шести членов экипажа вызвались тридцать два. И Тиор предложил мне сделать выбор самой.

Дело в том, что восемь — то число человек, которое Ана может одновременно перенести на поверхность планеты, попросту — количество мест в капсуле.

Выбирать наобум не хотелось, в конце концов, от моего выбора могло многое зависеть, например — будущее человечества. И я просидела над личными делами экипажа остаток дня.

Ближе к ночи я вызвала Тиора и заявила, что достаточно семи добровольцев.

Когда по корабельному и моему внутреннему времени пора было отходить ко сну, в центральном отсеке собрались все те, чьи личные дела я изучала на протяжении нескольких часов, плюс Тиор, и я, разумеется.

Массивная пачка личных дел осталась в моей каюте. В кои-то веки сгодилась журналистская подготовка: запомнить имена и краткие характеристики членов команды. Хотя шпаргалку я на всякий пожарный заготовила, просто, чтобы было.

Я решила обойтись без вступлений и напутственных речей, потому сразу перешла к списку, намеченному мной в шпаргалке. В школьные годы я совершенно не умела пользоваться «шпорами», да и писать их, всегда полагаясь на неплохую память. Пристрастила меня к ним научный руководитель моего дипломного проекта, очень уважаемый преподаватель.

— Нильда.

Высочайшего уровня специалист по переброске — я не перестраховщица, просто случиться может всякое. Именно Нильда нашла и перенесла Брендона с Земли, с довеском в придачу в виде тельца в бледно-голубом халатике — с этого-то все и закрутилось…

— Койт.

Не передать радости, что я испытала, найдя фиолетовокожего гиганта в списке желающих. По необъяснимым с точки зрения логики причинам, Койт вызывал неоспоримое доверие и вселял своим присутствием надежду, что экспедиция не обернется трагедией. Кроме прочего, он являлся превосходным бойцом.

— Флинер.

Маг класса Творец. На сорок с гаком миллиардов человек, населяющих Империю, приходится около сотни магов этого уровня. К слову, теоретически (исходя из потенциальных возможностей в управлении Силой и ряду характеристик, сводящихся, строго говоря, к отсутствию предела воображения) я тоже вхожу в их число.

— Листенн.

В его деле утверждалось, что Листенн в совершенстве владеет множеством видов оружия, ниже следовал список. Признаюсь, на третьей странице я выдохлась. Еще пара страниц повествовали о технике, с которой он ладит: от транспортника до буровых установок.

Однажды мне загадали ребус, не из числа стандартных и, на мой взгляд, не слишком этичный.

— Ты — капитан подводной лодки, терпящей крушение. У тебя, как у капитана, есть оружие, и ты ответственна за порядок. Экипаж — пятьдесят человек, а спастись может только десять. Тебе предстоит выбрать, кому умереть, а кому дать шанс спастись. Всех ты хорошо знаешь, кого-то, вероятно, даже любишь, но покинуть лодку может только десять человек. Итак, кого выберешь?

Помнится, больше часа заняло тогда обсуждение. Бесспорной оставалась на протяжении всей дискуссии лишь моя кандидатура — при всей моей склонности к патетике, героическая смерть и самопожертвование все-таки не для меня. Мнения тогда менялись кардинально, от: «А что, если выпустить женщин?», до: «А, черт с ними, пусть все тонут»… В итоге пришла к цинично перспективному: я, полезные люди (врач и т. п.) — скажем, трое, мои друзья (если я с ними дружу, они достойные люди, а раз я капитан, следовательно, я тоже ничего), думаю, трех друзей достаточно — самых близких, и трое физически сильных людей, дабы могли оказать помощь всем вышеперечисленным.

В конце концов, выбраться из лодки только полдела, надо еще выжить на поверхности…

У этой команды тоже должны быть шансы на выживание.

— Ирнальд.

Он уступал Койту по физическим данным, однако спокойно поднимал двести кило и был отличным стрелком.

— Альдобраст.

Лекарь. Причем лекарь многопрофильный — от научной медицины до местной «народной» — магического характера. Конечно, Флинер и я можем оказать помощь раненому, но это совсем не то, что может сделать профессиональный врач.

Я нарочно пренебрегла официозностью, они ведь прекрасно знают друг друга, и вместе им предстоит совершить маленький подвиг, потому я назвала только первые имена. В грядущем мероприятии будет не до создания Посланий Смерти…

Перед тем, как обозначить последнего, седьмого участника, я заколебалась. Повод был незначительный — Минс Тэй был выходцем с Македонии…

— Седьмым буду я, — заявил Тиор Райли, сделав широкий шаг в мою сторону.

Удивил — не то слово!

— Отклоняется.

— При всем уважении, Леди Калли, капитан этого звездолета — я. И ни один из перечисленных вами членов МОЕГО экипажа не сдвинется с места без моего приказа.

— Именно, Тиор, вы — капитан. Вы не можете оставить корабль.

— Ана прекрасно управится в случае необходимости. Кроме того, у меня есть помощник.

(Ох, спасибо, я в курсе. Его дело было первым в стопке, Кетлер Ааст, если я не запамятовала).

— Я принял решение, Леди Калли. Вы можете согласиться с ним или отменить экспедицию.

Да и ладно. Охота погеройствовать — не стану противиться.

— Отлично, Тиор. Вы и все, кого я назвала — встретимся завтра, в восемь утра по корабельному времени в капсульном отсеке.

— Леди Калли, в капсуле восемь мест.

— Спасибо за напоминание, капитан Райли. Только одна поправка — меня зовут Ирина. Если вы не поняли, восьмой буду я.

— Ирина?

Иногда голос Аны напоминал мне о далеком детстве — я тоже была озорной и любопытной.

— Да, дорогая?

— Почему не сегодня?

— Хочу сделать эпиляцию, длительную обработку полости рта, и в последний раз цивилизованно посетить уборную. Ах да, еще выспаться напоследок по-человечески.

— А-а…

— Ты ждала сотворения невероятного чуда в рекордные сроки в масштабах отдельно взятого звездолетика? Спешу разочаровать. Кстати, меня все подмывает спросить… А что там, за переходом? Если придуманное фантастами подпространство, почему мы видим звезды?

— Верно, звезды есть, вот только другие. Принято называть это «надвселенная». Возможность перехода в нее рассчитали твои соотечественники, русские, на простейших в сравнении с КР машинах, и они же построили первый аналоговый космический корабль.

— Ничего себе… Нищая Россия — и такое!

— Именно. В дальнейшем разработки были проданы Китаю и странам Восточного Альянса. Как бы то ни было, значение открытия неоценимо.

Вздыхаю, точные науки никогда не были мне особенно близки…

— Парадокс в том, что кроме самой возможности перехода мы и по сей день ничего не знаем о законах надвселенной. Надвселенная статична, но попадающие в нее предметы ускоряются многократно. Зонды глохнут. Любые анализаторы либо отключаются, либо выдают каждый раз новые параметры. Мы не можем ее исследовать.